Магия крови - Ник Перумов

но расчет у Клары именно на быстроту; и расчет этот оправдывается: большая часть магов успевает взбежать по обгоревшим склонам, прежде чем молнии начинают бить вниз.

Кто-то за спиной Клары страшно кричит, но оглядываться некогда – вперед, вперед, только вперед!..

И вот она уже у башни. Огненные руны, начертанные рубиновой шпагой, сделали свое дело: часть камней в стене потемнела и будто покрылась пеплом; Райна, бежавшая следом, со всей силы ударяет в эти камни латной рукавицей, и они рассыпаются в пыль, открывая проход внутрь.

Вперед, в башню, пока враг не опомнился!..

Путь им пытаются заступить какие-то уродливые создания, плюющиеся желто-зеленой слизью, разъедающей даже стальные пластины доспехов; вниз по винтовой лестнице катятся огнешары размером с мельничный жернов. Один Кларе удалось безопасно рассеять, второй принял Эгмонт и отправил в стену – внутренняя стена рухнула, за ней открылась каморка, набитая закованными пленниками. Они так истощены и напуганы, что не могут даже кричать.

Клара Хюммель рычит и бежит вверх по лестнице, раскидывая ядовитых уродцев. Один из них пережег ей косу, запахло палеными волосами.

Там, на вершине, алтарь. Ну конечно – все эти безумцы, желающие легкой силы, так ничего и не придумали, кроме банальной магии крови. Бесконечные жертвенники, горы трупов, вонь застарелой крови… За эту войну Клара навидалась такого с преизлихом – хватило, чтобы возненавидеть всех и всяческих божков.

Только на сей раз над алтарем, сжимая в руке серповидный нож, стоит не могучий воин, не иссохший чародей, а хрупкая дева с копной ярко-голубых косичек, с синими глазами в половину лица. Стоит и хохочет, поднимая за волосы только что отсеченную голову девочки лет десяти, залитую кровью.

Кровь тут повсюду – на алтаре, на полу, на стенах… Одна лишь безумная богиня чистенькая, будто только что отмытая.

У Клары в глазах темнеет от ненависти.

Белые молнии, опасно треща, оплетают алтарь, перескакивают на безумицу, окутывают ее, словно коконом. Та выпускает мертвую голову, вскидывает руки…

– Сейчас ты у меня похохочешь… – цедит Клара, поднимая рубиновую шпагу.

За спиной чародейки уже готовы к бою и Райна, и Эгмонт, и Эвис Эмплада, и Аннабель. Дружинники топочут на лестнице, зачищая башню от остатков плюющихся уродцев, выводят пленников.

…Как всегда, последний бой кажется коротким и заканчивается внезапно.

И вот уже Клара сидит у развалин башни, под которыми похоронены обугленные останки голубоволосой девы, и подрагивающими от усталости руками вытряхивает из поясной сумы трубку.

Рядом садится валькирия, она, несмотря на всю свою силу, тоже кажется вымотанной.

– Дружина как? – спрашивает Клара.

– Без потерь, – кратко отвечает валькирия. – Правда, многие уже просятся по домам. Мы тут долго, война идет к концу…

– Хм. – Клара ищет и наконец находит кисет с табаком. – Вообще-то рано еще их отпускать.

– Некоторые уходят, не спрашивая. – Райна пожимает широкими плечами. – Помнишь варлока? Был-был, бился со всеми, хорошо бился, а потом раз – и нет его, даже жалованье не полностью получил. И Ульвейна свел, и гномов, и гарпию… Жаль, умелая девчонка оказалась, хорошо помогала.

– Странно… – Но у Клары нет сил сейчас обдумывать все это. И принимать какие-то меры – тоже. Война и впрямь заканчивается, не зачищенных миров осталось немного, поклонников Хаоса, похоже, уже всех выкосили. – Да демоны с ними, Райна. А я вот думаю, что тех, кто с нами до самого конца пройдет, надо как-нибудь хорошо наградить, не как обычно. Вот как мессир предлагал – дозволить особо отличившимся дружинникам поселиться у нас в Долине. Право на вечное жительство и для них, и для их потомков.

– Это было бы справедливо, – соглашается валькирия.

– Отправлю донесение. – Клара поднимается, чувствуя, как дрожат перенапряженные мышцы. – Если Совет согласится с Архимагом – объявлю им, пусть порадуются.

– Удачи, кирия! Удачи…

* * *

Ара гоняла бывшего Повелителя долго – куда дольше, чем рассчитывала. Поначалу казалось, он очень ослаб, его шатает, прикончить такого нет даже и особой чести; и дочь Великой Рыси промедлила. Теперь-то, понятно, она ругала себя на все корки, но шанс был упущен: Повелитель прятался во все возможные щели, подбирал какие-то обломки, жадно сосал, тянул силу отовсюду. А когда сумел убить зазевавшуюся пичугу и Ара ощутила острый укол магии крови, стало ясно: драться предстоит насмерть.

Теперь уже затаилась сама оборотница. Подбиралась не спеша, едва заметными движениями скрадывая цель, держа Повелителя на самой грани своего нюха, чутья на злую силу и порченую кровь, что ей не забыть до конца последней, девятой жизни.

Однако и мешкать было нельзя. Повелитель оставался Повелителем. Завтра он задушит уже не птицу, не зверя, но украденного из колыбели младенца. Сделается сильнее. Похитит ребенка. Другого. Девушку-подростка.

И страшное колесо закрутится вновь.

…Но прежде чем выйти на последнюю охоту, Ара пришла к кипарису меж двух холмов – уже в сумерках, легких, точно невесомая шелковая накидка красавицы.

Это было место ее силы. Ненависть и жажда боя горели в ней постоянно, но было здесь что-то особенное, превыше всего прочего: Ара всем существом свои впитывала разлитые вокруг чувства – и горе, и надежду.

Здесь ей всегда становилось легче и лучше. Уходили усталость и боль, старые раны переставали беспокоить; и – самое главное – здесь не дерзал показываться Повелитель.

Ее месть не будет холодной. О, сколь горяча она окажется, ее месть! Силы восстановлены, сердце молотом стучит в груди, мускулы застоялись, требуют дела. И она точно знала, как именно свершится то, что она задумала.

…В тот вечер она пришла сюда, как обычно – после того, как весь день следила за ковырявшимся в руинах замка Повелителем. Слава Великой Рыси, до человеческих жертвоприношений враг пока не добрался. Однако мелких зверюшек и птиц уже ловил – хитроумными силками.

Медлить было нельзя.

Ара бесшумно кралась в сером предвечернем свете, когда вдруг ощутила прямо возле кипариса, на берегу ручейка, присутствие чужого.

Вернее, чужой.

Оборотница замерла – она была сейчас в рысьей ипостаси, готовая принять бой. Сумрак скрывал ее, подобно чарам невидимости, она дюйм за дюймом сокращала расстояние, ибо с той, что стояла сейчас перед кипарисом, шутить было нельзя.

В ней кипела сила. Ара знала такую, ей доводилось сходиться в бою с носителями подобного, сходиться и побеждать, зачастую дорогой ценой.

А сейчас она спокойно, оценивающе оглядывала худую фигурку, опиравшуюся на жуткого вида черную боевую косу. Коса – оружие не для всех, и если с ним выходят на дело, значит умеют обращаться как следует, ибо на селянку, схватившую первое попавшееся под руку, странная гостья никак не походила.

В лохмотьях и обносках, где даже не угадаешь,