Кодекс Охотника #35 - Юрий Винокуров

Вселенными, но дёргать их сейчас ради моего простого предположения мне не хотелось. Да и, впрочем, моих сил и знаний должно было хватить на то, чтобы провести первый тест, чем я прямо сейчас и занялся.

Передо мной возникли многочисленные переплетения нитей мироздания, что пронизывали всю Вселенную и каждый из миров. Я уже изучал эту паутину раньше и видел, как филигранно были обрезаны большинство путеводных нитей, что вели к этому запретному миру. А на остальной части стояли своеобразные ворота, запертые на семь замков. Меня же интересовала сейчас тоненькая, почти невидимая нить, которую было невозможно рассмотреть ни с одного другого места на Земле, кроме как находясь здесь. Эта нить уходила вдаль, и нет, никаких ворот на ней не стояло.

— Интересно девки пляшут, — хмыкнул я, повторив недавнюю фразу Ингрид, пытаясь понять направление и, самое главное, метод активации. Ведь прямо сейчас она была неактивна. И как запустить её, я мог только предполагать. Пришлось погрузиться глубже, ещё глубже. Прямо сейчас я напоминал себе человека с большой лупой, который водит ею вверх-вниз, пытаясь сфокусироваться на мелкой, но очень важной детали. И вот, наконец, как блеск молнии, я увидел суть этой уникальной нити. Нить громко загудела, активируясь и я с матюками еле успел погасить возмущения. Не время еще.

Хмыкнув ещё раз, я быстренько вернулся обратно в тело.

— Держать строй!!! — первое, что я услышал, это был голос Ингрид.

— Что за херня здесь творится? — с удивлением оглянулся я, видя вокруг себя вооружённых бойцов, несколько танков и буквально трещащий от насыщения магическими энергиями воздух вокруг.

— Саша, отходим! Сейчас будет прорыв! — крикнула Ингрид, махая в сторону. — Мы прикроем!

— Тихо, тихо, тихо, никакого прорыва не будет. Эй! Господа в белых халатах! — громко крикнул я в сторону прячущихся за танком научников. — Проверьте ещё раз!

— Что? — сказала Ингрид.

— Подожди, — отмахнулся я. — Ждём ответа.

Через несколько секунд раздался неуверенный голос:

— Интенсивность стремительно падает к обычным значениям. Кажется, прорыва не будет.

— «Кажется»! — хмыкнул я. — Когда кажется, креститься надо! — громко крикнул я в сторону научников и повернулся к Ингрид. — Не будет никакого прорыва. Это я просто немножко протестировал транспортную систему.

— Зашибись! И что, Рой снова сюда попрёт? — большие глаза смотрели на меня с надеждой, настолько неприкрытой, что я даже хмыкнул.

— Так, я не понял, ты сейчас расстраиваешься или радуешься?

— Ну, это же весело, — смутилась Ингрид.

— Хорошая девочка, — хлопнул я её по плечу. — Жаль, что ты к Волгомиру в Легион и не пошла. Может, передумаешь?

— Я его, конечно, очень люблю и уважаю, но служить под его началом я отказываюсь.

— О, суровая Валькирия, — хмыкнул я. — Понимаю, но не одобряю. А ты знаешь, что прямо сейчас твой любимый на краю Многомерной надирает задницу Пустоте, а ты прямо здесь странных снеговиков лепишь?

— Никаких снеговиков я не леплю! — обиделась Ингрид.

— А это что? — показал я ей за спину.

Ингрид повернулась, и челюсть её отвисла. За ней стоял натуральный снеговик, вот только вместо моркови в него был воткнут… гхм… резиновый фаллос.

А у меня рядом с ухом из ниоткуда раздался весёлый голос:

— Будеш-ш-шь долш-ш-шен, ш-ш-шука-ш-ш-шабака!!!

Глава 7

Лицо Ингрид было, конечно же, бесподобным, и шутка отработана на все сто процентов… Шнарк, конечно же, молодец!

Хорошо постарался, сразу видно руку мастера с большим опытом подколов, а для большего эффекта он еще успел сделать несколько фотографий офигевший девушки на фоне снеговика. Теперь, если кому-то покажет, то все будут думать, что это ее творчество.

Как бы только потом Волгомир не пришел к Шнырьке поговорить… Но да ладно, смешно же.

Вот только Шнырка не учел одного. Со стороны для нее это все казалось так, словно это он все провернул без меня. А значит, и весь гнев заслуживает только он. Я бы сказал, праведный гнев. Однако почему, если он праведный, в воздухе вдруг так резко запахло смертью и жаждой крови?

Глаза девушки закатились, энергия вокруг ее тела заструилась во все стороны, и Шнырька понял, что попал. Это прямо таки было написано на его мордочке, и мне, чтобы понять это, не нужно было нырять в нашу связку.

Он сам себе кивнул и попытался нырнуть в тень. Однако здесь его ждала фиаско. Полное и непредвиденное.

Энергия Ингрид уже пронеслась по земле на многие километры в стороны, и тонким слоем окутала пространство, сотворив помехи для вхождения в тень. Теперь я мог наблюдать такое представление, которое не каждый день вообще можно увидеть. Шнырька сейчас быстро перебирает лапками, пытаясь спастись от взбесившейся женщины.

— Ну куда же ты? — кричала она. — Давай, я тебе тоже покажу, как умею шутить… Остановись!

— Шшшшшшен-шшшши-иин-на! ШШш-шш-шандр… Тооооо-шш-шш-ше!!! — пытался отмазаться мелкий, но его уже не слушали.

На его слова она только бросила свой топор, и эффект был, как от разрыва снаряда, а может и того сильнее. Впрочем, я понимал, что она его не убьет. И он это понимал, наверное… Однако в лапках у него был фотоаппарат, который для него был очень дорог. Я полагаю, что этот фотоаппарат содержит в себе ой, как много компромата. Настолько много, что мировое сообщество, если бы знало о его существовании, вполне могло бы начать переживать.

И почему, однако, никто не любит шнарков, даже не знаю. Ладно, Шнырька вернется, как разберется со своими проблемами. А мне нужно работать дальше и при этом еще сконцентрироваться. Сейчас я пытаюсь вмешаться в такие процессы, к которым лучше было не подходить. Но у меня была цель и я не видел преград… А потому я готов сейчас на многое.

В памяти еще были свежи воспоминания про Ардана… Я не жалел его, даже при виде измученного тела, понимая, через какую боль и страдания ему пришлось пройти. Это тоже путь, который закалил его душу, хоть и почти уничтожил. Он был Охотником, а мы все знаем, что легкой смерти у нас не бывает. Статус Охотника дает очень немалое но и забрать может все.

Парился я сейчас только за свой провал… Я облажался тогда, и это задело другого Охотника. Меня обманули? Облапошили? Не знаю… И знать не хочу мой косяк, который я допустил. А ведь