Антидемон. Книга 21 - Серж Винтеркей

двадцать, включая телохранителей. Богато украшенный дом местного лекаря был действительно в соседнем с площадью переулке. Мы вошли в коридор, едва в нем поместившись. Выскочил удивленный слуга, который тут же начал кланяться, несомненно, узнав кого-то из местных вельмож.

— Не медли, приведи своего хозяина! — велел ему канцлер.

Через минуту лекарь-архимаг уже был здесь, и после нового повеления канцлера повел нас к своему пациенту. Да уж, когда я увидел Хамала, то понял, что над ним хорошо поработали. Он лежал бледный как смерть. Жаль, что с нами не было Донжетты, ей было бы приятно на него сейчас взглянуть…

— Моего пациента обстреляли из луков, — сказал лекарь, когда ему задали вопрос, что произошло с Хамалом. — Я извлек из него три стрелы, две попали в плечи, третье в бедро. Раны я излечил, но сражаться ни на какой дуэли ему нельзя еще пару дней, как минимум. Кровь в организме должна восстановиться, и суставы прийти в норму.

Хамал был в сознании и поглядывал на Тивадара достаточно злобно. Канцлер тут же потребовал от него принести божественную клятву, что тот не знал о нападении на него. Он принес, нимало не смутившись. Я в это время смотрел на его крысомордого отца и заметил, как его глаза блеснули торжеством, когда сын произнес эту клятву.

— Скорее всего, отец и заказал это нападение, — прошептал я на ухо Корнелу, — опытный мошенник, дал сыну возможность клясться, не рискуя немилостью богов. Хамал и в самом деле не знал, что на него нападут люди, нанятые его отцом.

Сказал это Корнелу, а не Тивадару, поскольку Тивадар мог бы вспылить, услышав это от меня, и наговорить чего-нибудь лишнего. Сам он вряд ли догадался о такой изощренной хитрости…

— Может, его отца тогда заставить принести такую же клятву? — предложил брат.

— Ни одного шанса, это не разрешит сделать его начальник. Он имеет такое право в отношении своих подчиненных, — покачал я головой. — Представь, если тот откажется, доказав тем самым, что нарушил законы чести. Это же пятно на репутации и самого канцлера…

Затем божественную клятву принес и Тивадар, подтвердив, что никакое нападение на Хамала не заказывал и сам в этом не участвовал.

— У нас тупик, господа, — сказал канцлер, — что будем делать?

— Давайте перенесем дуэль Хамала и Тивадара на эти пару суток, мы вполне можем подождать его выздоровления, — предложил я.

— Я хочу воспользоваться возможностью замены, предусмотренной дуэльным кодексом Дромарского королевства, — сразу выступил вперед отец Хамала, — чтобы не заставлять почтенную публику ждать урегулирования этого вопроса чести.

— Это урегулирует вопрос чести лишь формально, но в этом случае мой брат снова бросит вызов вашему сыну. У них слишком глубокие противоречия. Так что эта промежуточная дуэль возможна, мы не против, но она не заменит дуэль между Тивадаром и Хамалом, — тут же сказал я, а Тивадар довольно кивнул, подтверждая мои слова.

Отец Хамала сильно разозлился, услышав это. Я еще раз убедился, увидев это, что ранение сына срежиссировано им.

— И тем не менее я настаиваю, — сказал он.

— Что же, тогда проследуем на площадь и проведем этот поединок, — согласился я. — Надеюсь, секундант Хамала там будет, чтобы мы могли провести все по процедуре.

— Он уже ожидает там, — ответил Ларадж.

Но прежде чем уйти, я решил еще кое-что сделать.

— Герцог Картан, а вы не могли бы из гуманных соображений предложить услуги нашего лекаря для пострадавшего? — спросил я отца Джоан с лукавым видом.

Ну а что? Хороший шанс проследить за состоянием раненого, чтобы знать, когда он будет готов к дуэли…

Тот вначале несколько озадаченно глянул на меня, но потом сообразил, что я имею в виду, и тут же сказал:

— Хорошая идея! Так и сделаю!

И, обратившись к лекарю, который занимался раненым, сказал:

— Я распоряжусь прислать нашего лекаря из Королевской Академии Магии Аргента, чтобы он помог вам в скорейшем выздоровлении пострадавшего.

Формально он делал доброе дело — никто не захочет оскорбить брата короля могущественного государства, отказавшись от дополнительного лекаря. Только канцлер бросил еще один задумчивый взгляд на Хамала и на его отца. Мне этот взгляд понравился. Кажется, он начинает понимать, что обвинение в адрес Хамала вполне может быть правдой…

Отправились обратно на площадь с дуэльной площадкой. Дубренаг действительно был на месте. Бледноватый и не очень жизнерадостный, но был. А вместо Хамала его отец пригласил вполне знакомого мне человека. Мы приглашали его на наш турнир дуэлянтов, когда набирали команду в Бельбу. Он тогда вылетел на втором поединке, это я точно помню. Я даже его имя запомнил. Шадбер, десятый разряд… Да, точно, Шадбер. Он тоже, кстати, узнав меня, с интересом смотрел в мою сторону. Вот и еще одна причина проводить тот турнир, кроме тех, что у меня тогда были. Теперь я неплохо так знаю самых известных дуэлянтов всех королевств…

Так… Выставил его с того турнира не кто иной как сам Кергушен. Что означает, что истинный потенциал этого дуэлянта нам неизвестен, Кергушен для всех участников того турнира был слишком силен…

— В связи с заменой дуэлянта с одной из сторон, — сказал судья, выскочивший как черт из коробочки непонятно откуда, — может быть изменен и статус этой дуэли, со смертельной до первого ранения. Что скажут секунданты?

— Я не против, — тут же высказался я.

Дубренаг, прежде чем ответить на вопрос судьи, бросил взгляд на отца Хамала. Тот отрицательно помотал головой, и он сказал:

— Мы настаиваем на прежнем статусе дуэли, она должна остаться смертельной.

Ну ясное дело! Этот мошенник надеется, что нанятый дуэлянт убьет Тивадара и выведет его сына из-под удара…

Подошел к Тивадару и все это объяснил. Предложил заменить его на себя.

— Урона чести не будет, Хамала на этой дуэли заменяют, значит, и ты можешь сделать точно так же… Любой дуэльный кодекс в такой ситуации полностью на твоей стороне.

Он хмыкнул и сказал:

— Не надо. Мне нужен свой опыт сложных сражений. Тем больше для меня мотивации победить и через два дня все же достать Хамала…

— Тогда будь осторожен, все же это профессиональный дуэлянт. И будь безжалостен, выкинь из головы мысли пощадить его по возможности. Его наняли убить тебя, и он колебаться не будет…

— Понимаю. Тоже не буду.

Тянуть не стали, и