Засланец Божий 4 (СИ) - Гриб Роман

Обтерев таким образом своими боками все окрестности, Гуля встала на лапы, встряхнулась, словно собака, вышедшая из воды, встала на задние лапы и передними удалила остатки старой шкурки, прилипшие на спинные шипы. Закончив процедуру, она приняла привычное четырехлапое положение. Мда…

Внешне обновленный монстр напоминал игуану. Только пропорционально лапы гораздо длиннее, мускулистее и с перепонками. И морда куда как подлиннее, поуже и поумнее. Плюс уши. Теперь уже не трубочки, а вполне себе открытые, заостренные, сантиметров по тридцать, и вверх торчали. И крутились во все сторону, как у кошки. А еще вокруг головы был веер из поднимающихся и прижимающихся к шее длинных серых перьев, с узором из белых и черных линий. Как у индейцев, во!

Я посмотрел характеристики обновленного питомца.

Гуля

Вид: груллат пернатый

Раса: северный, трансформированный

Уровень: 334

Здоровье: 5350

Выносливость: 2300

Мана: 3094400

Сила: 397

Разум: 329

Ловкость: 477

Живучесть: 324

Еще раз перечитав параметры, я попробовал вспомнить, какими были предыдущие цифры. Вспомнить удалось только то, что были они одинаковые и начинались на троечку. Ладно, будем считать, что минимальная циферка, у живучести, это прежний уровень способки. Тогда выходит, что зверюшка стала более ловкой, сильной и немножко поразумнее? Просто за счет мутации? Офигенно! Тоже так хочу! Хотя, я и круче умею.

— Эх, и напугала же ты меня. — потрепал я зверушку по вытянутой морде.

Ответом мне стало гневное урчание. Только не Гули, а ее желудка. Пернатая ящерка посмотрела на меня вопросительным взглядом.

— Не, ну после такого пожрать — это святое дело! — покачал я головой. — Я бы еще и напился в говно. Тебе как, налить?

Зверушка немного задумалась, после чего мотнула головой и неожиданно резво, но куда более мягко, чем раньше, помчалась к озеру.

— А я, пожалуй, прибухну. — пробормотал я себе под нос и сотворил бутылочку коньячка, а после крикнул вслед груллатке. — Только артефактов больше никаких не находи! Хватит на сегодня…

— А завтра можно будет? — усмехнулся Леха.

— Завтра с утра будет больше похуя, он в дуэте с похмельем приходит. — ответил я и протянул напарнику бутылочку. — Будешь?

Леха, что не удивительно, отказался. Я пожал плечами и забрался в свою сосновую люльку. Устроившись там поудобнее, я выпил пол-бутылки и почти сразу уснул.

Экстраординарного на утро, что удивительно, не произошло. Проснувшись, я потянулся и уселся в люльке, оглядывая залитую солнцем округу. Гуля немножко отъела бока по сравнению с первыми минутами после трансформации, но на этом изменения закончились и сейчас она, в обнимку с Потапычем и Пушистиком, валялась под деревом на солнышке. Леха с желтоглазиком кашеварили. Скъяаррл аппетитно хрустел кумушками, закидывая в рот гальку, словно конфеты. Гартаил в драконьей форме нарезал круги над озером. Наверное, решил размять крылья. На спине у него сидела Шииран. По крайней мере, таких крупных баб у нас больше нет, кроме нее. Увалии не было видно. Наверное, опять где-нибудь в тенечке медитирует. А, не! Вон, из кустов выходит и платье поправляет. Явно там сейчас не благовониями в кустах воняет. Лиса… Лиса неподалеку упражнялась с кинжалами и с легкостью шаолиньского монаха-садовника стригла своими клинками кусты, легко и непринужденно порхая над землей. По крайней мере, такое впечатление производили ее прыжки.

Перекусив, мы отправились дальше. Рассчетное время прибытия в нуждающийся в помощи городок было за час-полтора до заката.

По дороге нам попадались крестьяне, увлеченно косившие траву на полях. Что мне бросилось в глаза, так это подозрительно знакомый прикид. Белые рубахи с длинными рукавами. Подпоясанные веревками либо тканевыми поясами. На рукавах и воротах — красная узорчатая окантовка. Бороды, длинные волосы, перехваченные шнурками и узорчатыми лентами. Крестьянки в сарафанах и в платках. И, сука, лапти! Бородатые косари провожали нас хмурыми подозрительными взглядами.

