Олег Языков - Крылья Тура

Ознакомительный фрагмент

Мне стало интересно. Я и сам рисовал когда-то. Что бы тут сотворить? Хорошо бы диафильм. А вот можно ли это сделать технически? Наверное, можно. В штабе дивизии есть неплохой отдел, который занимается результатами фоторазведки, они наверняка смогут. Надо бы узнать…

Подошел Толя Рощин, молодой, скромный парень. Я поинтересовался, где он учился рисовать. Однако! В студии Грекова, во как. Здорово! Мы уселись в уголке, чтобы не мешать народу, и я объяснил ему свою задумку. Толя помараковал немного и согласился, что это возможно и это будет смотреться. План-схема Сталинграда у нас в полку была. Толя на нескольких листах кальки прорисовал основные этапы проведенного боя. На кальке красные и синие самолетики крутили петли, расходились, сходились, синие горели и падали, висели парашютики. Сменяясь на фоне плана-схемы города, эти листы кальки давали хорошее, детальное представление о проведенном бое. Калька дублировалась и листами гораздо большего масштаба, чтобы все эволюции самолетов были четко видны. Было весьма наглядно. Довольный командир кивнул, и НШ в углах схемы поставил свою закорючку. «Утверждаю». Все.

Нет, не все. Командир расслабился, ведь основная работа была уже сделана, и добродушно оглядел меня с ног до головы.

– А что, Туровцев, ты немецкий пистолет таскаешь? Да знаю, знаю, что подарок за сбитого. А ты знаешь, что немцы наших с трофейным оружием в плен не берут? Стреляют сразу!

– Да я, товарищ майор, как-то в плен и не собираюсь… – обалдел я.

– Ну, это я так, к слову… – немного смутился майор. – А что ты «ТТ» не получишь?

– Да никто не сказал, товарищ майор, а я и не сообразил.

– Слушай, Николай Гаврилович, – вдруг загорелся комполка, – а давай-ка подготовь приказик о награждении лейтенанта Туровцева именным пистолетом, а? Так мы и его «вальтер» узаконим, и никто к парню придираться не будет. Как считаешь?

– Это можно, и правильно это будет… – согласился начальник штаба полка. – А за что наградим?

– Да за что хочешь. За успешное овладение новой техникой, вот. Давай набросай проектик, я его подпишу, а выписку из приказа – лейтенанту. Правильно? Вот и ладненько. Иди, Виктор, отдыхай. Сейчас и мы закончим уже.

Я вышел из прокуренной штабной землянки. Уже ощутимо похолодало. Ноябрь… уже скоро начнется наше контрнаступление. Скорее бы… Пойду-ка я в свою землянку, прилягу до ужина. Знобит что-то… А там и в столовку, может, еще грамм сто дадут?

Но – не получилось. В столовку я имею в виду. Ужин мне подали, как барону ля Реган – в постель. Точнее – в койку, в санчасти. Проснулся я с тяжелой головой, весь горячий и потный. Меня ощутимо потряхивало. Э-э-э, да ты, брат, простыл, видать… Так-то с открытым фонарем летать… Надо к врачу.

Военврач пощупал мой лоб, нахмурился, дал мне градусник. Когда он его посмотрел, то нахмурился еще больше, вынул из стакана с какой-то отвратной медицинской жидкостью ложечку или шпатель, приказал открыть рот и стал изучать мое горло.

– Да у тебя, Туровцев, ангина. Жутчайшая. Где ты так умудрился?

Знать бы – где. Впрочем, в свое время у меня эти ангины чуть ли не каждый год были. Вот и здесь достали.

– Все, будешь лежать у меня. Лечить тебя будем.

И понеслось – таблетки, уколы, полоскания, в общем – вся радость пребывания в медучреждении. О полетах, естественно, и речи быть не могло. Я еле стоял, но ползал по нужде сам. Через пару дней шум в ушах стих, жар немного отпустил, и горло стало получше. Военврач после моих слезных просьб разрешил доступ к телу. Первым появился Антоша.

– Салют, командир! Ты как?

– Как, как, хреново, Тоха, сам не видишь, что ли? Про меня не будем, вроде на поправку я пошел. Ты расскажи, как там у вас? На воле? Кто командует звеном, как комэск и все другие?

– А что им сделается, Витя? Летают, дырки привозят. Портят новую технику, бестолочи. Звено Толя Рукавишников водит, пока получается. Комэск просил тебе привет передать. Занят он очень, летает часто. Бои как-то усилились. Каждый день – минимум четыре вылета… Темнеть стало раньше, а то и поболе было бы. Да, кстати, Виктор! Номер-то какой на машине рисовать? А то звездочки есть, а номера нету…

– Погоди, погоди, Тоха. Голова что-то у меня плохо варит… А со старым номером что?

– Так ведь передали мы соседям несколько самолетов, после того как новенькие получили. И теперь все придется менять, все номера, коки винтов красить в цвет эскадрильи.

– Так, что? Я сам могу номер выбрать?

– Ну-у, пока да.

– Пятнадцатый не занят?

– Нет. Его, что ли, рисовать?

– Его, Тоха, его.

Пятнадцатый был моим номером в игре. Уже давно. Просто 15-е число – мой день рождения, а если наоборот – 51 – год рождения. Логично, а? И удобно. Может, мне и позывной взять «Пятнашка»? Ладно, с этим пока погодим. Тут я задумался о другом. Надо же! Всего-то девять лет до моего рождения осталось! Вот как-то я никогда не задумывался – как же близко я от войны прошел…

– Мою машину кто берет?

– Да, понимаешь, Витя, неисправность у нее обнаружилась… Вот я ее и устраняю пока… – хитро посмотрел на меня Антоша.

– Ты, это, Тоха. Не балуй с этим. Это серьезные неприятности может принести. Саботаж это, если строго на дело посмотреть. Не балуй, понял? А то наш особист быстро тебе путевку выпишет. В Сибирь… лесным воздухом подышать.

– Да понял, понял. Не боись, командир! – С тем он и отбыл.

И тут же, вот только подумал о нем, а он уже здесь, в комнату вошел наш особист.

– Ну что, больной? Гостей принимаешь?

– Да какой ты гость. Ты на земле хозяин…

– Правильно понимаешь, хе-хе… Ну как ты?

Все опять пошло по наезженной схеме – как ты, как вы и что нового в международном положении СССР? Что на фронте?

– А скажи мне, товарищ капитан (тогда-то, со зла, я его называл по спецзванию НКГБ), если не секрет, конечно, что там с этим сержантом-оружейником?

– Да какой там секрет, Виктор, чмо он болотное, и больше ничего.

Эх, ты! Неужели это самое «чмо», что в своем времени мы расшифровывали как чудак, мудак, очкарик, и здесь и сейчас известно? Вот не ожидал.

– Посмотрели мы его, проверили. В плену не был, подозрительных контактов нет. Ну, я с ним профилактическую беседу провел, попросил твоих ребят посмотреть за ним. В последнее время вроде крутится, суетится. Поглядим еще, посмотрим…

– Еще вот что, Сергей. Что за немца мы привели? Это уж точно не секрет?

– Точно, точно. Обычный немец, молодой и бестолковый. Ничего не знает, ничего не может, пустышка. Подтвердил он нам некоторые сведения, и на том спасибо…

– А ты что хотел, чтобы мы тебе Геринга приволокли?

Особист, довольный, заржал.

– А вот Геринг нам бы не помешал! Да у тебя силенок не хватит такую тушу тащить!

Конец ознакомительного фрагмента