"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай

Также появились и маневрирующие ловушки. Ведь пространство лабиринта было динамическим. Тропы изменяли длину и направление, болото под ногами сжималось и растягивалось, а энергетические потоки образовывали живые сети, способные рвать и поглощать любого, кто задел их. Остатки тьмы, оставшейся от предыдущих сражений, мгновенно превращались в кинжалы и цепи, которые реагировали на каждое его движение, превращая простую попытку пройти – в смертельный танец. Иногда он видел свою собственную руку, вытянутую навстречу, но она становилась ловушкой. Кинжал Тьмы пронзал его словно реальное оружие.

И теперь каждое неверное движение, даже мгновенная потеря концентрации, превращалось в всплеск боли и атаки лабиринта, который поглощал остатки его силы. Физическая усталость сочеталась с психологической. Даже простое дыхание становилось трудным, мышцы горели, мысли путались, и каждое действие требовало колоссального напряжения сознания. Лабиринт создавал иллюзию, что он никогда не сможет выбраться, и эта бесконечная угроза превращала каждый шаг в борьбу на жизнь и смерть.

Лю Инь Мо начал понимать, что лабиринт не просто тестирует его силу, а поглощает всё, что он считает своей сутью. Каждый шаг – не физическое движение, а проверка выносливости, концентрации и способности отличать реальное от проекции. Впереди был только один путь. Держать сознание цельным, постепенно продвигаясь сквозь отражения собственной Тьмы, иначе лабиринт полностью поглотит его, превратив в ещё один кусок топлива для пространства.

Лю Инь Мо стоял в самом сердце болота, где пространство лабиринта становилось почти живым, и впервые ощутил смертельную тяжесть собственных действий. До этого он использовал тьму как щит и оружие, но теперь лабиринт заставил его понять главное. Чтобы пройти дальше, ему нужно изменить способ взаимодействия с пространством – использовать остатки собственной Тьмы как инструмент, а не просто обороняться.

Он начал концентрировать остатки ужаса и тьмы, которые ещё оставались после сражения с Демиургом, превращая их в острые как бритва нити. Эти нити были не для атаки лабиринта напрямую, а для переплетения с проекциями, отражениями и ловушками, превращая их в топливо для продвижения. Каждое касание проекции или кинжала тьмы вызывало вспышку энергии, которая питала его шаг вперед, но одновременно съедала часть его собственной сущности, истощая тело и сознание. Лабиринт отвечал мгновенно. Отражения становились умнее… Кинжалы перемещались быстрее… Цепи тянулись за каждым шагом, создавая эффект, будто пространство пытается буквально выжечь его изнутри.

Потом началось превращение проекций в топливо. Тени, рожденные лабиринтом из его же страхов и усталости, разрывались и растворялись в потоке его Тьмы, создавая путь вперед. Каждое уничтожение отражения ощущалось почти как смерть части его собственной сущности, потому что лабиринт черпал силу из того же источника, что и он сам. Он ощущал, как каждая нить энергии становится частью живого механизма, который и продвигает его, и одновременно подрывает его силу, как баланс между жизнью и гибелью на тонкой грани.

Тогда началось истощение и даже проявилась первая паника. После нескольких таких прорывов Лю Инь Мо впервые за всё время существования ощутил настоящую панику. Его древнее ядро судорожно билось… Дыхание сбивалось… Сознание металось между расчетом и страхом, каждая ошибка могла стоить не только продвижения, но и части самой сущности, превращая остатки тьмы в неуправляемый поток энергии, который мог разорвать его изнутри. Паника не была мгновенной вспышкой – она медленно ползла через все слои сознания, заставляя его сомневаться в собственных способностях управлять тьмой.

Лабиринт казался почти сознательным наблюдателем, подталкивая его к пределу, проверяя, хватит ли сил не потерять контроль, не растеряться перед зеркальными проекциями ужаса и усталости. Именно после этого у него наступило осознание опасности. Так как Лю Инь Мо понял, что его собственная Тьма – оружие и топливо одновременно, и любое использование её несёт серьёзный риск разрушения самого себя.

Прорывы давали движение вперед, но каждое продвижение означало потерю части контроля, необходимость балансировать на грани сознания и хаоса. Лабиринт не давал пауз. Каждый момент отдыха превращался в ловушку… Каждый взгляд в сторону мог быть отражён, чтобы напрямую атаковать психику… Он впервые за тысячи лет почувствовал реальную угрозу собственной гибели, когда его сила и страх были одновременно оружием и ловушкой.

Лю Инь Мо, продвигаясь через болото и иллюзорные коридоры лабиринта, постепенно ощутил, что границы между его собственной сущностью и пространством почти исчезли. Лабиринт перестал быть просто ловушкой – он стал живым продолжением его страха, усталости и остаточной тьмы, и каждое движение Лю Инь Мо активировало новые энергетические потоки, превращая его ужасы в движущую силу.

Пространство этого места уже не просто отражало его действия, оно реагировало на его мысли и страхи. Каждый порыв паники создавал новые проекции, новые цепи, новые кинжалы Тьмы, которые он вынужден был использовать, чтобы продвигаться. Его собственная Тьма начала сливаться с лабиринтом, образуя плотные потоки, через которые он буквально прокладывал путь, будто лабиринт и он были единым существом. Паника и истощение стали топливом для движения. Каждый страх усиливал поток энергии, а каждая усталость – создавалась новая ловушка, чтобы проверить его волю.

Лю Инь Мо понял, что теперь его страх – это не враг, а проводник. Он направлял проекции ужаса в нужные коридоры, разрушая их, превращая в энергетические каналы, по которым мог продвигаться. Но этот процесс был саморазрушительным. И каждая победа над собственной проекцией отбирала часть его собственной сущности, а физическое тело и разум страдали всё больше.

Из-за всего этого его паника всё больше усиливалась, превращая его движения в хаотичный поток действий, где расчёт и контроль почти исчезли, оставляя лишь животный инстинкт к выживанию. С каждым новым ударом Тьмы и каждым прорывом через ловушку он становился всё более обезумевшим. Движения были резкими, дикими, почти неуправляемыми, каждый порыв энергии разрушал часть его сознания, одновременно продвигая к цели, страх, который он использовал как топливо, теперь поглощал его, превращая в инструмент лабиринта и самого себя.

Он уже почти не ощущал времени и пространства. Каждый шаг казался борьбой с самим собой, каждое действие – слиянием ужаса и силы, паники и выносливости. Болото… Коридоры… Отражения… Всё сливалось в живую сущность, движимую его страхом, где каждое движение было одновременно атакой и самоистязанием.

В этом состоянии Лю Инь Мо достиг первой кульминации. Он почти полностью слился с лабиринтом, превращая свои страхи в живую энергию пути, но цена была огромной. Он испытывал панику и истощение одновременно, и каждый прорыв разрушал его тело, разум и остатки тьмы. Он больше не был просто существом – он был одним с ужасом, лабиринтом и собственным отчаянием, и всё,