— Леееех! — обратился я к своему всезнающему напарнику. — Я на солнце перегрелся, или это Русь?

— По первому вопросу ответа не знаю, но давно это подозревал. — флегматично ответил Леха. — А на счет второго — почти. Ляхи — один из прославянских народов. В отличии от нашего мира, на Небарре глобализация коснулась их слабо. Из-за сильных различий в культуре коренных соседей и прибывших сюда ляшских предков, княжество самоизолировалось и культурной интеграции не произошло. Ни в одну, ни в другую сторону. В нашем мире глобализация сильно изменила традиции разных народов, вызывая порой целые культурные войны.

— Так это ж здорово! — восхитился я возможностью прикоснуться к древним русским корням, как они есть. — Уж кто-кто, а ручиси то должны нас принять!

— Ну-ну. — усмехнулся воин.

— А что ну-ну? — удивился я таким скептическим ответом. — Кстати, чего они на нас так хмуро смотрят?

— Так из нашей компании, борода только у тролля добротная. — пожав плечами, пояснил походный гугл. — Даже у меня по их меркам подростковая бородка.

— И что? — непонимающе похлопал я глазами.

— И то. — как на дурачка, посмотрел на меня завкаф. — Про то, как царь Петр Первый бороды боярам рубил, слыхал? Или и этот урок прогулял?

— Не, ну это то сложно не услышать. — отмахнулся я от кружившейся вокруг меня пчелы. — Отвянь, я не медоносный. А, ну это. Ну порубил он им бороды, и че такого то? Никогда не понимал этой истории.

— А такого в ней то, что борода для русича была такой же дорогой, как для тебя твой член. — вздохнув, принялся объяснять Леха элементарные, на его взгляд, вещи. — И потому с тобой общаться никто в селениях не будет, кроме, пожалуй, старост. Те хоть какое-то представление о чужих культурах имеют. Но уважения не ищи. Безбородые взрослые мужчины, на их взгляд, или мужчины с куцыми редкими бороденками не заслуживают ни уважения, ни почтения, и вообще — хитрецы и подлецы. А если лицо имеет все признаки бритья — то тебя даже на порог никто не пустит.

— А, ну это дело поправимое! — отмахнулся я рукой от надоедливой пчелы и включил творящую ульту.

Бритомордых, говорите, не любят тут? Ну давай, бородка, расти до Карабасо-Барабовских размеров! Хотя не, до живота хватит, да.

— Ну что, так лучше? — обратился я к ерпарху, поглаживая густую, окладистую бородень. — Все девки мои? Мне, чур, самый лучший сеновал, куда все поместятся!

— Огорчение номер два. — хитро ухмыляясь, добавил мой спутник. — Очень крепкие семейные традиции и моральные ценности. Половые отношения до брака — позор всего рода. Что у юношей, что у девушек. Равно как и супружеская неверность. Позорных девок топят в реке или болоте, позорным парням на площади публично отрубают половой орган. Ну, или женят позорников. К слову, за поцелуи тоже наказывают. Публичной поркой розгами. Так что если не намерен жениться ни на ком из местных, советую на время нашей миссии завязать член узелком.

— Ну ты скажешь тоже! — возмутился я. — А ссать как?! Ладно, так и быть, намордник на Дениску-младшего надену. И бороду нафиг уберу. Не захотят общаться — мне же лучше. Меньше чего нарушу.

С этими словами я растворил бороду силой мысли.

Остаток пути мы провели в молчании, и я просто качал проницательность на окружающих предметах и растениях, а так же «волю творца» невидимостью и светляками. Не хотелось лишний раз даже думать о том, что такие, на первый взгляд, родные люди могли оказаться настолько от меня далекими.

— Кто такие и зачем пожаловали? — такой фразой встретили нас хмурые дружинники у ворот городишки.

Ну, как городишки. Деревеньки, огороженной заточенными сверху, вкопанными в землю бревнами. На крайних от ворот бревнах сверху были насажены коровьи черепа.

— Борцы с разными монстрами и нечистью. — ответил выехавший вперед Леха. — Услыхали, что беда у вас тут ночная творится, вот, пришли помочь.

— Дом старосты по левой улице. — так же хмуро ответил один из стражников. — Десятый от краю, у него конек свежесрубленный.