"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

Горята хоть и младший брат в боярском роду Нездиничей, но человек умный и, что не менее важно, спокойный и рассудительный. Слово свое он ни разу не нарушал и вообще умеет вызывать к себе доверие.

Будучи в Твери, Горята не раз уверял меня, что ежели я вознамерюсь когда-либо посетить Новгород, то двери его дома для меня всегда открыты.

«Вот и проверим, — усмехнулся я, проезжая по мосту через Волхов, — так ли уж гостеприимен наш новгородский друг, как сказывал».

Копыта мягко шлепают по покрытой снегом деревянной мостовой. Кобыла недовольно фыркает на обилие чужих людей, а я смотрю на стоящие по обеим сторонам улицы двухэтажные деревянные дома, на снующих вокруг горожан и слегка восторгаюсь жизнеспособностью и силой духа этого великого города.

«Это ж надо, ведь всего десять лет прошло со времени Великого голода. Если верить летописям, то на этих вот самых улицах валялись трупы умерших от голода, а люди от отчаяния даже мертвечину ели. Город тогда опустел и выгорел наполовину. Думали, не поднимется больше Новгород, ан нет! Вон, стоит как ни в чем не бывало и еще сильнее и краше стал».

В городе действительно большое оживление. Прибыл-таки сын Великого князя Александр Ярославич с дружиной. Событие, которого Новгород ждал с середины лета и, наконец, дождался. И хоть сам князь, как водится, остановился на княжьем городище, все равно в городе народу прибавилось. На торжище в Славянском конце полно гостей с Низовских земель, и каждый день подходят еще отряды с Суздаля и Владимира.

Пока я размышлял о своем, уже подъехали, и Куранбаса остановился перед высокими резными воротами.

Бросаю взгляд на воротные столбы, украшенные деревянными головами драконов, и киваю половцу.

— Чего ждешь, стучи!

Куранбаса загрохотал ручкой камчи в дубовые доски, а я еще раз осматриваю искусно вырезанные морды чудовищ.

«Надо ж, будто с драккара варяжского сняли!»

В ответ на стук из-за ворот раздался недовольный бас.

— Кому там неймется?!

Скрип замерших на морозе петель, и в приоткрывшейся дверце появляется свирепая физиономия Горяты.

— Чего надо?! — Он близоруко щурится и выглядит натурально, как медведь, которого подняли из берлоги. Огромный! С нечесаной бородой и растрепанной шевелюрой на широченных плечах.

— Пустишь? — Подъезжаю ближе, чтобы он смог меня разглядеть, и слышу удивленное.

— Мать честная! Ты что ли, Фрязин?! — Грозное выражение лица тут же меняется на радостную улыбку, и повернувшись, он орет куда вглубь двора.

— А ну живо все сюда! У нас гость дорогой!

Ворота тут же распахиваются во всю ширь, как и улыбка на лице Горяты.

— Вот удружил! Рад видеть тебя, консул, в своем доме! Проезжай, располагайся!

Как только дворовые приняли у нас лошадей, я тут же попал в медвежьи объятия хозяина. Помяв меня как следует, Горята потащил в дом.

— Пошли! Напою, накормлю! Устали поди с дороги?!

Вопросы сыпятся один за другим. Я не успеваю отвечать, но никто и не ждет моих ответов. Горята куда-то тянет, дворовые заполошно бегают, собаки на цепи брешут, как бешенные. В общем, бедлам еще тот, и эта гостеприимно-радостная суета вокруг меня закончилась, только когда я уселся на лавку за уставленным яствами столом.

Расслаблено откидываюсь спиной на стену и встречаю иронично-насмешливый взгляд.

— Неужто и ты, Фрязин, приехал за Новгород воевать?!

Разлив по кубкам медовуху, Горята подвинул один из них мне.

— Или ты здесь по другим делам?!

Взяв кубок, я отвечаю ему в той же чуть насмешливой манере.

— По этой, Горята Нездинич, по этой!

Опрокинув в себя свою чашу, он утер рот тыльной стороной ладони и рассмеялся.

— Удивил! Вот уж не думал, что ты за Новгород вступишься! — В его глазах вспыхнуло любопытство, перемешанное с недоверием.

Выдерживаю его прощупывающий взгляд и пожимаю плечами, как ни в чем ни бывало.

— А что тебя удивляет?! Чай не чужие люди, отчего ж не помочь!

Горята все еще недоверчиво косится на меня, а я держу его взгляд с совершенно невозмутимым выражением лица. Мне это совсем не трудно, поскольку я действительно привел своих бойцов на помощь, ну а то, что это не единственная моя цель, так всех моих планов никому знать не обязательно.

Не углядев никакого подвоха, Горята наливает по новой и, звонко чокнувшись со мной, выпивает.

Я такими лошадиными порциями эту сладковатую брагу пить не могу и налегаю на еду. Отломив куриную ногу, гладу себе на тарелку, а Горята, прожевав кусок мяса, вдруг наклоняется ко мне.

— Коли так, тогда вот что! Со мной пойдешь!

Оставив куриный окорочок, поднимаю взгляд на хозяина.

— Куда это?

Тот поначалу округляет удивленно глаза, а потом машет рукой.

— А! Ты ж токмо приехал, еще ничего не знаешь. — Он довольно осклабился. — Седни Ярославич собирает вядших людей новгородских на совет. Будем решать, как немчуру поганую с нашей земли выгонять.

* * *

В большой горнице княжьего терема собрался весь цвет новгородской знати. Александр сидит в торце залы, а представители первых родов на лавках по обеим стенам. Те, что попроще, или вторые сыновья, как Горята, стоят у входа общей толпой.

Я среди них зажат у самых дверей, и только благодаря тому, что моя голова возвышается над всеми, мне видно все, что происходит.

Ярославич сидит мрачный, а хорошо знакомый мне Афоня Михалчич вещает, обращаясь то к князю, то к своим сотоварищам.

— Ныне зима ранняя, и Волхов вон уже льдом сковало. Считаю, что тянуть боле не стоит и надо выступать прямо на Псков. Всей силой разом! И княжей дружиной и войском Новогородским.

С противоположной скамью тут же подал голос старший брат моего хлебосольного хозяина, Богдан Нездинич.

— Ежели мы всей ратью на Псков ударим, то как же с Копорьем быть?

— Да что нам глушь та! — Афоня рьяно кинулся отстаивать свою правду. — Крепостишка худая у черта на рогах! Успеем с ней разобраться! Сейчас куда важнее ливонцев из Пскова выкинуть!

Собрание одобрительно загудело, соглашаясь с тем, что Псков, конечно, важнее. Народ вокруг меня тоже закивал головами, а я вдруг вспомнил второе послание моему датскому командиру роты от его родственника из Ревеля. В нем тот хвастался, что ныне получил место оруженосца при самом ярле Густаве Харреманде и что вместе с ландмейстером Ливонии Андреасом фон Венвель они выдвигаются на восток, на Русские земли.

Тогда я понял это так. Та невероятная легкость, с какой войско Дерптского епископа овладело Псковом, пробудила нездоровую жадность и в Риге. Как я знал еще с университетской скамьи, Андреас фон Венвель в это время