И пришел Лесник! 9 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев

жив значит знахарь, мы обнялись. — Как поживаешь? Рад, что ты живой. Мы всё-таки приземлились?

— Как видишь, — Изя Кац обвёл руками камеру. — Прямо в застенки к внешникам. Я всегда знал, что сдохну в тюрьме.

— Ну не нагнетай, ты ещё живой. Я живой, значит не всё потеряно. Где Наташа и Кобра? Ты давно здесь? — я тормошил его, не выпуская из своих рук. Маленький физик-теоретик болтался как тряпичная кукла и я наконец отпустил его, усадив на скамейку. Знахарь нервно провёл рукой по лысине.

— Давай по порядку, — пробормотал папаша Кац. — Я здесь уже неделю. Очень боялся, да что скрывать и сейчас боюсь.

— Чего?

— Их, — он кивнул на решётку, перегораживающую выход. — Роботов, внешников.

— Каких внешников? Нолдов? Так это мы к ним угодили? — мой оптимизм заметно поугас.

— Сами они себя внешниками называют или Ригелийцами, то есть люди с Ригеля, — знахарь то же взял на тон ниже.

— Какие же они люди? — опешил я. — После всего, что они вытворяют.

— О, майн гот, Женя. Здесь по разговорам творится такое, что нам и не снилось. Пока ты был неизвестно где, я кое-что разузнал.

— Погоди, погоди. Мы разве не сегодня прилетели? — не понял я.

— Ну как тебе сказать. Я уже неделю здесь сижу, а где был ты не знаю.

— Я и сам не знаю, очнулся на каталке, когда меня это существо сюда тащило.

— Это не существо, это робот. Он охраняет нас в этом блоке. Как же всё-таки здорово, что они тебя сюда засунули!

— Они наверняка знают, что мы прилетели на одном корабле, вот и решили держать нас вместе, — предположил я. — Давай дальше.

— Ну может быть. Вляпались мы крепко, Лесник. Мы находимся в космосе! Точнее на орбите Улья. Ты знаешь, что такое орбита?

— Ну… что-то слышал. А что? — орбита? Что-то знакомое, но в моём сорок пятом это словечко не пользовалось популярностью.

— Орбита бывает высокая, бывает низкая. Мы на высокой орбите примерно в пятиста километрах над планетой. После того как кое-кто взорвал целый сектор на планете, они решили обделывать свои делишки в безопасности. То есть здесь. Построили платформы в космосе, лаборатории опять же и продолжают своё дело, только на это раз в более грандиозных масштабах.

— Как это?

— Очень просто. Меня уже несколько раз водили на допрос. Всё хотят выяснить, как я здесь оказался. Стой, ты хотя бы помнишь, как мы приземлились? — я отрицательно покачал головой. Папаша Кац сочувственно посмотрел на меня. — Короче мы плюхнулись на одну из платформ, раздавив при этом лабораторию по скрещиванию элиты и биомеханических роботов или по производству этих самых биомеханических роботов. Сгорело почти двадцать квадратных километров ангаров. Ну и наделали же мы дел. Нас вытащили из корабля и сразу повязали. Ты так и не пришёл в себя. Внешники сразу отправили тебя в госпиталь. Меня и девчонок на допрос. Они идентифицировали корабль и подняли по нему всё что нашли. Мне постоянно задают один и тот же вопрос, что мы сделали с Астрой. Твоего сына они тоже забрали. Меня каждый день водят на допросы, но уже лучше так, чем на переработку.

— Куда? — ужаснулся я. Они ведь так и Наташу могли уже…

— Туда. Мы здесь единственные попавшие сюда таким образом. Почему «Скиталец» упал сюда я не знаю, но мы примерно в том же времени, где и были до того, как попали к извергам. Здесь ещё обсуждают того говнюка, что взорвал флот сектора. Смекаешь?

— Угу.

— Так вот, когда они водят меня на допрос, то особо не скрываются. Они же не знают, что я понимаю их язык и умею читать. Там везде схемы на стенах и всё такое. Так… мы на орбите. А, это я уже говорил. Самих платформ порядка тысячи или даже нескольких тысяч и они достигают колоссальных размеров. Ничем не меньше привычных нам кластеров внизу. Но здесь всё намного сложнее. Перезагрузки нет, зато есть области с повышенной и пониженной гравитацией. Даже с невесомостью. На самих платформах полно ловушек, охотничьих и экспериментальных зон.

— Каких зон?

— Зон, где внешники охотятся на людей, которые там живут. Есть платформы с одними заражёнными, есть разбавленные роботами. Некоторые платформы содержат в себе лаборатории, но ты примерно представляешь, чем там занимаются «люди» в белых скафандрах.

— Погоди. Как живут люди? Как они сюда попали?

— Попадают все сюда одним единственным способом, их привозят внешники. После известных событий они срочно убрались на орбиту, даже забрали с собой муров. Не всех, конечно, а тех, кому повезло выжить. Так вот людей держали на нескольких платформах, особо не переживая. А те возьми, да и подними восстание! В результате то ли три, то ли четыре платформы остались полностью за ними. Как я понял из разговоров Ригелийцев они по началу хотели просто убрать купола убив их, но потом решили оставить людей в живых и наблюдать за ними в «естественных» условиях. Они устроили из этих платформ охотничьи угодья. Перемещают туда заражённых вплоть до элиты и те там резвятся. У людей минимум оружия, сам понимаешь особо не повоюешь.

— А дары? — спросил я.

— Ха, дары. Дары, Лесник здесь отключены, возможно на тех платформах они и работают, но только не на этой. Этими самими глушилками, — папаша Кац потеребил обруч. — Мы здесь все как новички, сидим без даров.

— Вот это плохо. Регенерация наша там же? Я видел мужика без передних зубов.

— Ничего не работает, а что делать. Так вот здесь в тюрьме сидят те, кого подняли с планеты. Некоторых отловили на взбунтовавшихся платформах. И всех ожидает один конец. Переработка.

— Я чего-то не пойму. А как же живчик, грибок. Это где всё?

— Живчик выдают два раза в день. Недавно давали на ужин, сейчас принесу. А с грибком вообще всё просто. Они нагнетают воздух в цистерны на планете и привозят сюда. Опять же из разговоров внешников я понял, что достаточно поднять с планеты пару цистерн и атмосфера на платформе под куполом сама станет аналогичной Улью. Каким-то образом грибок моментально распространяется, поэтому сюда внешники только в скафандрах заходят. Но всю грязную работу за них выполняют роботы и заражённые.

— Эти