Перевернутая луна - Ян Анатольевич Бадевский

из ниши оружие.

Штуковина здорово напоминала автоматическое гладкоствольное ружье, только с ручкой и прикладом как у автомата. Рожок отсутствовал.

— Что это?

Аэротакси свернуло с бульвара по боковому ответвлению трансмиттеров. Ландшафт изменился. Справа и слева вновь потянулась историческая застройка, а стены домов подступили к дороге. Пешеходные тротуары внизу были узкими, двоим прохожим не разминуться.

— Корейский дробовик, — похвастался пассажир. — Надежная вещь.

Гонсалесу оставалось лишь кивнуть. Сам он носил серебряный крест на цепочке, заговоренный ведунами талисман в кармане брюк и отцовский выкидной нож. Слабенькая защита, но до сих пор водителю везло.

Мичи держал в руках «USAS-12» из конгломерата Daewoo. Затворная группа в таких игрушках откатывается в пустой приклад, что снижает отдачу. Можно вставлять барабанные и коробчатые магазины. Прицельная дальность — полсотни метров. Скорострельность — 360 выстрелов в минуту. Для городских боев с оборотнями лучше и не придумаешь.

Дверца в лобовом стекле исчезла.

— А ты мастак, — похвалил Гонсалес.

Мичи не ответил. Протянув руку, открыл бардачок и начал вытаскивать оттуда рожки. Каждый — на десять патронов.

— В моем бардачке этого не было! — возмутился таксист.

— Теперь есть, — сообщил Мичи.

Первый рожок клиент со щелчком вогнал в дробовик. Передернул затвор, снял оружие с предохранителя. Остальные магазины, а их было четыре, пассажир рассовал по карманам легкого кашемирового пальто. Дождевик Мичи успел снять и забросить на заднее сиденье.

— Похоже на автомат, — заметил Гонсалес.

— Это дробовик.

Водитель опасливо заглянул в бардачок.

Пусто.

— Я разорвал связь, — ухмыльнулся Мичи.

Старинные здания уступили место трущобам. Улочки стали совсем кривыми, не соблюдалась даже видимость разумной планировки. Некоторые пятиэтажки напоминали конструктор, обросший пристройками, лоджиями, крохотными магазинчиками и закусочными. По тротуарам носились байки, распугивая припозднившихся гуляк. Никаких парковок. Наземные автомобили и аэрокары стояли где ни попадя — на пешеходных переходах, в арочных провалах, вдоль дороги. Трансмиттеры в этом районе имели обшарпанный вид.

— Не отвлекайся, — предупредил Мичи.

И опустил боковое стекло нажатием кнопки электропривода.

— Совсем офонарел?

В салон проникли запахи неблагополучных кварталов. Готовящаяся еда, дым от марихуаны, кофе, дешевый алкоголь, вонь канализации. Всё это перемешалось в причудливую мозаику.

От стены ближайшего дома отделился большой косматый силуэт. Гонсалес успел заметить протянутые вперед лапы, звериный оскал, вздыбленную шерсть. Мутная картина в отблесках запыленных витрин и частично разбитых фонарей.

Кхан.

Здоровенная кошка собиралась влезть в тачку со стороны пассажира. Вот только пассажир оказался не промах. Мичи выстрелил из своего корейского дробовика, почти не целясь. Одиночным. Голову твари буквально разорвало в клочья. Кровь и мозги забрызгали ветровое стекло.

— Чунго! — выругался таксист.

— Я понимаю испанский.

— Да это не про тебя, брат.

Дворники начали елозить по стеклу, смывая буро-красную дрянь. Стука тела о тротуар Мичи не услышал.

Выдвинуть оружие из окна.

Три выстрела вверх.

Услышать душераздирающий рев умирающего волколака.

— Как ты узнал?

— Чувствую.

Машина пулей промчалась по кварталу, заполненному недостроенными домишками, развороченным асфальтом и штабелями водопроводных труб. Мичи видел котлованы, застывшие в причудливых позах экскаваторы и решетчатое заграждение. Пыльные витрины заброшенных лавочек стали нормой. Светились только окна домов, большинство фонарей не работали.

— Там хоть есть трансмиттеры? — поинтересовался Мичи.

— Внизу, — таксист не стал уточнять, где находится это самое «внизу».

Ответ пришел сам собой.

Машина спикировала к проезжей части и понеслась по извилистой улочке, петляя среди допотопных рыдванов и микроавтобусов со снятыми бамперами. То, что Мичи поначалу принял за канализационные люки, оказалось трансмиттерами. Точки питания были вмурованы в дорожное полотно и утоплены в грунт, чтобы не мешать колесному транспорту.

Плохо.

В воздушных коридорах до такси сложнее дотянуться.

— Они за тобой лезут, парень.

Мичи ухмыльнулся.

Догадливый.

— Возможно.

— Что ты им сделал?

— Долго рассказывать.

Гонсалес уже начал открывать рот для следующей фразы, но клиент его прервал:

— Ты же не собираешься меня высаживать здесь, дружище? Подумай, прежде чем отвечать.

Таксист покосился на дробовик.

Вспомнил про бардачок.

И вздохнул:

— Нет.

— Это хорошо. Потому что я намерен удвоить цену за поездку. Или утроить, если довезешь меня быстро.

