И пришел Лесник! 16 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

металлический ранец с гофрированным шлангом, оканчивающимся короткой трубкой с небольшим раструбом. Солдат направил на коллегу раструб и обдал его серой пеной с головы до сапог. Затем они сообща вытащили цилиндр с повисшими на нём остатками капсулы и задумчиво начали разглядывать его. Офицер поднёс счётчик Гейгера и тот нехотя взбрыкнул стрелкой показывая, что пена имеет незначительную радиацию.

— Вскрыть! — пролаял тонким голосом офицер и отошёл подальше на всякий случай. Солдаты достали штыки и начали аккуратно слоями снимать застывшую пену. В первую очередь они наткнулись на изящный сапожок, торчавший из пены. Дальше они уже действовали только руками отламывая кусок за куском, чтобы не повредить пленника пены.

— Там фрау, гер Дитрих! — пропищал солдат, принимавший недавно радиоактивную ванную.

— Фрау? — кожаный плащ подошёл ближе и протёр очки противогаза! — Удача, нам сопутствует удача! Свежая?

— Похоже, — кивнул солдат с ранцем за плечами. Они как раз закончили отколупывать затвердевшую пену от Иштар. Солдат провёл рукой по ноге начав от колена и закончил на внутренней стороне бедра. — Живая! Гер Дитрих! — Солдат радостно потряс мокрой рукой.

— Живая? Откуда. Здесь нет живых. Хотя если живая… это даже лучше!

— А она живая, — не согласился солдат. Тогда офицер быстро разорвал комбинезон на груди у Иштар и приложил ухо. Отчётливо услышав сердцебиение, он похотливо провёл рукой в перчатке по внушительной белоснежной груди.

— Фрау! — глотая слюну он затравленно посмотрел по сторонам. — Моя!

— Наша, гер Дитрих, — напомнил солдат играя штыком.

— Ваша, ваша, только после меня. Ты фонишь как реактор доктора Хайзенберга! — Дитрих суетливо расстегнул плащ и начал стаскивать штаны. Затем подумал и снял перчатки. Его ладони были густо покрыты язвами с сочащимся зелёным гноем, но его это не остановило, и он с трудом расстегнув портки, вожделенно взгромоздился на девушку. В этот момент Иштар очнулась.

Два солдата держали её за ноги, обоссанные штаны Иштар вместе с трусами были спущены до колен. А над ней, воняя как демон Ада навис неизвестный мужик в противогазе. Она скосила глаза на его руки у себя на груди и завизжала так, что мужик тут же слетел с неё как наездник с дикого мустанга. Иштар попыталась брыкнуть ногой солдата и это ей удалось. Точным ударом она сбила ему противогаз с лица и захрипела от ужаса уже как раненая слониха. Всё лицо у солдата было изъедено гнойными язвами. Некоторые из них при ударе лопнули, заливая зелёной жижей глаза почти без зрачков. Рот полный острых зубов расплылся в улыбке и солдат заурчал, слизывая длинным зелёным языком свежий гной. Его дырявая каска съехала на ухо. Иштар перевела взгляд ниже, и чуть не потеряла сознание вновь. Солдат стоял на коленях и что-то неприлично огромное, всё того же зелёного цвета болталось у него между ног доставая до земли прочертив внушительную борозду. Ей показалось, что это толстая змея, Иштар завизжала пуще прежнего и вскочила на ноги. И тут же запуталась в своих штанах упав на живот. Она ползла ломая ногти о каменистую землю, отбиваясь рогатиной от похотливого солдата, а он и не думал отставать и уже повис у неё на спине подбираясь к сокровенному отверстию.

— Замер! — крикнула что есть силы Иштар рассчитывая на свой дар. Но какого было её удивление, когда дар нимфы не сработал на этом уроде. А тут ещё и второй опять повис на ногах. Иштар проползла в отчаянии ещё метр и упёрлась носом в гнилые подошвы яловых сапог офицера. Подняв глаза, она забыла, как её зовут. Дитрих стоял, уперев руки в бока и что самое ужасное уже без штанов или он их вообще не носил имея такой, такое… орудие. — Фашисты! — Заорала Иштар изо всех сил пытаясь вырваться. — Помогите! — В ответ она услышала сардонический смех и почувствовала, что кто-то копается у неё в промежности.

И тут случилось чудо. Гер Дитрих сложился пополам и рухнул на Иштар. Его гипертрофированный зелёный гноящийся орган повис у неё на плече мелко подрагивая, Иштар непроизвольно вырвало в булькающую лужу тяжёлой воды. Она услышала ещё два шлепка, и кто-то стащил с неё Дитриха.

— Дышит ещё, — послышался хриплый голос.

— Кто? — спросил другой.

— Атомит, кто же ещё, — сообщил второй голос. — Хороший улов!

— И попка ничего такая, — поделился наблюдением первый голос.

— У атомита? — с сомнением переспросил второй.

— Ты дебил что ли? У девки, говорю, задница классная. Белая, тёплая, большая, — Иштар с трудом перевернулась и увидела двух бородатых мужичков в телогрейках. — И спереди ничего.

— Захлопни пасть, идиот! — прокашлялась Иштар. — Вы кто?

Первый молчал не в силах открыть рот, второй боязливо ответил.

— Партизаны мы, — и зачем-то потрогал себя за ватник.

— Кто? — истерически заржала Иштар кидая обеспокоенные взгляды на сложенных поленницей солдат и офицера. — Кого только не встречала, но вы похоже совсем наглухо отбитые.

— Со стаба мы, детка, — миролюбиво ответил партизан.

— А этот почему молчит? И никакая я тебе не детка! — возмутилась Иштар.

— Так ты же сама ему сказала захлопнуться, — сказал партизан.

— Ага! Работает! — торжествующе прокричала Иштар и приказала первому. — Отомри. А это кто?

— Атомиты. Их здесь много, они за лесом живут в развалинах. Гадости радиоактивные строят нам. А мы их сдаём на вес, — приосанился первый. — Меня Грязнулей кличут. Ты штанишки то наденешь или всё-таки решила дать нам? На полшишки, по-быстрому?

— О, культурные, — Иштар быстро оделась. — Нет, не дам. Грязные вы и некрасивые.

— Хоть спасибо скажи, мы тебя от такого уберегли! Они все там такие, и ты бы покрылась язвами за неделю. А к концу месяца сдохла, — вкратце обрисовал картину её будущего Грязнуля.

— Ты свежак что ли? — спросил второй партизан.

— Сами вы… Недавно я здесь. Так мальчики, сейчас быстро пройдём тест на послушание. Ты, Грязнуля гавкай! — Иштар щёлкнула у него перед лицом пальцами.

— Гав, гав, гав! — партизан для правдоподобия встал на четвереньки тряся куцей бородой. Ну точно, Шариков с перепоя, решила Иштар.

— Достаточно. А тебя как зовут? Долбослав поди? Какой-то ты совсем неактивный, — с отвращением посмотрела на второго партизана Иштар.

— Нет, я Евлампий, — смиренно