Клинков. Последний хаосит 2 - Макс Гато

Петр был Адептом, но Родовым. Так что он явно имел трюк-два в рукаве. К тому же, я не знал какой магией он владеет.

Зрители расположились на балконах и в окнах окружающих нас построек. Их прикрывал магический полог, поглощающий заклинания. А на мне с Петром были зачарованные обереги, специально созданные для тренировочных боев и защищающие от летального урона.

Правда, даже их защиту вполне можно было обойти, вот только устраивать кровавую баню в вотчине Володиных я не собирался. Лишь преподать одному лысеющему, наглому Адепту урок.

Петр же стоял шагах в двадцати от меня и получал какие-то наставления от той самой грудастой женщины из ложе. Я уже догадался, что это и была мачеха. Интересно, что лысеющий мужичок вовсе не волновался, а наоборот, всем видом показывал уверенность. Похоже, что сомнений в том, что он одолеет еще недавнего Ученика у него не было. Его оружием, как и моим, была сабля. Притом неплохая, явно сделанная под владельца и его ранг.

Когда все формальности были закончены, судья дал нам последний шанс разойтись миром.

— Желают ли стороны примириться? — произнес судья.

Именно он был заверитилем в том, что поединок пройдет честно. Но и пара десятков свидетелей делали любые хитрости и трюки невозможными. А я не сомневался, что будь у Петра шанс, то тот бы прибегнул к чему-нибудь эдакому. Но сейчас его уже ничто не спасет. Магия столкнется с магией, сталь со сталью и сбежать не выйдет.

— Нет, — уверенно выпалил Петр.

Я лишь молча покачал головой. Никакого примирения.

— Тогда помните, что бой идет до сдачи одной из сторон или нанесения достаточно тяжелого урона. Добивать сдавшегося или неспособного продолжать схватку противника запрещается, — произнес судья, — но случается всякое — меч глуп, а магия слепа. Поединок начнется по моей команде.

На том и порешили. Все посторонние были удалены, и мы остались один на один. Там, где среди людей я еще миг назад видел лица Сереги с Ирой и их защитника, сейчас были лишь смазанные силуэты. Все мое внимание было обращено к противнику напротив. Нам выдали наше оружие — в руках Петра клинок, ничуть не уступающий моей собственной сабле. Надо бы не дать поганцу успеть воспользоваться скрытыми в оружии чарами…

Если на суде моя кровь бурлила, то сейчас я был абсолютно спокоен. Не было вокруг никаких звуков. Голоса и перешептывания просто перестали существовать. Рукоять сабли привычно лежала в ладони. Изо рта шли клубы пара. А глаза видели лишь одно — силуэт Петра на фоне главного дома.

— Бой! — голос судьи разрезал прохладу.

Первым же делом я сделал короткий перекат в сторону. И не зря. В то место, где я стоял прилетело воздушное копье. Оно воткнулось в землю и разорвалось, обдавая меня горячей волной воздуха, но я уже делаю рывок вбок, набрасывая на себя Укрепление тела и Доспех хаоса.

Моя мана с темными прожилками формирует защитный слой вокруг тела, похожий на живой доспех. Я чувствую, что мана постепенно убывает, поддерживая надежную защиту. Пусть пока я и не мог сделать ее непробиваемой, но отразить неожиданную атаку этот Доспех вполне мог.

Я все равно не собирался сюсюкаться с Петром. А моего запаса маны вполне хватит для поддержания заклинания в поединке.

После первой же атаки Петр тоже набрасывает Воздушный щит. На его лице я вижу недовольство. Он явно не ожидал от меня такой прыти.

Я не спешу сближаться, в конце концов, я планировал испытать парочку новых заклинаний. И Адепт из Рода был подходящим противником. Я запускаю в защиту Петра Штормовой залп, и в его сторону устремляются мелкие, трещащие и переливающиеся электрические искры.

Петр не отступает и принимает их на Воздушный щит. Вот только искры, ударяясь об щит, оглушающе взрываются волной хаотичной энергии. По его щиту идут мелкие трещинки, и я отправляю вперед Морок.

Дезориентированный от множества мелких взрывов, Петр запускает мощную, дребезжащую волну в мою иллюзию. Та распадается на месте, не выдерживая его маны.

Я же на пять шагов ближе. И вижу, как лицо, еще до недавнего времени веселого и довольного собой, Петра искажается в злобной гримасе. Недостаточно. В глазах нет страха, только спортивная злость. Этот поединок — не просто вопрос чести Сереги с Ирой, но и мой первый серьезный шаг в большой Родовой игре. И спускать Петру подставу моих друзей я не собираюсь.

Петр обнажает саблю. Тем самым признавая, что без помощи артефакта не способен перебороть меня. Он высокомерен, но отнюдь не глуп. Я обнажаю свою саблю в ответ.

Мы произносим заклинание одновременно. Я запускаю в него Воздушный серп, а он отправляет в меня Воздушный клинок. Два заклинания одной стихии сталкиваются в полете. И со свистом взрываются.

Теперь его глаза не смеются. Я только что ударил в него заклинанием его же стихии, не проигрывающим его собственной мощи. Еще недавно он думал, что может победить выскочку и слабака, а теперь сам в этой роли.

Я сближаюсь, даже не ставя Водяной Щит, он сейчас был не нужен. Преодолеваю пять метров одним быстрым рывком.

— Умри! — Петр вскрикивает в ярости.

С его сабли срывается Звуковая волна. Едва заметное мерцание безжалостно бьет в мой доспех. Меня на миг оглушает. Но защита выдерживает удар, поглощая урон. Часть моей маны попросту исчезает.

Но я еще на пять шагов ближе и на лице Петра чуть сползает маска злости. Я знаю, что под ней. Я не раз видел подобных ему.

Он вновь взмахивает саблей, отправляя в мою сторону Воздушную сеть. Чтобы сковать мои движения и замедлить меня. Но хаос, бурлящий внутри, совмещенный с действием Укрепления тела, позволяет мне двигаться на запредельной скорости.

Заклинание Петра не поспевает за мной. Я не бегу напрямую, виляя из стороны в сторону. Сбивая его прицел. Да, его Звуковая волна вышибла часть моей маны, но этого недостаточно.

— Да сдохни ты, ублюдок! — руки Петра трясутся.

Я надвигаюсь. Быстро. Неминуемо. Он не успевает выкинуть еще одно заклинание. Нет, он накидывает еще один щит, создавая дополнительный слой защиты.

На плоской земле, без укрытий и посторонних объектов, мы приговорены к поединку чистой магической силы. Кто сильнее — тот и прав. Вся суть суда поединком.

Я влетаю в его щит, буквально разрезая себе путь вперед. Как коршун. Мой клинок пресытился моей маной. Он пылает черным огнем. Он проходит сквозь первый, потрепанный слой как нож сквозь