Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

мы с Найтой добавляли отдельные штрихи, дабы его истории выглядели смешнее, беззаботнее и не пугали Манишу. Во время обеда в малой трапезной и в кругу одних Шандоров приблизительно в том же стиле обсуждали «ужасы» странствий по «кошмарной жаре» Полуденной Окраины. А после завершения трапезы оставили наследника престола на растерзание матери, отцовских меньшиц, братьев с сестрами и супруг, и перебрались в кабинет к Зейну. Всей семьей. Где и рассказали все, что происходило на самом деле.

Король слушал предельно внимательно. А еще задавал вопрос за вопросом, уточняя непонятные или недостаточно хорошо описанные моменты и делая какие-то пометки на листе пергамента. Гневался, можно сказать, в меру. То есть, изо всех сил сдерживал рвущиеся наружу эмоции до того самого момента, пока я не добрался до визита в Олунг. А после описания Первого Летнего Ненастья все-таки вышел из себя и изрубил в щепки очередной стол.

Закончив, извинился, заставил себя вернуться в кресло и попросил продолжать. А когда я разобрался и этой частью повествования, скрипнул зубами:

— С арра Глонта спрашивать бесполезно: ему уже за восемьдесят, и он потерял Свет еще лет восемь тому назад. Единственный из его сыновей, Реммис, в маноре не появляется года четыре, так как не нашел общий язык с первой меньшицей отца, которая вроде бы всем там заправляет. Впрочем, можешь не забивать себе голову — с ними и с руководством полутысячи, расквартированной в Олунге, я разберусь сам. Поэтому рассказывай дальше.

Я и рассказал. Об обратной дороге и уничтожении двух приличных шаек разбойников и нескольких помельче. А потом озвучил свои выводы, касающиеся изменений в поведении принца. И самом конце процитировал ту фразу, которую Террейл выдал на памятном перекрестке накануне «встречи» с шартами.

Король задумчиво пожевал ус, затем подозвал к себе Недвира, что-то шепнул ему на ухо и жестом отмел все возражения телохранителя. А когда тот вышел из кабинета, снова посмотрел на меня:

— Значит, так. Все, что ты сделал в Олунге, я одобряю и подтверждаю. А для того, чтобы более никто не сомневался в твоем праве говорить и карать от моего имени, получишь жетон тысячника Ночного приказа с золотыми мечами.

Я мысленно хмыкнул: этот жетон был в разы весомее обычного «тарана» и давал своему владельцу практически неограниченные полномочия.

— И еще: раз мой сын взялся за ум, то я начну его ставить в глазах будущих вассалов и подданных. Поэтому завтра вечером, на приеме, посвященном его возвращению из боевого выезда, я сообщу следующее: узнав, что я отправляю тебя на Полуденную Окраину для негласной проверки деятельности Пограничной стражи, Ночного и Разбойного приказов, а также гильдии наемников, Террейл вызвался отправиться с тобой, дабы составить собственное мнение обо всем, что там происходит. По дороге он вместе с вами вырезал несколько крупных шаек разбойников, на границе помог уничтожить шартов и освободить их пленниц, а в Олунге принял участие в Первом Летнем Ненастье.

— Имеет смысл добавить, что Террейл взвалил на свои плечи заботу обо всех освобожденных нами пленницах… — добавил я. — В частности, отправил их в свой манор и подарил им будущее.

— Хороший штрих к его новому образу! — обрадовался Зейн и подался вперед. — Что-нибудь еще?

Я кивнул:

— Думаю, что в рассказе об участии принца в уничтожении шартов будет нелишним подчеркнуть, что отряд из сорока воинов одного из самых хитрых и боеспособных родов Степи пал под мечами всего одного десятка маллорцев, не получивших в том бою ни единой царапины. А тем, кто засомневается в такой высокой оценке этих шартов, можно сообщить, что, на момент нашего отъезда с Окраины ни одному роду, кроме того, который уничтожили мы, не удалось прорваться сквозь густую сеть разъездов и захватить пленников!

Король задумчиво подергал себя за аккуратно подстриженную бородку и удовлетворенно кивнул.

— А еще стоит отметить, что без малого три десятины принц жил жизнью самого обыкновенного воина. То есть, проводил в седле весь световой день, совершал длительные конные переходы, спал на попоне, укрывшись плащом, ел то, что готовил сам или его товарищи по оружию, и все такое.

— Вот в этом никто не усомнится: Террейл загорел, как ты и твои супруги, сбросил весь лишний вес и повзрослел… — усмехнулся Зейн. А потом спохватился: — Да, чуть не забыл! Привези на прием всех тех вассалов, которые участвовали в этом походе — я хочу их отблагодарить. И, заодно, еще раз подчеркнуть свое отношение к твоему роду.

— Хорошо, привезу… — пообещал я.

В этот момент в кабинет вернулся Недвир, и протянул королю небольшую шкатулку.

Зейн заглянул под крышку, вытащил из нее жетон и протянул его мне. А когда забрал старый, повернулся к моим женщинам:

— До завтрашнего вечера Нейл мне не понадобится. Так что можете его забирать…

…Когда Оден, дежуривший на улице, чтобы не прозевать нашего появления, завопил на всю Служивую слободу, что я вернулся, по моим чувствам сразу же шарахнуло всплеском радости от всех обитателей особняка. А их сознания, которые я чувствовал в два Дара, тут же рванули к воротам. По моим ощущениям, бегом и плавясь от радости. Поэтому, въехав во двор и увидев улыбающиеся лица, я улыбнулся в ответ:

— Искренне рад всех вас видеть!

Домашние загомонили. Все одновременно: здоровались, говорили, что соскучились, возмущались, что меня так долго не отпускали из дворца, и так далее. А когда я спешился, и Рогер повел Уголька с Чернышом в конюшню, окружили со всех сторон и хором сообщили, что стол в большом обеденном зале уже накрыт, а горячее приготовлено и ждет. Намек был яснее некуда, поэтому я пообещал, что вот-вот буду, и в сопровождении своих красавиц отправился мыться с дороги и приводить себя в порядок.

Чтобы не терять времени впустую, перешел на остров, где был зацелован, затискан, обласкан, вымыт, пострижен и побрит. Если бы не традиция отмечать прибытие из походов всем родом, остался бы во владениях Амси. Но родичи изнывали от нетерпения, поэтому я натянул штаны и белую рубашку с коротким рукавом, обулся и вернулся домой. А через пару минут, переступив порог обеденного зала, не поверил собственным глазам — вся женская половина рода, включая служанок, оказалась наряжена в разноцветные летние платьица с подолом заметно выше колена и легкие туфельки на небольшом каблуке. При этом даже известные скромницы Хельга с Хильдой ничуть не стеснялись своего вида!

Само собой, все расспросы я отложил