Таксист цокнул языком.

И дал по газам.

Машина едва не сбила какого-то бомжа, копавшегося в ржавом мусорном контейнере. Рядом стояла тележка, забитая тряпьем, пустыми бутылками и кусками старой мебели.

У перекрестка они сбавили скорость, что едва не стоило Гонсалесу жизни.

В метре от бампера возникла необъятная фигура вермедведя.

— Назад, — процедил Мичи.

Гонсалес обладал хорошей реакцией — массивная лапа царапнула пустоту.

Таксист ускорился.

Оборотень — тоже.

Мичи, наполовину высунувшись из окна, разрядил в бегущего переверта остатки обоймы. Серебряная дробь вырывала из туши огромные куски, но зверь продолжал двигаться. Когда монстру снесло полчерепа, он успокоился.

Или — упокоился.

— Объезжай его, — приказал клиент.

Гонсалесу не нравился этот косматый бугор, начавший трансформироваться в человека. К горлу что-то подступило.

— Не смотри, — посоветовал Мичи.

И быстро сменил опустевший рожок.

На перекрестке они едва не столкнулись с бетономешалкой, выкатывающейся из ворот стройплощадки. Гонсалес вильнул влево и направил такси в узкий проулочек, едва не поцарапав крыло.

Мичи передернул затвор.

— Да кто ты такой вообще? — не выдержал Гонсалес.

— Никто.

— Я не шучу.

— И я. Меньше знаешь — крепче спишь.

Прямо по курсу открылась металлическая дверь. Гонсалес набрал высоту, а Мичи перегнулся через дверцу и нашпиговал картечью тушу грондра, попытавшегося пробить дно аэротакси кулаком. Кабаноподобное существо впечаталось в кирпичную стену, прижимая лапы к окровавленной груди. Тусклая лампа над подъездом выхватила из мрака жуткое рыло и торчащие из пасти клыки. Выставили матерого секача…

Машина резко ушла вверх, нащупывая линию подпитки.

— Долго еще?

Гонсалес заложил крутой вираж, вписываясь в арку, насквозь промчался через колодец старинного дворика и выскочил на заброшенный пустырь.

— Тут же нет…

— Заткнись, брат. Дай мне сделать свою работу.

Очередной вираж — и они мчатся по кварталу, застроенному какой-то колониальной рухлядью. Два-три этажа, облупившиеся колонны, окна за деревянными ставнями. Вездесущие гирлянды развешанного белья. Кроны пальм, железные ворота, каменные львы на парапетах…

Дальше.

Спальный район, пересеченный мутной речушкой. Однотипные кондоминиумы, некоторые — с охраной. Камеры, датчики движения, частная полиция. Тишина и спокойствие. Инородное вкрапление, оазис в океане беспросветной нищеты и перенаселенности.

Автомойки и станции техобслуживания. Распахнутые настежь гаражи, подсвеченные галогенками. Распятые над ремонтными ямами автомобили.

Оборотни успокоились.

Надолго ли…

Мичи еще некоторое время следил за прямой трассой, на которую вылетело такси, и вливающимися в нее четырехполосными магистралями. Затем расслабился.

— Оторвались, — выдохнул Гонсалес.

Пассажир так не думал.

Мичи был ведуном с внушительным опытом работы на профсоюз. Он хорошо изучил повадки перевертов. Если ими кто-то руководит, атаки прекратились неспроста. Мичи прощупывали, искали слабости. И вели до победного конца. Вот только бар, в котором ему назначена встреча, должен находиться под защитой Пояса. Внутри таких заповедников людям ничто не угрожает.

Главное — добраться до цели.

Вокруг скоростной трассы разливалось море огней. Пригороды, палаточные кемпинги, парковки для трейлеров.

Мичи снова открыл межпространственный тайник и запихнул туда оружие вместе с запасными обоймами. Цифровая плоскость вновь стала нормальной.

Таксист недовольно покосился на своего спутника.

— А если нападут?

Мичи поднял стекло.

— Я почувствую.

Не станешь же объяснять каждому встречному, что плавающие тайники можно открывать где угодно. Хоть в машинах, а хоть и в барах. Просто не всякий справится с такой задачей.

Холодает.

* * *

Бар «Диаблеро» стоял на краю пустыни, у скоростного хайвея. Трансмиттеры позволяли аэрокарам двигаться автономным потоком в воздушном коридоре. В город по трассе мчались дальнобойщики и водители фургонов.

Гонсалес свернул в сторону, вихрем пронесся над автозаправкой и высадил Мичи на прокаленной за день парковке.

— Гони деньги.

— Без проблем, — усмехнулся узкоглазый ведун. И сунул таксисту пачку новеньких песо — зеленых, с монахинями, святыми текстами и чернильницами.

Таксист схватил деньги, пересчитал и ошалело уставился на попутчика. В глазах водилы клубилось неверие.

— Много.

— Ты заслужил, — отмахнулся ведун. — Буэнас ночес, амиго.

Его встретил культурный шок.

Парковка была забита байками, трейлерами, воздушными грузовиками и штуками, напоминающими квадроциклы, только без колес. Шагах в пятидесяти от Мичи возвышалось несуразное здание, украшенное светящимися