Турист - Антон Витальевич Демченко

развёл я руками. — У меня, знаете ли, был разработан весьма подробный план действий в отношении фигурантов. Но, учитывая информацию, полученную от Ефимовича, и тот факт, что вся его шайка-лейка теперь попала в зону интересов вашего ведомства, я бы предпочёл согласовать дальнейшие действия. А то вдруг вам не придётся по вкусу то, что я задумал…

— А может? — прищурился, явно приходящий в себя Вербицкий.

— Вполне, — легко кивнул я в ответ. — Учитывая, что планы по дальнейшему вразумлению идиотов я составлял не один, а в компании своих учениц… младших…

— Млад… м-да, эти могут, — признал собеседник. Ну кто бы сомневался, что Вербицкий в курсе характеров нашей гоп-компании. Анатолий Семёнович пожевал губами и решительно рубанул рукой по воздуху. — Ладно. Вещай, что вы там задумали, а там решим.

— Да в принципе, ничего сверхнеобычного. Первую часть программы мы даже уже обкатали на самом Ефимовиче, — отозвался я, пожав плечами. — Но, в отличие от Германа Наильевича, его коллеги не могут похвастать диагнозом «ОКР», так что эффект от такого курощения-низведения ожидается куда менее… зрелищным. А в качестве финальной точки я думаю попросту уничтожить имущество зарвавшихся торгашей: дома, машины, принадлежащие им производства… всё, до чего смогу дотянуться.

— Хм… ну, первый этап показал себя неплохо, да. Но ты уверен, что сможешь повторить этот фокус с шестью фигурантами так, чтобы никто из них не засуетился? Если да, то флаг тебе в руки… — после небольшой паузы покивал Вербицкий, успевший получить от меня развёрнутый доклад на тему применённых мною способов доведения подданного Ефимовича до состояния полного недержания правды. — А что касается уничтожения их имущества… ты же понимаешь, что это незаконно, Кирилл? И я, как глава учреждения, призванного хранить порядок на землях нашего государя, позволить тебе такое нарушение закона просто не могу.

— Да ладно? — я прищурился. — С каких это пор Преображенский приказ стал ответственен за соблюдение законности в СБТ и автономном Червоннорусском воеводстве⁈ Здесь же даже расследованием преступлений и уличным патрулированием занимаются наёмные отряды на воеводском контракте, а не полиция! Да и вообще, насколько я знаю, в обязанности вашего приказа охрана общественного порядка не входит. Вроде бы преображенцы больше по крамоле и контрразведке… нет?

— О том, что входит в круг задач моего ведомства, я осведомлён получше тебя, Кирилл, — лязгнул сталью голос Вербицкого, впрочем, почти тут же интонации его стали мягче. — Так что послушай доброго совета: не увлекайся. Если я узнаю, что твоя месть торгашам вышла за пределы Червоннорусского воеводства, одним отеческим увещеванием ты точно не отделаешься. Ты меня хорошо понял?

— Ясно и чётко, — кивнул я в ответ, стараясь не улыбаться. Ну а что? Карт-бланш получен, а большего мне и не надо. Торгаши из ЦС, конечно, ребятки обеспеченные, и наверняка у них имеется имущество за пределами Червонной Руси, но мне для удовлетворения врождённой мсти… эм-м, чувства справедливости, да… хватит уничтожения той их собственности, что находится в воеводстве и СБТ.

— Да, ещё одно, Кирилл, — внезапно встрепенулся Вербицкий. Я насторожился… и не зря. — Раз ты всё равно решил пощипать своих недругов, постарайся их самих не убивать. А лучше вообще возьми их живьём. Я очень хочу с ними побеседовать.

Ну, в принципе, чего-то в этом роде стоило ожидать. Какими бы хорошими ни были наши отношения с Анатолием Семёновичем, он не мог не воспользоваться ситуацией, чтобы нарезать мне задач, для исполнения которых, в ином случае, ему пришлось бы привлекать специалистов собственного учреждения. А это действие, к тому же, потребовало бы согласований с властью воеводства и, как следствие, с довольно большой вероятностью привело бы к огласке, которая легко завалила бы всё дело. В общем, понятно…

— Автономия? — бросил я. И Вербицкий молча кивнул. Вот-вот, что и следовало доказать. Ну да, Червоннорусское воеводство, являясь своеобразной буферной зоной между СБТ и Русским государством, обладает особым правовым статусом. Воеводу сюда назначает государь, но управление землями и обеспечение порядка на них лежит на здешних боярах-банах, а в некоторых городах, вроде того же Рахова, и на наёмничьих кругах. Воеводе же остаётся суд да контроль за сбором местных налогов. Странное положение дел? Возможно. Но вполне удобное для всех сторон. Государство имеет зубастый буфер с территориями, на которых закон зачастую эфемерен чуть менее чем полностью, местные жители имеют неплохой прибыток от соседства с СБТ, наёмники и боярские дружины — неплохую и вполне спокойную базу, где можно перевести дух между вылазками к буйным заграничным соседям… ну а всяческие спецслужбы получили великолепную песочницу для своих затейливых игр и прудик для ловли рыбки в мутной воде. Конечно, такое положение дел имеет и свои отрицательные стороны, вроде слабого государственного контроля, довольно маргинального общества, построенного на праве сильного и потому склонного к насилию, но выгоды от автономии воеводства пока перевешивают все минусы… И даже обнаружение ячейки агентов разведсети Нового Ватикана, уютно устроившихся под крылышком Центра Содействия, не изменяет общей картины.

Да-да, похоже, что выкормыши Игнатия Проклятого и здесь потоптались от души. По крайней мере, Герман Наильевич Ефимович, каясь в своих прегрешениях и через слово поминая Иисуса и Пресвятую Деву, демонстрировал абсолютную уверенность в том, что действия высокопоставленной группы сотрудников ЦС, к которой принадлежал и он сам, были направлены не столько на обеспечение собственных финансовых интересов, сколько на благо Католической церкви. И верит он в это истово, прямо-таки фанатично. Собственно, именно поэтому я и привлёк к делу Вербицкого, как лицо прямо… то есть, профессионально заинтересованное. С некоторых пор у русских государственных структур прямо-таки идиосинкразия к представителям этой конфессии христианской церкви, и, честное слово, не могу их в этом винить.

— А об их кураторе ты ему так и не сказал, — заметил Гдовицкой, едва мы с Вербицким закончили разговор и я свернул экран коммуникатора.

— Не сказал, — кивнул я, откидываясь на спинку мягкого гостевого кресла, установленного по настоянию Марии в кабинете её шефа.

— И почему же? — Гдовицкой приподнял бровь.

— Скажем так… у меня есть вполне обоснованное предположение, что сдай я куратора этой группы Вербицкому, и мне попросту запретят его трогать, — протянул я в ответ.

— Это может быть оправдано интересами государства, — заметил хозяин кабинета, лениво рассматривая пейзаж за окном.

— Вполне. Я даже почти уверен, что так оно и есть на самом деле.