"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Для тех, кто не знает историю Джората, поясню: Данорак был огнекровкой. И он вдоль и поперек оббежал весь Джорат за неделю – без еды, питья и отдыха, и все для того, чтоб предупредить стада людей и огнекровок, что они должны подняться на возвышенность до того, как император Кандор затопит Бесконечный каньон, чтобы вынудить нашего тирана, бога-короля, выйти на открытое место, где его могут убить.

Когда Данорак спас всех до единого, он упал замертво от истощения.

Лонежский Адский Марш начался потому, что какой-то колдун или колдунья в Маракоре вызвали демона, обладающего большей силой, чем они могли контролировать. Результат был вполне предсказуем, и закончилось все лишь после того, как большая часть Джората и целый кантон – Лонеж – обезлюдели.

Меня стали называть Данораком после того, как разнеслась весть, что я обогнала демонов и несколько дней была на шаг впереди них, и все для того, чтобы предупредить императора Санда о вторжении. Считалось, что это знак почета.

А вместо этого служило напоминанием, что вся моя жизнь и моя репутация основаны на лжи.

Никто не способен обогнать демонов, а уж тем более восьмилетняя девочка.

Говорить об Адском Марше мне совершенно не хотелось, так что я переключила внимание на брата Коуна, все еще занимающегося главарем банды.

– Она сможет путешествовать?

– Хоть сейчас, – заявила женщина, пытаясь сесть.

– Прекратите, – упрекнул ее брат Коун. – Я еще не закончил вправлять вашу ногу.

– Еще раз дотронешься до нее, и я покажу, как сильно могу пинаться другой.

– Но я должен… – Мой жрец повернулся ко мне за помощью: – Граф, пожалуйста, не могли бы вы ей объяснить, что я пытаюсь помочь?

– Точнее, пытаешься полапать мои ноги!

Дорна засмеялась:

– Он не таков. Наш Коун – мерин во всех отношениях. – Ее улыбка стала еще шире. – Хотя ноги у тебя красивые. Если он и не будет этого делать, то я с удовольствием.

Коун закрыл глаза, бормоча молитву.

– Как тебя зовут? – спросила я побежденную.

Она шмыгнула носом и отвернулась.

Я стянула маску с ее лица. Она ударила меня по руке, но сейчас женщина была слишком слаба.

Без маскировки она выглядела настоящей джораткой: с прямыми черными волосами, темно-коричневой кожей и неровным розовым пятном, занимавшим левую щеку и лоб. Судя по всему, она была вдвое старше меня.

Но она не была джораткой.

При этом она убедила целую банду джоратцев отдать ей свое тудадже. Вероятно, они не знали, кто она на самом деле.

А может, она просто очень хорошо дралась.

– Ее зовут Нинавис, – сказал мужчина с лаэвосом. – Можно Нина. До того как барон объявил, что лес полностью принадлежит ему, она была охотницей, но сейчас его солдаты под страхом смерти переселили целые деревни, и семьи, которые охотились на этих землях в течение многих поколений, теперь стали браконьерами.

– Ты серьезно, Кэлазан?! – выругалась Нинавис. – Может, ты сразу и барону мое имя назовешь?

– Ей можно сказать, – сказал Кэлазан. – Нина, ты разве не понимаешь? Она та, кого мы так долго ждали. – Он снова повернулся ко мне: – Я – Кэлазан. Великана зовут Данго, а того, со шрамом на лице, – Дубина. Это Кей Хара и Джем Накиджан, а рядом с ними стоят Видан и Ган…

– Ган, дочь мельника, – перебила его женщина, которую так назвали. Она была молода, красива и щеголяла великолепным лаэвосом, и если она на самом деле дочь мельника, то я – королева Старого Зайбура. – Кэл, Нина права. Тебе не следовало называть наши имена.

– Но, Ган, это она, – отчаянно жестикулируя, оживился он. – Мы месяцами влачили жалкое существование в лесах, а барон и его проклятый капитан сжигали деревню за деревней, разыскивая угрозу, которую им предсказали. Нужное демону дитя, помнишь? Но что, если она – та, кого они боятся? Что, если бы это всегда была Данорак? В пророчестве не сказано, что это должен быть кто-то местный.

У меня скрутило живот от ужаса, охватившего меня с ног до головы, и чтобы не поддаться порыву схватить Кэлазана за горло и трясти его до тех пор, пока ответы не выплеснутся наружу, я уперла кулаки в бока.

– Объясни, о чем ты говоришь? – потребовала я. – И напрямик, ибо я ненавижу пророчества.

Вопрос остался без ответа.

У Арасгона чувства намного острее, чем у любого человека, и огнекровка закричал:

– Граф, мы не одни! – как раз в тот момент, когда на поляну с подветренной стороны выехали три дюжины вооруженных всадников, одетых в золотисто-коричневые цвета знамени Барсины.

И у всех у них были арбалеты.

Или, точнее, у всех у них были арбалеты, направленные на нас.

Несколько бандитов рванулись то ли за оружием, то ли просто в лес, то ли в укрытие, которое они могли бы найти под корнями деревьев. Нинавис за ними последовать не могла, а Кэлазан хотя и не побежал, но я заметила, что и он, и Ган, дочь мельника, накинули на головы капюшоны плащей, чтобы скрыть прически-лаэвос.

– Итак, что у нас здесь? – спросил командир стражи, выезжая вперед. – Всем оставаться на местах, никому не двигаться!

– О, отлично! – выпалил Арасгон, подбегая к нему, чтобы поприветствовать прибывших. – Мы поймали этих отбившихся от табуна животных. А теперь помоги нам отвести их к твоему табунщику.

Капитан стражи не обратил на Арасгона никакого вни-мания:

– Тебе нечего сказать? Кто здесь главный? Говори громче!

Арасгон сморгнул и уставился на меня. Я поняла, о чем он подумал. Неважно, что эти люди выглядели как джоратцы; ни одно дитя наших лугов не осмелилось бы проигнорировать слова огнекровки.

Если только они не поняли огнекровку.

Но это невозможно. В древние времена бог-король Хорсал избрал нас, чтобы мы заботились о его любимых детях – его огнекровках. И когда те же самые огнекровки присоединились к людям при свержении Хорсала, наши отношения лишь укрепились. Каждый ребенок в Джорате учится понимать наших четвероногих сородичей.

Но этот солдат не понял речи Арасгона. Он либо идиот, либо такой же чужак, как Нинавис.

И я готова поставить металл на последнее.

Я шагнула вперед:

– Я здесь главная. Я граф Толамера, еду в Мерейну навестить барона Барсины.

Он окинул меня критическим взглядом. С моим ухоженным лаэвосом и достаточно роскошной, пусть и поношенной, одеждой я не была похожа на крестьянку. Однако, если одежду и уход за нею и можно подделать, идорру подделать нельзя. Я вела себя как настоящий граф.

– О? И где же ваши охранники? – спросил он.

Я услышала, как натужно запротестовала Нинавис, главарь