И пришел Лесник! 18 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

сути. Гранит в ахуе успел свинтить оттуда, благо у них уже был готов караван. Какая-то гнида открыла под утро северные и западные ворота. В них хлынули охреневшие муры и разоружили охрану на стенах. Затем, когда ЗУшки оказались в руках нападающих в Гранитный начали высаживаться нолды с челноков.

— Это он тебе со сломанной челюстью рассказал или ты опять баловался живчиком, настоянным на помёте топтунов?

— Художника легко обидеть! Кац никогда не настаивал живчик на помёте заражённых. Одна дура придумала, а второй повторяет. Просто на пантах Кайдзю, штырит монументально, часа на два, ты как молодой рубер становишься. Столько энергии, столько! — закатил глаза папаша Кац.

— Так это поэтому Валькирия в слезах убегала от тебя? — заржала опять Лиана.

— Ну… а что делать? Надо терпеть причуды любимого человека, я считаю. Так вот Гранитный в руках муров, Гранит в гипсе и в весьма плохом расположении духа.

— Так ты его починил или нет?

— Да, но он расстроен.

— Надо думать. И где он?

— Внизу обедает с нашими. Я пошёл проведать как вы тут. Не воняете ещё, — Кац принюхался.

— Спасибо за заботу, сволочь носатая. Мы живы, — кивнула Лиана.

— Он там что-то придумал, просил вас подойти. За сволочь мы с тобой отдельно поговорим, когда придёшь править носик, — злорадно напомнил знахарь.

— Ой, ну извини Изя, я любя же.

— Осадок, осадок остаётся от ваших слов, мадам.

— Жень, на этот раз Гранита можно с обрыва на пляж скинуть, пятьдесят метров всего и камни внизу.

— Приемлемо! Так и сделаем! Пошли, крошка. Ходить то можешь?

— Так себе, как краб.

— Это Лесник ещё моей настойки не пробовал! — заскрипел папаша Кац. — Конец тебя, рыжая!

Мы спустились со второго этажа в гостиную. Гранит, Вика, Сиплый и Валькирия уже сидели за столом. Аппетита ни у кого не было, трапеза шла вяло и без огонька. Спиртного на столе почти не было, если не считать лёгкий живчик. Все попросту устали бухать. Горец и Иштар наконец-то поженились, хотя это далось всем присутствующим совсем нелегко. К концу недели утверждали, что некоторые личности якобы видели Фельдшера. Кто-то из окна ресторана на самом верху пирамиды, кто-то в туалете в соседней кабинке, а некоторые даже рядом с собой. Решили пока поставить праздник на паузу, дабы набраться сил и тогда уж ух…!

— Начальник! В натуре! Красавчик! — Сиплый помахал лапкой из-за стола. Вика покраснела, Валькирия, наоборот, побледнела. Гранит как ни в чём не бывало улыбался. Крепкий, почти лысый мужик с грацией комода и отсутствием шеи улыбался без трёх передних зубов.

— Вы… мы… — я чего-то никак не мог сосредоточиться.

— Лесник хочет сказать, что всё классно! И он очень рад всех видеть, — перевёл папаша Кац.

— Логично, — кивнул Сиплый. — Садись, начальник, кусок хлеба кушать будем!

— Ты как? — я поинтересовался здоровьем Гранита.

— Отлично и рад до усрачки, что успел свалить со стаба, — начал быстро говорить Гранит. — У нас беда, Женя!

— Изя обрисовал в общих чертах, чем мы можем помочь?

— Есть идейка, кстати кто тебя так расписал, — он покрутил пальцем вокруг моего лица.

— Супер приходил в гости. Поиграли малость в пятый угол.

— Интересно вы здесь время проводите. А мы вот всё просрали. Все полимеры. Караван должен был отправиться в пять тридцать, а эти уроды в пять с минутами заявились. Под моим началом было две тысячи человек готовые к отправке.

— Так чего отпор им не дали? — возмутилась Лиана.

— Дык, мы то с южных ворот вышли, отошли уже километров на десять и втянулись на тропу. Как я там двести с лишним машин разверну? — Гранит развёл руками. — Смотрю нас догоняют кто как. Кто пешком, кто на машинах. Бегут все, некоторые в чём мать родила. Какое там сопротивление. Оказалось, что мурам открыли западные и северные ворота. В самом стабе помимо каравана оставалось чуть больше тысячи человек! Но почти все из них спали. Кто успел выскочили без пожитков, остальных покрошили на окрошку! — прослезившийся Гранит сорвал фляжку с пояса и надолго присосался к ней.

— Предательство! — констатировала Вика.

— К бабке не ходи, — кивнул Сиплый. — Чистая подстава.

— Ещё мы видели, как в стаб на посадку четыре челнока внешников заходили. Короче, там жопа сейчас. И самое плохое, что связь с Вавилоном прервалась. Есть ещё путь через Старый город, но там такое встречается, мама дорогая. Вы же помните, что Гранитный последняя точка к Вавилону?

— Помним, помним. Когда это было? — задумалась Лиана.

— Шесть лет почти назад или меньше? — предположил папаша Кац.

— Меньше, пять вроде, но не суть важно, — махнул я рукой. — Караван дошёл?

— Как по Тверской, ни одна сволочь не пристала. Может заражённые отравились чем-то, — улыбнулся беззубой улыбкой Гранит.

— И что теперь? — вяло спросила Лиана.

— Не знаю. А! Вас так давно не было. Вы же не в курсе наверняка что у нас стряслось! — всполошился Гранит. Что может быть хуже муров и нолдов в стабе?

— Что ещё? — папаша Кац яростно работал вилкой, вот у кого аппетит разгорелся ни на шутку.

— Между нами и Пеклом был раньше пустой кластер. Ничего особенного степь, редкий лесок, озерцо. Местность ровная как стол, вся пристреленная давным-давно. Так вот в прошлую перезагрузку, вместо этого степного пустынного кластера, по которому только и делали, что носились как, угорелые заражённые возникло нечто!

— Заинтриговал, — Валькирия перестала жевать баночную черемшу. Мы её все жевали от цинги якобы.

— Теперь на месте его… ну блин! Это видеть надо. Короче полусферы всех оттенков янтаря. Большие такие шатры, выстроенные из шестиугольных сот. Всю долину занимают до горизонта и между ними снуют непонятно кто. Не заражённые, во всяком случае я не видел, чтобы они обращались. Фигуры человеческие, а вот головы у всех как у стрекозы или осы. Вытянутые, как кабачок и глаза эти, каких их, — он пощёлкал пальцами подыскивая слово.

— Фасеточные, — подсказала Вика.

— О, точно! В сеточку! Во всю башку. Рта я не видел, но со спины помимо рук растут ещё шесть щупалец. Вот такие соседи у нас нарисовались. Появились они две недели назад, а