Вернуть Дворянство 7 - Дмитрий Крам

остановился у дверей. Ждал, когда тяжелые створки распахнуться, но никто не планировал мне открывать.

— Даже так, — удивился я в слух, окончательно убедившись, что у Иванова есть управитель, который и занимается всеми дворцовыми декорациями. Эдакий режиссёр встреч.

Хотел, чтобы я чувствовал себя маленьким слабым человечком, пытаясь в одиночку открыть дверь. Сколько она весит? Килограмм двести? Триста?

Я почувствовал на себе чужой взгляд. Обернулся. В парке гуляла Ева с Милой. Возлюбленная посмотрела на меня украдкой. Я улыбнулся и подмигнул ей. Тревоги сразу отпустили. Сердце забилось чаще.

«Вот именно из-за неё я по-вашему играть и не буду!» — воскликнул в мыслях.

Выплавлять дыру, конечно, не стал, а вот песчаный кулак пустил. Створа распахнулась, заставив бойцов наставить на меня винтовки с примкнутыми штык-ножами. Насколько знаю, у них и табур специальный под это дело.

Я прошел внутрь, не обратив на них внимание. Там меня встретил изрядно побледневший клерк.

— Гг-господин Благой? — уточнил он, будто не знал меня в лицо.

— Допустим, — хмуро бросил я.

— Прошу за мной! — попытался он вернуть себе уверенность.

Меня взяли в коробку бойцы дворцового гарнизона. Четыре человека второго ранга и еще четыре третьего.

Чудилось, сопровождающему было более неуютно, чем мне.

— Надеюсь, вам хотя бы платят нормально, — протянул я, видя, как караул чеканит шаг, следуя коробкой.

Увидев нас, служащие всех мастей, персонал дворца и его гости, шарахались в стороны и норовили вжаться в стены, отведя глаза.

Сегодня мне назначили в большой приёмной зале. Там мне бывать еще не доводилось.

В комнате ожидания народу было изрядно. Причем из всех категорий, простые граждане, предприниматели, новое и старое дворянство и столбовые рода. Похоже, всем меня показать решили к клетке из охраны.

Ладно, это даже забавно.

К лавочке меня не подвели, что значило, ожидать мне предстоит стоя, и, видимо, до самого вечера, учитывая число просителей, и то, что я последний.

Я усмехнулся.

— Мужики, ноги не устанут? — спросил я восьмерку своих конвоиров. Ответом мне была тишина.

Пожал плечами и создал себе стеклянный трон. Усевшись, поигрался с конфигурацией подлокотников и откинулся на спинку. Посидим, че.

— Вы это, — сказал я. — Как представление своё закончите, актеров уберёте, разбудите, — демонстративно зевнул и прикрыл глаза, чуть изменив положение спинки трона.

Задремал немного. Когда разомкнул веки, увидел улыбающегося Рюрюкова Ольга Мечеславовича. Мы не виделись с тех пор, как я умчал из его поместья, после того, как Макаров отравил меня на дуэли.

— За что тебя так? — насмешливо спросил он.

— Не знаю, — махнул я рукой. — Кому-то что-то доказать хотят. Пущай играются. Мне не жалко.

По залу поползли шепотки.

Часов через восемь настала очередь плюгавенького мужичка, явно из какого-то ведомства. Ольг кивнул мне, мол, ты следующий.

— Откуда знаешь? — спросил я.

— Да почитай не первый год тут, — рассмеялся он. — На Пашкуне он всегда разминается перед большой поркой. Получается, я ошибся, думая, что последний. Народ пребывал потихоньку, взамен ушедших.

Из-за дверей донеслись крики, а потом треск ломаемой мебели. Не в жизнь не поверю, что артефакт тишины внезапно засбоил.

— Так себе представление заметил я. На совсем неискушенную публику рассчитано.

Пашкун буквально выскочил из-за дверей. Лысину покрыла испарина, он промокнул лоб галстуком и весь красный на подгибающихся ногах пошел, держась за стенку.

Двери громко распахнулись. В зале настала тишина и в ней особенно хорошо было слышно гулкий марш конвоиров.

Меня завели. Стража вышла, и двери захлопнулись.

На помосте возвышался серебряный трон к которому вела красная дорожка. Я же стоял у её начала. Император высился надо мной, не спешил говорить, разглядывая меня.

— Приветствую тебя, император, — сказал я, развеяв гнетущую тишину.

— Не скажу, что рад тебя видеть, — нехотя процедил он. — Ничего не хочешь мне рассказать?

— Много чего хочу, владыка.

— Вот как значит. Вспомнил, что я не просто дядька в кресле.

— Ну полно тебе, царь-батюшка.

— Не поясничай! — воскликнул он.

Я примирительно выставил руки.

— И в мыслях не было, — заявил совершенно искренне. — Я всё с той же просьбой к вам, ваше императорское величество. Я Благой Арсений Андреивич, прошу руки вашей дочери Ивановой Евы Петровны. Многое готов за неё дать, что никто больше в мире не предложит. Не гони, прочь изволь выслушать.

— Ты мне зубы старыми словами не заговаривай! — начал заводиться император. — Я тебе ясно в прошлый раз всё изложил.

— Так многое поменялось с тех пор, вашество, — спокойно возразил я.

— И что же?

— Раз просьбы для тебя, владыка, пустой звук. Я с ультиматумом пришел.

— Чего⁈ — император привстал с кресла.

Волна его давящий ауры опустилась на плечи. Меня гнуло к земле, но я и не подумал опускать головы. Чувствовал, как нарастает давление в позвоночнике, слышал, как хрустнуло колено. Я попытался закрыться, уплотнить доспех энергии, да только ничего не помогало. Тогда окатил себя лечением. Колено обожгло, будто током саданули в одну из связок. Стало полегче.

Давление нарастало. Император буравил меня испепеляющим взглядом. Влияние постепенно ослабло. Я смог распрямиться, так и не отведя глаз.

— Чего слышал, правитель, — сказал я твердою. — Либо ты мне дочь отдаешь, либо я буду вызывать на дуэль и убивать каждого её потенциального жениха. Не останется в империи сильных наследников, примусь за соседей. Кровосмешенцы западные уж точно мне не соперники.

— Ну-ну, — почти смеясь протянул император. — Долго ли продержишься так? Да тебя изничтожат быстрее, чем твоих предков.

— Поглядим, — пожал я плечами. — Да только это не всё. Перед тем как сдохну весь мир увидит, как я у тебя Камчатку оттяпал.

— Ах ты! — вскочил правитель.

Меня снова начало давить к полу, принуждая упасть на колени. Сдавило со всех сторон. Казалось, я видел, как гнев императора закручивается в жгуты. Будто аура власти обрела форму. Дышать стало тяжелее. Легкие не могли раскрыться на полную, сдавило со всех сторон. Теперь я отчетливо ощутил, как лопнули боковые связки на обоих коленях. Уж сколько я их латал в другой жизни, не спутаю.

— Не много на себя берешь, сопляк⁈ — орал правитель. — Куда ты лезешь??? В своём уме⁈

Давление усилилось до предела, ребра затрещали, я пытался укрыться техниками, но они развеивались не в силах сдержать воплощенную волю правителя.

— А что мне ещё остаётся, вашество? — кое как смог выдохнуть я. Давление в миг ослабло, и я вдохнул, окатывая себя целительной волной.

— Ты сам мне выбора не оставил, — сказал я, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Воздуха отчаянно не хватало.

— Глупая будет смерть, — сел на трон император. — Ты на что вообще надеешься?

Я пожал плечами. Не нашелся с толковым