Скиталец. От монстра к человеку 2 - Александр Сергеевич Виланов

меня. Даже спустя четыре с лишним месяца мой путь всё ещё пребывает на начальной стадии. Мне предстоит вернуться в родной для этого тела город, отыскать второго призывателя (насчёт личности которого у меня уже есть догадки), вызнать у него всю правду про местную версию Войдаса, а затем разобраться, что мешает Нерелу продолжать призывы и как научить его таскать из иномирья тварей посильнее.

— Ты помнишь, о чём я просил? — сказал я, стоя рядом с ним и тоже всматриваясь в покинутый несколько месяцев назад город.

— Постараться уберечь твоих союзников, да. Будучи загнанным в угол, правительство Киргонии и правда может погнать на передовую всех проживающих в столице гражданских. Хотя сомневаюсь, что те согласятся, особенно знать. Все уже осознали наше подавляющее превосходство в силе и едва ли захотят идти на убой. К тому же напоминаю, что ты тут не единственный, кому есть за кого переживать. Не дай бог столь необходимый нам призыватель затесается среди вражеских солдат и погибнет при штурме города.

— У вас ведь уже есть план?

— Тут не нужно ничего изобретать. От нас требуется передать оставшимся в столице союзникам — как твоим, так и нашим — приказ не лезть в бой. А покуда связаться с ними напрямую мы не можем, остаётся лишь сделать публичное объявление и заложить между строк послание, понятное тем, кому оно будет адресовано. Прибегнем к классическому методу. — Хален обернулся к стоявшему рядом плебею в униформе технической бригады. — Всё готово?

— Да, сэр! — отчеканил тот и передал командующему микрофон.

Одновременно с этим вперёд выехали два джипа с закреплёнными на них громоздкими акустическими системами. Дождавшись, когда техники включат оборудование, Хален поднёс микрофон ко рту:

— Граждане Киргонии и её столицы!

Многократно усиленный динамиками, его голос больно ударил в мои чувствительные уши. Уверен, даже при разделяющем нас расстоянии в столице это услышат.

— Говорит элитар-командующий дероханского войска Хален Войрек! Как вы видите, с западной стороны ваш город окружён нашими войсками, намного превосходящими вас по численности и боевой мощи! Встань у нас на пути все оставшиеся солдаты Киргонии, или пусть даже все до единого жители столицы, у вас не будет шансов на победу! А если окажете сопротивление, то и шансов на выживание тоже! Но Дерохан не ставит и никогда не ставил своей целью полный геноцид киргонийского населения!

О как завернул. Как будто и не было этих четырёх месяцев регулярных расправ над мирным населением в каждом оказавшемся на пути городе. Хален тоже это понимал, и потому решил добавить гражданам Киргонии мотивации:

— Полагаю, ваше правительство подготавливало вас к этой последней битве пышными речами о патриотизме и готовности пролить кровь и отдать жизнь за свою родину! Но давно ли вы последний раз их видели? Сидят ли они сейчас в здании парламента, командуя приготовлениями к битве, или давно сбежали, послав остатки своих подопечных на убой под девизом: «так не доставайтесь же вы никому»?

А недаром наш командующий ест свой хлеб. Такими темпами он и правда проредит вражеское войско ещё до начала битвы. Хален продолжал:

— Я уверен, что многие из вас хотят встретить завтрашний день, увидеть дорогих и близких людей! В том числе и тех, с которыми были разлучены из-за этой войны!

Тааак, а вот и завуалированное послание. Главное, чтобы услышали те, кому оно предназначено. Вообще, мы рассматривали вариант просто написать всем в Тайнограме и выдать инструкции напрямую, но если бы (ну вдруг) оказалось, что смартфоны моих союзников просматриваются киргонийскими спецслужбами, это было бы всё равно что повесить на них табличку «идеальный заложник и живой щит». В результате было решено не выходить с ними на контакт до тех пор, пока Киргония не будет полностью захвачена и взята под контроль.

— Буду честен: когда войска Дерохана войдут в столицу, я не смогу гарантировать полную безопасность и неприкосновенность для всех до единого её жителей! Но в моих силах приказать солдатам не убивать тех, кто не окажет сопротивления! Поэтому всех, кто не желает погибнуть из-за упрямого правительства и его нежелания признать поражение, я прошу сложить оружие и не участвовать в этой битве! Как только я отдам приказ об атаке, отступать будет уже поздно!

Я ожидал, что на этом его речь окончится, но Хален добавил ещё несколько слов, причём весьма неожиданных:

— А ещё я хочу, чтобы вы услышали следующие слова. С нами превознесённый Алмур! Он желает вновь увидеть своих собратьев и искренне верит, что они переживут эту битву и встретят его после долгой разлуки!

— Что ещё за Алмур? — спросил я, услышав незнакомое имя.

— Керос, ты точно с нашей планеты? — удивлённо произнёс командующий. — Алмур — один из пятерых хрукисов, олицетворяющих зло в наоризме и обитающих в бездне Анерона.

И он вот так открыто заявляет о сговоре с местной версией дьявола? Это что за внезапные повороты? И ведь уже не в первый раз. Пусть Дерохан подразнил Малвеск заявлением, что усиление артографа даровано им божьей волей, но на самом деле в последнее время СМИ Дерохана, напротив, выступали с критикой наоризма.

Не сказать, чтобы открыто смешивали с грязью и призывали всех к атеизму, но аккуратненько так проталкивали идею, что религия не принесёт ни счастья в жизни, ни победы в войне, и ни к чему гражданам великой сверхдержавы ударяться в поклонение богам, которых, может, и не существует вовсе.

Особенно строго с этим было в армии. Солдат, попавшийся на владении символикой наоризма, мог запросто получить выговор и наряд на чистку чего-нибудь грязного и дурнопахнущего.

Я не понимал причин столь наглых провокаций, способных вызвать негативную реакцию третьей сверхдержавы, когда ещё не побеждена вторая, но похоже, что командование Дерохана и Хален вели некую двойную игру, в которую меня не посвящали.

— Я подожду десять минут! — провозгласил командующий в завершение. — Надеюсь, что всем, кто не желает погибнуть сегодня от дероханского оружия, этого времени хватит, чтобы покинуть передовую!

Хален вернул микрофон технику, и мы стали ждать. Спросил бы я, чего это он вдруг ударился в религию, но за проведённые в его компании месяцы мне уже дали понять, что всё, не относящееся к призыву тварей и захвату Киргонии, является военной тайной. Как минимум до тех пор, пока я не посодействую в поисках и поимке прячущегося в столице второго призывателя.

— Осталось две минуты, пора, — негромко проговорил