"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

а вполне себе типовой номер на одного. Жила Мстислава в спартанской обстановке. Даже телевизор устранила. Единственное, что тут было напоминающего о человеческом присутствии — стойкий невыветривающийся запах табака. Смолила Мстислава везде, ни в чём себе не отказывая.

— Уютненько, — соврал я.

— Уютненько не здесь. Уютненько я себе на старость домик обустроила. Куда скоро и переберусь от вас всех… Но я тебя сюда не совращать привела.

— Вот блин, а я настроился…

— Угу, слышу, аж дыханье сбилось. Сюда подойди.

Мстислава толкнула меня к ростовому окну. Резким движением повернула ручку, открыла. Окно не было снабжено никакими ограничителями. Видимо, Мстислава, как и Денис, не являлась фанаткой концепции всеобщей безопасности. Подул сильный ветер. Я прищурился.

А Мстислава, опустившись на пол, что-то ковырнула в нижнем профиле открывшейся рамы, отложила планочку и вытянула из такого неочевидного тайника ключ. Массивный металлический ключ, очевидно древний.

— Ну, вот, — сказала она с едва уловимыми нотками грусти. — Если вдруг интересно… Когда Смоленск от чумы вымер, и мы уходили, именно этим ключом городские ворота закрывали.

Я только кивнул. Слов не получалось. Ключ светился так ярко, что заливал сиянием и комнату, и даже как будто слегка раскрасил серенький день за окном. Мне даже почудилась радуга, послышалось пение птиц.

— Так вот он какой, наш артефакт… — хрипло произнёс я наконец.

— Вот он, да… И скоро ты будешь его хранителем. Сбереги уж.

— Обещаю.

— Не надо обещать. Просто сбереги.

Мстислава сунула ключ обратно, закрыла нишу планкой, и свет исчез. Стало, с одной стороны, тоскливо, а с другой, сохранилось ощущение какой-то теплоты. Оттого, что я теперь знал: ключ этот есть. И благодаря ему наш отель стоял, стоит и стоять будет.

Я помог Мстиславе подняться. Она не возражала. Она вообще чем дальше, тем больше вела себя как самая обыкновенная старушка. Позволила себе расслабиться. Сколько же лет она провела в сплошном напряжении… Жутко подумать.

— Ну, вот, самое главное показала. — Она закрыла окно. — Что ещё? Не знаю… Кафетерий. Ну, там уж потом объясню, как всё работать должно.

— А что мне тот кафетерий? Я же аквариумист официально. В пекари переквалифицировываться не планирую.

— Ну, значит, запланируешь. Когда наши клиенты заказы делают — их где, по-твоему, готовят?

— Эм…

— Если ты думаешь, что вся моя работа — это трубку курить да на вас, таких хороших, покрикивать, то ошибаешься. Вон, бассейн взять. Что, думаешь, он только для того нужен, чтобы туда всякие патлатые валились и видящими делались?

— А…

— Вода — граница меж двумя мирами! Там лучше эту границу каждый день проверять. В таком-то месте, как наше. Лет пять назад случай был: нырнул мужик, вынырнул — в призрачном мире. Насилу поймали, едва успокоили. Чуть не рехнулся от ужаса.

— Это как я, что ли?

— Как ты, ага. Только ты-то видящий, а он — обычный. У него едва мозги из ушей не вытекли, ничего не понимал. А ещё десяток лет назад того хуже случилось. Там клиентка, душа то бишь, так же нырнула. И — в человеческий мир.

— Это вообще как⁈

— Ох… Лучше и не знать. Притащилась женщина домой. Это на следующий день после похорон-то…

— А тело у неё откуда появилось⁈

— Поди знай. На нём написано не было.

— И как вы?..

— Как-как… Вот так. Нашли, схватили, обратно привезли, через границу провели. А потом, после этого всего — возносили. Как сейчас помню, Ван три бусины потратил, Денис одну, я — две… Повезло Изольде. А думали, что уже всё, потеряли.

Я содрогнулся. Отель понемногу начал меня пугать. Сколько тут, оказывается, нюансов.

— Лестница тут есть служебная. Каждый день надо проверять, чтобы выходы на неё заперты были. Нельзя туда клиентам!

Я вспомнил, как мы с Лизой по этой лестнице поднимались на крышу…

— А ещё — грузовой лифт. В призрачном мире он не работает. Но уж если вдруг работает… Там такое привезти может — хоть в гроб ложись. Ну а насчёт прачечной вообще молчу. Ван не просто так там днюет и ночует.

— А почему так-то? — не выдержал я. — Почему, вы же сами это всё спроектировали, чтобы души возносить, разве нет? Откуда столько багов?

— От верблюда, Тимурка, от верблюда. — Мстислава похлопала меня по плечу. — Ну, чего ты напугался-то? Освоишься, не боись. Я столько столетий как-то скрипела — ну и ты проскрипишь, сколько надо. Сразу не брошу ведь, как кутёнка в полынью. Присмотрю за тобой. Всё расскажу, во всё посвящу. Не сразу, постепенно.

— Это если будет, кого посвящать…

— Будет. Ты насчёт пожирателя не тревожься. Вознесёшь, как пить дать. Фартовый ты, я тебя насквозь вижу.

Я улыбнулся. От слов Мстиславы и вправду сделалось как-то легче на душе. Я поверил в благополучный исход грядущего предприятия. Моего, можно сказать, экзамена на проводническую зрелость.

* * *

— А как вообще происходит наше официальное урегулирование? — спросил я, пока Изольда, сосредоточенно хмурясь, перекидывала слева направо по вешалке лёгкие сарафаны.

Я, похоже, удостоился классического теста: поход по магазинам одежды. Задачи было две: не сдохнуть и показывать заинтересованность. Цели тоже две: купить платье для торжественного вечера и что-то, в чём можно приехать. Повседневку. Мы двинулись от отеля по Гагарина, в сторону Большой Советской. Тут можно было спокойно переходить с одной стороны на другую и повсюду натыкаться на специализированные магазины. Чем мы, собственно, и занимались.

— Наше что, прости? — отозвалась Изольда, не взглянув на меня.

— Ну, документы. Другое. Понятно, что паспорт нарисовать технически не очень сложно. Но ведь есть же какие-то реестры, базы данных… Николай?

— Николай, — кивнула Изольда и сняла плечики с ярко-зелёным сарафаном. — Мстислава с ним эти вопросы решает. До него кто-то другой был…

Угу. Прелесть. Значит, мне ещё и вот этим всем заниматься придётся.

— Официально мы мало где светимся. Не берём кредитов, не попадаем за решётку. Не женимся и не разводимся, не регистрируем детей, не получаем пособий и не платим налогов.

— Но устроены же официально?

— По трудовому договору, да. Я не слишком в этом сильна… По-моему, юридически мы считаемся угнетённой рабочей силой. Нет отчислений в пенсионный фонд, нет трудового стажа.

— Если будут какие-то проверки…

— Мы исчезнем, — улыбнулась Изольда.

— Но ведь кто-то может