Путь Водного Дракона - Евгений Астахов

они трупы, и ты скоро к ним присоединишься! Знаешь сколько таких было до тебя, которые пытались найти своих близких⁈ Тьфу, дрянь! — он харкает на мою одежду. — Куда катиться Империя? Что вам деревенщинам не сидится на месте? Как вы вообще смеет перечить самому Небу? Одним больше, одним меньше. Вас паразитов миллионы в каждой провинции. И для Императора вы не более чем расходный материал! И ты ничего не изменишь, смерд! НИЧЕГО!

— Расходный материал, говоришь?.. — кончик корня клюёт его в щёку, распарывая податливое мясо. — Моя сестра, по-твоему, это просто расходный материал⁈

Алая пелена застилает глаза. В ушах оглушительно стучит сердце. Я не вижу и не слышу ничего, кроме ритмичных ударов. Из горла рвется нечеловеческий вой, полный боли и отчаяния. Хруст костей и хлюпанье крови одиноким эхом раскатываются по разрушенной пагоде. Похоронный марш кастетов пытается заглушить эту невыносимую агонию. Бесполезно. Перед глазами мелькают картины прошлого: улыбка Лин, ее ирония, бескорыстная помощь, тёплые объятия, наши детские игры… Все, что я потерял. Навсегда.

Ярость затмевает рассудок. Хочется крушить, ломать, рвать на части — только чтобы вырвать из души эту обжигающую боль потери. Пальцы сами сжимаются на горле Харисса, словно желая выдавить из него жизнь по капле. Он хрипит и дергается, как насекомое, но я уже не воспринимаю его как человека.

В исступлении я калечу его, без жалости, без пощады, без остановки. Что-то хрустит и лопается, но мне всё равно. За моими ударами проскальзывают янтарные призрачных руки, с удвоенной мощью врезаясь в тело чиновника.

Лицо Харисса превращается в кровавую кашу, но это не может насытить зверя, взявшего верх. Я продолжаю, пока сам весь не покрываюсь кровью. Шея врага переламывается тростинкой, и голова, словно помятый котелок, несколько раз прыгает по полу, покинув своего хозяина.

В голове пульсирует лишь одна мысль: « они забрали ее!» Отняли мою сестру, близкого и родного мне человека. Наша цепь… разорвана. Разорвана!

Они… они заплатят за это! Он заплатит за это!

Противник давно мёртв, но я не могу остановиться. Всё глубже проваливаясь в пучину собственной боли и ярости.

Из груди вырывается ещё один крик, похожий на вопль раненого зверя. Колени подгибаются, и я падаю на пол, царапая ногтями маску. Слёзы текут по щекам, но я не замечаю их.

Лин… маленькая моя… прости, что не уберёг. Прости…

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я прихожу в себя.

Передо мной лежит то, что мало напоминает останки человека. Зловоние валяющихся на полу внутренностей режет обоняние. Груда мяса и оторванные конечности раскиданы по полу. Только две окровавленные ноги лежат на месте, где ещё недавно стоял мой враг. Это всё, что осталось от Харисса.

Я опускаюсь на одно колено, достав нож для разделки духовных зверей. Остриё упирается в ладонь и чертит глубокую косую линию. Кровь проступает крупными каплями. Сжимаю кулак, усилив её течение. Тонкая струйка падает на пол, смешиваясь с останками моего противника.

Набираю воздуха в грудь и начинаю чеканить:

— Перед Небесами, всевидящим Арангом и пятью первородными стихиями я, Рен из Лесных Холмов, приношу клятву на крови. На той, что течёт в моих жилах, и на той, что пролилась со смертью моей сестры, павшей от рук бездушного монстра. Я клянусь: не будет мне покоя, пока не свершу правосудие. Пока не отомщу за каждую загубленную душу, за каждую разрушенную жизнь. Слышишь меня, Альдавиан? Император, зовущий себя Владыкой Небес⁈ — злая усмешка искривляет губы. — Так знай: отныне я — твоя погибель. Неотвратимая. Неминуемая. Твоя власть, твоё могущество, твоё наследие и твоё доброе имя… Всё это обратится прахом перед лицом моей ярости. Я не знаю, когда исполнится клятва. Через год или через век, но я приду за тобой. Приду за всем, что тебе дорого. И если ты вещаешь от имени Небес, я стану демоном, который сотрет в пыль всё, что ты построил. Я отомщу за… — слова застревают у меня в горле.

Челюсть сводит судорогой. Мне не хочется произносить, то, во что я так долго не верил. И даже сейчас отказываюсь верить.

— Я отомщу за свою младшую сестру!

Просто дождись, сестрёнка, и ты увидишь, как его голова слетит с плеч.

Порезанный кулак с грохотом сминает доски, пробивая камень, лежащий под ними.

— Именем Неба и Земли, Огня и Металла, Воды и Дерева — да будет так. Либо я исполню свою клятву, либо сам лягу в могилу. И да поглотит меня вечная тьма, если я отступлю от своего слова.

Где-то высоко над головой оглушительно гремит гром. Небеса услышали мой обет.

— Господин, у вас всё хорошо? Позвать слуг?

Двойные двери с шумом распахиваются, и в помещение осторожно заглядывает пара стражей. Не глядя в их сторону, выбрасываю кулак, и Оплетающие Побеги стремительной змеёй захлёстывают обоих, чтобы с силой швырнуть их сквозь каменную стену в соседнюю комнату. Удаляющийся крик сменяется треском гранита.

Я лечу вниз по лестнице и, словно демон, вырываюсь из пагоды. Стражники реагируют слишком медленно, их сметает прочь, а я Лёгким Шагом проношусь по двору, исчезая в ночи.

С неба срываются первые капли дождя, уничтожая мои кровавые следы. Алые потоки бегут по моей уродливой маске, проникают под неё, охлаждая кожу. Смывают засохшие слёзы. Трансформируют кипящую ненависть в обломок льда, засевший в моей груди. Возможно, со смертью Альдавиана он однажды растает.

Но я не питаю на это больших належд.

Давно в столице не было дождя. Люди выходят на улицы, высовываются в окна под нарастающий шторм. Для них это благодать, но не для меня. В голове возникает картина расправы над Хариссом, но её, словно дурной, сон смывает ливень.

Жители радуются дарам небес и собирают драгоценную воду в любые подвернувшиеся под руку ёмкости. Однако я не могу разделить их радость и бреду по улице промокший, как бродячий пёс. Некоторые с удивлением провожают меня взглядами. Другие испуганно косятся на демоническую маску.

Плевать.

Осознание, что Лин умерла, разбило все мои надежды и планы. Я так хотел вернуться с ней к родителям, но теперь не смогу. Её больше нет. Матушка, если узнает, отдаст богам душу на месте. Старик-отец, если переживёт это известие, уйдёт в лес жить, как медведь. Насколько бы я ни был силён, не могу принести такие вести родным.

Дав клятву, я отрезал себя от обычной жизни. Больше мне нет дороги домой. Объявив себя врагом Императора, я сделал свой