Баллада о Звездной Республике - Елена Долгова

– Не надо меня перехваливать, – отозвался Вечеров мягко, но вместе с тем и категорично.

Ленц еще раз мельком оглядел «коллегу», на этот раз я явным уважением, Нечаева, похоже, втайне расстроилась, но причину Вечеров не понял.

– Итак, все в сборе, продолжил Крайнов, – предварительный пакет материалов уже получили и прочитали,а поэтому начнем. Профессор, вам слово. Попрошу только – в максимально понятной форме.

Арзамасов кивнул и сделал короткий жест, словно щелкнул пальцами. Проекция презентации возникла в воздухе на фоне белой непрозрачной стены.

-- Итак, коллеги, на первом слайде приведены параметры двух предположительно обитаемых планет класса M – Проксимы Центавра b и Росс 128 b в созвездии Девы, атмосфера которых имеет диффузную отражательную способность, равную...

-- Аркадий Иванович, я де просил – попроще. Наши гости – специалисты в другой области, – бесцеремонно вмешался Крайнов, и Арзамасов вздохнул, поневоле оставляя часть любимой темы в стороне.

-- В общем, если совсем вкратце – обе эти планеты потенциально пригодны для жизни, однако, у Проксимы Центавра высокий уровень излучения. А вот Росс – тут иное дело. Звезда там относительно спокойна, климат умеренный. Для потенциальной колонизации Росс подходит больше, но расстояние до него больше – целых двенадцать световых лет. Я знаю, все вы слышали о проекте сверхсветового двигателя, который мог решить проблему быстрых путешествий, однако...

-- Знаю, что проект этот двигается очень.. неспешно, Если не сказать -– застрял, – отозвался Вечеров.

– Там есть трудности не спорю. Двигатель был основан на принципе Алькубьерре, сам принцип очень стар, и работает, если найти вещество с отрицательной массой.

-- Которого нет.

-- Да, такое вещество не найдено. Однако, если снабдить двигатель с солитонной приставкой, можно заменить отрицательную массу очень большой положительной. Для этого за пределами орбиты Плутона построили стартовый комплекс, который собирал и перерабатывал астероиды. И все же мы понимали, что корабль, отправленный на солитонной волне, к торможению не способен, а потому обречен. Стартовому устройству нужна была пара -– приемник в точке финиша, который остановит корабль и нейтрализует негативные последствия.

-- Это как тянуть самого себя а волосы и воды, -– заметил Крайнов. -– Мы не могли быстро попасть на Росс, потому, что там не было солитонного приемника, и не могли доставить туда приемник, потому что не могли туда попасть.

-- Да, проблема имелась, но и выход нашелся, – продолжил Арзамасов, его искусственные глаза сверкнули, адаптируясь к ослабевшему свечению голографической иллюзии. – Мы решили переправить приемник на автоматическом корабле, на околосветовой скорости. Я тогда закончил университет и только начинал свою карьеру. Был молодым и дерзким. Сидел в лаборатории по вечерам и рисковал, экспериментируя. В результате поплатился нормальным зрением, и получил протез с широким диапазоном. Время энтузиазма, да… В общем, мы верили, что за двенадцать лет корабль долетит до Росса.

-- И он долетел?

-- По всем признакам, да. По крайней мере, совсем недавно, через двадцать четыре года от начала проекта, мы получили подтверждающий сигнал, который пришел назад на околосветовой скорости.

-- Ого, -– только и сказал Вечеров, совершенно точно уверенный, что не видел ничего подобного в новостях.

-- Это случилось полгода назад, мы сразу же запустили беспилотный варп-челнок, который благополучно проделал путь до Росса на солитонной волне и вернулся назад через несколько часов.

-- Великолепный результат.

-- С точки зрения науки -– да. Но существует и обратная сторона... Я, собственно, свой доклад закончил. Больше мне нечего сказать.

Крайнов кивнул.

-- Преедаю слово Роберту Павловичу, он у нас специалист по безопасности. Предупреждаю, слайды будут не из приятных.

Ленц кивнул. На миг броня его невозмутимости дала трещину. Тонкие губы стали еще тоньше, в прищуре глаз мелькнула контролируемая ярость.

-- Я буду краток, -– начал он. – Внутри автоматического беспилотного челнока мы обнаружили кровь и следы борьбы. Кровь человеческая, ее много и пролита хаотично, в разных помещениях. Внеземного генетического материала на корабле нет.

– То есть на орбите Росса некие люди атаковали беспилотный аппарат, а на его борту – друг друга?

– Я бы не торопился с выводами. Генетическая экспертиза установила, кому принадлежала кровь. Это наши люди. Сотрудники Центра и офицеры Космофлота. Они прямо сейчас находятся на Земле. Все живы, все здоровы, ни о чем не знают. Вопрос об их участии в высадке на Росс пока даже не ставился.

– Черт… – машинально пробормотал Вечеров. – То есть, они как бы умерли, но живы и ничего про это не знают.

-- Именно.

-- Мы имеем дело с парадоксом, связанный с использованием солитонной волны, – перехватил инициативу Арзамасов. -– Эти люди в будущем полетят на Росс и окажутся в ловушке пространства-времени. Я не стану утомлять вас теорией, но все обстоит именно так – они сейчас живы на Земле и погибли на Россе одновременно.

– Я в этом не разбираюсь, ну да ладно. Главное, что теперь делать? -– спросил Вечеров, отгоняя непрошеные воспоминания о трагических событиях на "Фаэтоне" -– ледяное, похожее на статую тело Альды, плывущее в открытом космосе на фоне немигающих звезд.

-- Вариантов несколько, – неспешно начал Крайнов. – Первый – свернуть программу навсегда и с беречь людские жизни. Минусы – заморозка перспективных исследований, утрата инициативы, научное отставание. Впрочем, мера половинчатая все равно – в какой-то точке пространства-времени наши товарищи уже мертвы, этого не изменить. Второй вариант – продолжить исследования при помощи беспилотных летательных аппаратов. Выглядит неплохо, но парадокс от