Владыка битвы (СИ) - Алекс Хай

не стоит. — Я подал ей руку и помог подняться. — Договорились?

Она молча кивнула.

Люди за нашими спинами зашептались. Следовало отдать им должное, над женщиной больше никто не подумал потешаться. А я задавался вопросом, не перегнул ли палку. Человек, чью гордость уязвили, способен на безрассудство. Поэтому за Гуллой придётся хорошенько так приглядывать.

— Земля! — прогудел кормчий. — Хавстейн!

Я высунулся с борта, выискивая глазами очертания острова. Тёмное пятнышко стремительно приближалось. Химмель явно был на нашей стороне и даровал нужный ветер. Вскоре я уже мог разглядеть одинокие деревья на скалистых утёсах, каменистый неровный берег и крыши домов.

Дружинники засуетились, принялись готовиться. Занятые работой люди не обращали на меня внимания, Скегги носился по всему кнорру, раздавая указания. Парус спустили и пересели на вёсла.

— Вот он, Хавстейн. Обиталище изгоев вроде нас, — подмигнул мне брат, когда показалась пристань. — И нам там рады.

Я насчитал ещё три корабля примерно таких же размеров, что и наш. Один из хирдманов Скегги развернул стяг — ласточка, летящая над волной. Я заметил, что на трёх кораблях реяли такие же. Значит, брат не солгал — в его распоряжении были значительные силы. Другой вопрос, что этого хватит лишь на набег. А вот удержать большие земли…

Дерево скрипнуло, потеревшись о сваи пристани. Первым сошли Скегги и Исгерд — из всех сестёр он даровал ей наибольшее внимание. Не знаю, как, но ведьмы снова успели нанести узоры на лица и теперь предстали перед встречающими во всём колдовском великолепии. А я просто вооружился, закинул мешок за плечи и подхватил посох. Жаль, что за всеми этими приключениями забыл почистить плащ от грязи.

Скегги обнялся с рослым могучим мужем, светлая коса которого доходила ему до пояса. Волосы его были окроплены красным — значит, один из «Кровавых кос», приближённый. Да и по тому, насколько душевно они сгребли друг друга в объятия, стало понятно, что Скегги очень ценил этого человека. Но едва радость встречи ушла, на лицо хускарла вернулось выражение тревоги и озабоченности.

— Хинрик! — подозвал меня брат. — Иди сюда!

Я перепрыгнул на пристань и направился к вождю. Хускарл Скегги явно приметил во мне начертателя и улыбнулся.

— Познакомься с Глоди Эйнарссоном, — представил мужа брат. — Это мой форинг, моя правая рука. Мы знакомы с самого детства.

— Начертатель Хинрик Фолкварссон. — Я подал руку для пожатия. — Двоюродный брат Скегги.

Глоди с молчаливым недоумением уставился на вождя.

— Ага, — улыбнулся он и, обняв нас обоих, направился к берегу. — Бык, оказывается, успел заделать сына напоследок. Но об этом потом, как достанем пива. Что за новости о туннах, Глоди?

Форинг с тревогой взглянул на меня, словно сомневался, стоило ли рассказывать вести при мне. Но, видимо, не счёл меня опасным.

— Мы не единственные, кто собрался на Эглинойр, — понизив голос, сказал Глоди. — Пару дней назад здесь были свободные дренги. Несколько воинов при купеческом корабле, все они направлялись в Маннстунн. Сказали, что шли на зов конунга Гутфрита, который сулит большие деньги и добычу. Значит, тунны тоже собрались на Эглинойр, Скегги. И если я всё подсчитал верно, мы прибудем к берегам островов примерно в одно время.

Глава 9

Услышав новости о Гутфрите, Скегги на миг остановился, а затем растянул губы в широченной улыбке и хлопнул Глоди по плечу.

— Это же прекрасные вести! Славные вести! Отправь в Маннстунн переговорщиков как можно быстрее. Пусть скажут, что Скегги Альрикссон, верный служитель богов и блюститель традиций, готов предложить ему союз. Гутфрит должен узнать, что вокруг нас собираются все, кто недоволен правлением моего отца. Скажи, что истинный Свергланд протягивает ему руку дружбы в память о давних союзах.

Я с ужасом пялился на брата, слушая его проникновенную речь. Говорить Скегги был горазд — видать, потому так легко и заводил друзей. Но только не Гутфрит! И теперь я уже сам не знал, чего опасался сильнее — возмездия конунга или того, что проклятье перекинется с него на союзников. Это ещё нужно выяснить — бросить руны, воззвать к богам, спросить совета. И для начала мне следовало уговорить брата повременить с отправкой переговорщиков.

От Скегги не укрылась резкая перемена в моём настроении, и он, окончив раздавать указания, взволнованно на меня уставился.

— Хинрик, на тебе лица нет. Что такое?

Я оглянулся по сторонам и остановился.

— Здесь есть место, где можно поговорить без лишних глаз и ушей?

Брат вопросительно взглянул на Глоди.

— Знаешь такое?

— Ага. Дальше по берегу есть один укромный уголок. Но в чём дело?

Я на миг задумался, как же представить нашу с Гутфритом вражду в верном свете. Да, я опасался за свою шкуру и не был уверен, что смогу победить его начертателя. Но дело здесь было даже не в нашем с конунгом противостоянии. Когда два сильных человека враждуют, страдают все, кто им дорог. Я не хотел потерять ни сестру, ни новообретённого брата.

— У меня есть сведения о планах Гутфрита, — наконец сказал я. — Важные сведения, хотя у меня нет надёжных доказательств. Поэтому пока что лучше сохранить это в тайне.

Скегги разочарованно вздохнул и бросил тоскливый взгляд на крыши домов, прятавшиеся за частоколом. Да, братец, не судьба тебе залиться пивом по самые уши и посадить девицу на колени. Хочешь стать конунгом — сперва думай о делах.

Глоди бодрым шагом направился вдоль берега, и мы со Скегги увязались за ним, аккуратно протискиваясь между гигантскими серыми валунами. И зачем боги разбросали здесь столько камней? Как будто и без них здесь не было уныло.

Вскоре мы очутились в расщелине, что наверняка образовалась ещё в древние времена, когда боги и великаны перекраивали землю под себя. Здесь можно было укрыться от беспощадного ветра, что продувал Хавстейн со всех сторон. Ущелье выходило прямиком к воде, и я заметил клочок берега, усыпанный крупной галькой. У нас под ногами валялись головешки и прогоревшие угли, я приметил следы кострища — значит, кто-то уже бывал здесь до нас, и не раз. Наверняка это место использовали, чтобы совершать тайный торг.

— Тут нас не побеспокоят, — объявил Глоди и внимательно на меня уставился. — Так что ты знаешь о планах конунга туннов, Хинрик Фолкварссон?

С чего бы начать…

— Сперва должен предупредить, что мы с Гутфритом враги, — начал я. — Гутфрит убил моего отца, но в живых не осталось никого, кто мог бы это подтвердить. Но это правда. Моя мать не простила Гутфриту смерти Быка и сделала меня сыном мести. С рождения я обречён отомстить