"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

Я молчу, и боярин, подумав немного, продолжил.

— Акинфий скорее всего не даст этому желанию осуществиться, у него на этот случай есть прямой приказ Великого князя. Если понадобится, он применит силу и желание княжича ему не указ. — Он вскинул на меня оценивающий взгляд. — Я могу этому воспрепятствовать, но для этого мне хотелось бы знать. Что в таком случае получит Ярослав, и что получу я?

Предчувствуя, что торг будет долгим, я не тороплюсь и начинаю издалека.

— Никто обижать юного князя не собирается. — Чуть растягиваю в усмешке уголки губ. — Все что положено он получит, я лишь хочу избавить его от ненужных проблем. Зачем князю лишние заботы! Вся эта головная боль с городскими разборками, со сбором налогов, с судом опять же. Одна мышиная возня — кто кому должен, кому морду разбили и за что… Князю такое надобно?!

Специально утрирую картинку и смотрю на реакцию боярина, а тот, выслушав меня с бесстрастным выражением, вновь расплылся в наигранной простодушной улыбке.

— Ох, консул, хитер ты! Только ведь и мы не лыком шиты. Чтобы все исправно крутилось, за каждым догляд нужен. Кто котел мешает, тот с него и сливки снимает.

Принимаю предложенную манеру и вступаю в игру.

— Согласен, но это ежели ложка одна и доверия нет никакого, но ведь можно же все и полюбовно сладить. Все прописать до последней закорючки, так что князю напрягаться ни в чем не надо будет, все само в руки потечет. — Сказав, я вцепляюсь взглядом в лицо собеседника. — Скажем, князь будет получать от города три сотни гривен серебром в год. — Не отрываясь, слежу за мельчайшей мимикой боярина и вижу, что несмотря на немалую сумму, тот не впечатлился. Не расстраиваюсь и жму свою линию дальше. — А советникам его из числа разумных, город единовременно выплатит по пятьдесят гривен и три места в боярской думе им выделит. — Тут слегка смягчаюсь и растягиваю губы в усмешке. — Для того, чтобы за половник, так сказать, смогли ухватиться.

Последняя фраза придала широкой физиономии боярина выражение задумчивости, и зависнув в ней на пару мгновений, Малой вдруг глубокомысленно изрек.

— Пятьсот и сто пятьдесят! — А подумав еще, добавил. — И семь мест!

— Что?! — Я понял, о чем он, но все равно переспрашиваю, давая себе время поразмыслить.

Пригладив свою бороду, боярин повторил.

— Пятьсот князю и советнику сто пятьдесят. — Он выразительно глянул на меня своими карими слегка навыкате глазами. — Единственному советнику! А в думе князю право семерых бояр своей волей сажать.

Для порядка вздохнув, я выдаю свою цифру.

— Четыреста, восемьдесят и четыре.

— Ох, консул ты и жук! — Малой шутливо погрозил мне пальцем. — Но ты мне нравишься, я вижу, твоему слову можно доверять! Давай так, четыреста пятьдесят в год Ярославу, мне сто за хлопоты, и пять мест в Тверской думе для княжих бояр!

Он протянул мне свою широкую как лопата ладонь.

— По рукам!

Его комплименты меня мало трогают, а вот цифра как раз та, к которой я его так старательно подводил. Сумма огромная, больше, пожалуй, только Новгородские князья получают, но я к ней готов и считаю, оно того стоит. Поэтому, подыгрывая своему оппоненту, сначала отрицательно качаю головой, а потом вдруг артистично взмахиваю рукой.

— Аааа, ладно! Будь по-твоему! — Хватаю его лапу и жму что есть силы, памятуя о том, что крепость рукопожатия непроизвольно накладывает на людей эмоциональный отпечаток.

Выдержав ответную хватку боярина, оставляю последнее слово за собой.

— Уж коли так получается, Фрол Игнатич, что ты у князя единственный советник, то и ответственность вся на тебе! Деньги свои ты получишь, только когда князь подпишет соглашение с городом и ни на мгновение раньше. — На скривившееся было с досады лицо боярина отвечаю легкой усмешкой. — Не переживай, ты же ведь сам сказал, что моему слову можно верить!

* * *

Торговая площадь Твери заполнена от края до края. Уже вторую неделю гудит зимняя ярмарка, а народу меньше не становится, наоборот все прибывает и прибывает. В прошлом году вся торговля шла можно сказать в чистом поле, на свободном пространстве между южной стеной кремля и кузнечной слободой. Нынче же это место не узнать, теперь это городская площадь, зажатая вкруг двухэтажными домами. С одной стороны идут торговые ряды с красной высокой крышей из глиняной черепицы, а с другой постоялый двор, новое здание приказов, и собственно мой дом с отделением Первого городского банка на нижнем этаже.

С площади широкой прямой лентой выходит главная улица города, прозванная Южной. Вдоль нее выстроились боярские терема, по традиции с ощетинившись глухими заборами и закрытыми воротами. За ними уже растеклось море самых разномастных домов и домушек, крытых как дранкой, так и почерневшей соломой.

Город раздвинулся вширь раз в десять. Еще городские стены не достроены, а внутри уже нет свободного места, хоть земля здесь и стоит денег. Этот закон я продавил в думе еще до начала строительства новых стен, пробив все возражения простым аргументом — а на какие деньги строить будем? Участки продавались по четверти рубля за три сотки и по рублю за каждую свыше нормы. Сотка — десять на десять новых метров вопросов у народа не вызвала, потому как медную копию эталонного образца я приказал прибить прямо к воротам кремля. Теперь любой, у кого только еще зародилась мысль, а не надули ли его, мог прийти и проверить. Цена за участок, прямо скажу, не маленькая, и тем не менее всю землю распродали еще в этом году. Я уже сам жалею, что упустил момент и не прикупил земельки побольше. Теперь утешаюсь лишь тем, что за Волгой у меня этого добра навалом.

У большинства горожан как новых, так и старых, денег, конечно же, не хватило, да и серебра многие отродясь в руках не держали. Проблема возникла острая и могла бы разгореться неприятностями, но я решил ее по лекалам двадцать первого века, то есть раздачей ипотечных кредитов. Для этого в первую очередь и был создан стоящий на площади банк. Его главным капиталом стали мои собственные деньги и все то, что заплатили имущие горожане. В дальнейшем по моей задумке в него должны стекаться все городские доходы, и он станет платформой для финансирования моих будущих реформ.

Сейчас направляясь к зданию приказов и работая в толпе локтями, успеваю подумать, что поместив его здесь на площади, а не в кремле, как многие хотели, я поступил весьма разумно.

«Во-первых, далеко