Танат 3 - Виктор Айрон

находился Последний Приют. С одной стороны вольное поседение, с другой стороны крепость, которая сдерживала волны мутировавшей живности. В глубь этой территории уходили группы смельчаков, что хотели узнать тайны Создателей Таната. В этой части подземелья дреги разместили колоссальные биофабрики, что производили биомассу, а заодно играли роль местной системы жизнеобеспечения. Весь воздух, за неимением растительности, создавался тут.

Всё это мне показал Дим, когда мы изучали карту Хауфи.Напарник тоже вспоминал прошлое. О назначении тех колоссальных биоструктур он не знал, но я смог понять их предназначение. Здесь изначально, когда Танат был лишь небольшим укрытием, стояли шпили перерождения, что ловили души разов. Как они оказались на периферии? Да своим ходом дошли. Сюрприз — многие местные строения могут передвигаться. Ведь они живые существа не только потому, что сделаны из плоти.

В сердцевине этого цветка, собственно, и был Центр или Узел, как его иногда называли местные. Изначально там, на острове посреди подземного моря был выращен тот город, где Дим видел одного из местных хозяев в биокостюме, что превратил его в великана. Город разросся до потолка, а попасть туда можно было лишь по одной из скрытых транспортных систем. Что оказались завалены.

Вот теперь и думаем о восстании Даргула сотни лет назад. Может тогда у палача Таната и были благородные цели по борьбе с тиранией, но кончилось всё это нехорошо, а лидер Знающих явно стал безумен. Теперь я иначе думаю о том, почему Трагас и его соплеменники спрятались в том городе. Вероятнее всего, что они не успели эвакуироваться в центр и их оставили тут. Трагас про это ничего не рассказал в своей записи. Так что мои подозрения, что где-то в закрытых секторах или центре есть живые дреги, только окрепли. Хотя Дрок, тот странный зеленый глюк, он же дух из другого мира и психоматрица в виде гоблина говорил, что хозяева Таната решили перейти в другое агрегатное состояние, так сказать. Говоря простым языком — стать энергетической формой жизни, богами. Но не срослось, так как иммунная система вселенной изолировала их в пределах планеты.

Так что вариантов тут только два. Либо я встречу местных аборигенов телепатов, что силой мысли меня в мобий хвост скрутят, либо не встречу. Как-то так, Дим. Напарник в ответ на последнее замечание прислал мне уже знакомый мысленный образ. Тот самый, про моих любимых кандибобриков.

Тут мы достаточно близко подошли к шпилю, и я уловил мысленный зов. Ворчун передал послание Шепелявого. Меня срочно ждали на верхнем уровне. Я опоздал, и кое-кто вышел из олама. Один, с восстановленными моими стараниями воспоминаниями. Спасибо таинственной микстуре Даргула, которую таки повторил местный формовщик. Благодаря ей Тэй проснулась в аду.

С бешеной скоростью, обгоняя самых быстрых земных хищников, я поднимаюсь по лестнице наверх, добегаю до кабины кильма и еду в ней наверх. Выбегаю, придерживая развевающиеся полы подаренного плаща и кефлы с камнями бойцов Даргула. Хайфи мне их также отдал.

Стрелок сидел, вытянув ноги на полу, у входа в зал с оламами. Рядом с ним лежала стопка кефлов и ульмов внутри которых плавали какие-то непонятные компки плоти. Судя по виду некоторых из них, это были кимбары. Похоже тела солдат знающих, перед отправкой в местный биореактор, хорошенько выпотрошили. Наёмник прислонился к стене и будто дремал, но услышав меня, поднял голову.

— Это ты называешь быстро, Нико? Кстати, классный плащ. Хорошая работа.

— Спасибо. Обстоятельства изменились. Сектор я заблокировал, так что надо было найти путь отсюда.

— И как, нашёл?

— Да, но есть опасные нюансы.

— Неважно. Значит есть где скрыться, пока возможно.

— Эм… В каком смысле?

Хотя я уже и так понимал, в каком.

— Вот там, — большим пальцем Стрелок показал себе за спину, — зона бедствия. Тот странный толи раз, толи кильм вернул себе язык, но общался опять жестами. Как я понял, ты далеко, а без тебя они не справятся.

Стоп. Тэй же ещё не нашла те подарочки, что я для неё заказал через формовщика? Она ведь не разнесет здесь всё к мобовой матери, правда?

— То есть они попросили тебя помочь? — уточняю я. — Так чего ты меня ждёшь?

Костяная морда поворачивается в мою сторону. Стрелок так выразительно наклоняет голову к плечу, что я понимаю, какую глупость сморозил.

— Да, между нами нет ничего плохого, — ехидно говорит наёмник. — Я лишь пристрелил, обезглавил и расчленил её команду. После этого вырвал из трупов камни душ и собирался передать их врагам клана Искателей. Действительно, а за что её меня ненавидеть.

— Я понял, — говорю и поднимаю руки в жесте примирения.

Стрелок одним движением вскочил на ноги и ушел, оставив кефлы и ульмы с кимбарами.

— Это твои трофеи. Тела на улице ты, само собой, не трогал. Можешь сдать их Хранителям или отдать формовщику на изучение. Вдруг такие он не знает. А я пойду. Поручений ещё много.

— Иди.

Подхожу к мембране тамбура, как меня окликают:

— Может скажешь, что это за обходной путь? Вдруг не вернëшься.

— Вернусь.

Свистом открываю внешнюю мембрану и вхожу внутрь. Стрелок ушел дальше потрошить трупы и закидывать останки в утилизатор. Мне сейчас предстоит не простой разговор. Это я понимаю после того, как раскрывается внутренняя мембрана и слышится тихий плач. Приехали.

Тэй сидела в знакомом мне кресле вирала. Том самом, которое частично разрушено и столбики для чагсов повреждены. Она сидит ко мне спиной, наклонив голову и закрыв лицо руками. Плечи её сотрясаются от рыданий. Знакомы мы недолго, но чего я не ожидал, так это слëз от этой действительно сильной девушки. Другие в этом мрачном мире столько лет не выживут.

Дим смотрит на меня укоризненно своим мысленным взором. Я не психолог, как Орхан или Камилла, но даже мне приходилось сталкиваться с случаями травмирующих воспоминаний, которые мозг заблокировал. Вот как раз их, вколов в растущую оболочку сыворотку Даргула, мы и вернули. Тэй ведь она сама говорила, что умирала мучительно…

Идиот. Вот чем я думал? Хотел, как Даргула, восстановить её память и привлечь на свою сторону. Мать вашу, да те психи из Сенткома перед тем, как притащить её к вратам, могли сделать с ней всё, что угодно. Она ведь женщина, а значит…

Да, Дим, ты отчасти прав. Я редкий олень, но полный мудак. Асоциальный профессионал, который жил работой. И не любил даже себя, как верно Алёна тогда заметила. Что делать,