Последний ассасин - Михаил Ежов

Вдруг я в палате не один год пролежал?! А что? Очень даже возможно. Кома называется. Хотя нет: за такое время контора меня б уже нашла и отправила на тот свет.

Доковыляв до зеркала, я уставился на молодого высокого парня лет пятнадцати, с зелёными волосами ниже ушей, серыми глазами и… совершенно чужим лицом!

Ничего не понимаю! Галлюцинации, что ли?!

Пришлось схватиться за тумбочку, чтобы не упасть — меня вдруг повело в сторону.

В этот миг отворилась дверь, и в палату вошла медсестра в белом халате и с металлическим подносом в руках. При виде меня она коротко испуганно вскрикнула, но тут же нахмурила красиво изогнутые брови.

— Ваша Милость! Зачем вы встали?! Вам ещё нельзя! Пока доктор не разрешит, строгий постельный режим! — напустилась она на меня. Поставив на тумбочку поднос, уверенно и крепко схватила за плечо. — Давайте я вам помогу. Не торопитесь. Вот так, аккуратненько.

Её суета меня развеселила, так что я не стал сопротивляться или возражать и позволил ей проводить меня обратно в постель. Медсестра натянула одеяло, подоткнула и, окинув мою вытянувшуюся фигуру придирчивым взором, удовлетворённо кивнула.

— Вот так гораздо лучше. Рада, что вы очнулись, Ваша Милость. Мы опасались, что… Впрочем, прошу прощения. Давайте я сделаю вам укольчик.

— За кого вы меня принимаете? — спросил я. Чёрт, голос тоже был чужим! — Почему… я так выгляжу? И говорю.

— Простите? — удивилась медсестра. Даже замерла со шприцем в руке. — В каком смысле?

— Ну, кто я, по-вашему? Почему называете меня «Ваша Милость»?

— Как же ещё меня вас называть? — ещё сильнее удивилась девушка. И вдруг помрачнела. — Ах, да… Конечно. Как же я сразу не сообразила! Вы ведь не знаете…

— О чём?! — спросил я, чувствуя, что теряю самообладание, чего со мной не случалось уже много лет. — Чего я, чёрт возьми, не знаю?!

— Боюсь… мне нельзя вам об этом говорить, — смутилась медсестра. — Лучше позову доктора Скуржинского. Давайте только сделаем укол. Это быстро, обещаю!

Я поймал её за протянутую руку. Медсестра испуганно ойкнула и замерла, как кролик перед удавом.

— Почему вы меня так называете? — медленно повторил я, глядя ей в глаза. — Отвечайте немедленно! — пальцы стиснули тонкое предплечье.

— Ваш род погиб! — испуганно залепетала после короткой паузы девушка. — Весь! Вся ваша семья и вассалы! Сектор Скуратовых запечатан. Раз ваш отец… барон… умер, то его титул переходит к вам. Поэтому я вас так и называю. Пустите, пожалуйста, Ваша Милость! Мне больно…

Я разжал пальцы, и она тут же отошла на пару шагов.

— Всё-таки позову доктора! — пролепетала она и, положив шприц на поднос, выскользнула из палаты.

Похоже, я угодил в какой-то… Нет, не знаю, куда. Ума не приложу, что здесь происходит. Сектора, бароны, вассалы… Средневековье какое-то! Только тогда не было таких палат, оборудования, медицинских сестричек и зелёных волос!

Что она сказала про мой род? Что все погибли? Но у меня нет родных. Ни родителей, царствие им небесное, ни братьев, ни сестёр. Жены и детей — тоже. При моей профессии обзаводиться семьёй опасно.

Дверь снова распахнулась, и в палату вошёл уже знакомый врач — тот самый, который осматривал меня и велел отвезти в госпиталь.

— Ваша Милость, поздравляю! Вы, наконец, пришли в себя. Два дня лежали без сознания. Похоже, нервный срыв, если позволите. Никаких повреждений у вас нет. Это, честно говоря, просто удивительно!

— Кажется, вы констатировали мою смерть? — проговорил я, припомнив недавний разговор. — Ошиблись?

Врач развёл руками.

— Что сказать? Признаю: дал маху. До сих пор не понимаю, как так получилось. Но главное, что вы живы. И, кажется, вполне здоровы. Разрешите вас осмотреть?

— Как меня зовут? — спросил я.

Врач нахмурился.

— Вы не помните?

— Кажется, нет.

— Хм… Это бывает. Амнезия. Тем более, нужно провести полное обследование. Повторно. При прошлом никаких черепно-мозговых повреждений я не заметил, но…

— Доктор, как меня зовут?! — повысил я голос.

— Спокойно, Ваша Милость, не волнуйтесь. Вы — Николай Семёнович, шестой барон Скуратов. Да, боюсь, титул перешёл к вам, — скорбно поник головой эскулап. — Примите мои соболезнования.

Я упал на подушку и уставился в потолок. Чёрт знает, что происходит! Какой-то дурной сон… Или я сошёл с ума от ранения голову, и мне всё это только кажется?!

— Но есть и хорошие новости, — подойдя, сказал врач. — Во-первых, вы живы. Во-вторых, ваш родовой Дар не утерян. А это, согласитесь, не так уж мало!

Глава 3

Так, ладно! На глюки не похоже — это придётся признать. И на тупой развод тоже. Потому что кому это надо? Да и обман долго не продержится. Значит, дело в другом. Только в чём?

Покосившись на эскулапа, я заставил себя скептически усмехнуться.

— Хорошо… Как вас зовут?

— Евгений Васильевич. Лейб-лекарь Его Светлости князя Шувалова, — поклонившись, представился доктор. — Простите, что не назвался сразу. Просто вы меня огорошили тем, что…

— Амнезия, — закончил я за него. — Да, похоже, так и есть. Ни черта не помню. Давайте исходить из этого. Итак, кто я такой, и что вообще происходит?

— Совсем ничего не помните? — уточнил медик. — Даже…

— Ни-че-го! — раздельно проговорил я. — Где я? Не про госпиталь — это понятно. Хм… Давайте так: какой сейчас год?

— Шестьсот семьдесят второй.

— В каком смысле? От… какой даты ведётся отсчёт?

— От падения Чёрного Сердца, — врач озадаченно почесал щёку и добавил: — По старому летоисчислению, сейчас две тысячи семьсот восемьдесят пятый. Если вам это поможет.

Я на мгновение прикрыл глаза. Да, нет, невозможно! Такое только в книгах и фильмах бывает… Неужели я попал в будущее?! Или даже в параллельную реальность! Нет, конечно, наука такое допускает… Но как поверить, что это приключилось с тобой?!

— Ладно, — проговорил я, подняв веки. — Значит, двадцать восьмой век. Допустим. А что за сердце, и почему от него стали вести отсчёт?

Врач вздохнул.

— Похоже, ваша амнезия куда глубже, чем я предположил сначала. Интересно, в чём причина…

— Этим вы займётесь позже, доктор, — сказал я, стараясь сдержать раздражение. — Давайте сосредоточимся на моих вопросах.

— Да-да, конечно! Сердце… Это небесное тело —