Чёрный восход - Леа Рейн

сын Арвай. Он бился отважно, как и остальные парни, но погиб от рук врага. Я тоже должен был лежать в той братской могиле, но выжил только благодаря чуду и невероятному везению. Как оказалось, мое везение стало и моим же невезением.

– Вы разве не рады, что остались живы?

Дэмир так мрачно усмехнулся, будто прямо сейчас предпочел бы перерезать себе горло.

– Было бы чему радоваться.

– Но если бы вы там погибли, то не смогли бы вернуть этот город.

– Только в этом я нахожу утешение, но оно всё равно не перекрывает вину за то, что я обрек на смерть стольких воинов, будучи их командиром. И раз уж меня постигла там неудача, за эту ошибку должен был поплатиться я, но я единственный, кто за нее не поплатился.

– Думаю, за эту ошибку вы расплачиваетесь каждый день своей жизни, пока вините во всём себя одного. Но не забывайте о том, что вы спасли гораздо больше людей, чем потеряли. Не понимаю, почему вас за это ненавидят.

– Потому что подобное происходит с завидной регулярностью, – ответил Дэмир.

– Вы часто выживаете один из всех?

– Как минимум раза четыре такое происходило. Не считая того, что случилось сегодня.

– Ну да, вам очень повезло, что я проснулась.

– Именно.

– Но как можно ненавидеть человека за его везение?

Он неопределенно повел плечами.

– Может, дело было всё же во мне? – спросила я.

– Скорее, в нас обоих. Кто-то хочет избавиться от меня и одновременно заполучить вас.

– Но никто же не знает, что я жива?

– Никто, кроме меня и хана Гирея. Конечно, Эльчин мог кому-то проболтаться, но теперь мы этого не узнаем, ведь он мертв. Ночью я немного поразмыслил и пришел к выводу, что вряд ли это организовал Жанбулат. Если бы Эльчин всё рассказал ему, то не попал бы к нам в плен. Жанбулат прикончил бы его собственными руками.

– А можно ли верить хану Гирею? – задумалась я.

– Разумеется! – воскликнул Дэмир, и я вздрогнула от его возмущенного тона. – Хан Гирей мечтает о мире и возвращении своих территорий. Сами посудите, вы ему очень нужны.

– А вы нужны?

– Ч-что? – Он был не то растерян, не то сбит с толку.

– Просто вы не задумывались о том, что… ну… – Я не знала, как это сказать, чтобы он не придушил меня. – Мой опыт говорит, что даже самые близкие люди могут нанести удар в спину, вдруг хан Гирей…

– Не смейте так говорить про хана Гирея, – перебил он. – Вы ничего не знаете. Он бы никогда так не поступил, и дело даже не в том, что я его приемный сын.

– А в чём?

– Будем надеяться, что вам никогда не доведется об этом узнать.

– Отлично, теперь я заинтригована.

Дэмир промолчал.

– Что вы мне не договариваете? – решила надавить я. – Это касается библиотеки и вашего плана с оживлением мертвецов? Вы обладаете какими-то сведениями или… навыками?

– Пока не время об этом говорить.

– Но вы сами заговорили.

– Я просто хотел сказать, что хан Гирей не стал бы никого нанимать, чтобы меня убить и похитить вас. А сейчас нам стоит ускориться. Следуйте за мной и не отставайте. – Дэмир, видимо, не желал продолжать эту тему.

Лес как раз кончился, и Дэмир пустил коня по степи так быстро, будто ему вслед летели стрелы. Отставать я вовсе не собиралась, поэтому устремилась следом.

Сейчас-то ты можешь убежать от этого вопроса, но рано или поздно наступит такой момент, когда ты уже не отвертишься.

– Выдумывать диалоги – это твое особенное дарование, – заметила Юёр.

– Сказала вымышленная старуха, – не осталась я в долгу.

Пока лошади шли легкой рысью, мозоли на бедрах меня не беспокоили. Однако стоило нам набрать скорость, как боль вспыхнула с новой силой, и я едва не выпала из седла. Как люди вообще столько ездят верхом? Рань ше я путешествовала только в богатых и удобных каретах, за исключением того дня, когда меня везли к гробницам в повозке для приговоренных к смертной казни. По правде говоря, даже в ней было куда удобнее, чем в седле, пусть и страшнее.

К счастью, путь до городка Нарата я вытерпела, а там экзекуция приостановилась. В городские ворота лошади вошли шагом. Нарат был чем-то похож на наши города: высокий забор окружал многочисленные деревянные домики, а на рынке и по улицам сновал разношерстный народ. На главной площади города красовалась исполинская сосна.

– Здесь почитают дух сосны, – сказал Дэмир, когда мы остановились на площади и слезли с лошадей. – Говорят, что первопроходцы, шедшие закладывать новый город, попали под сильный град и это большое дерево укрыло их от летящих с неба льдин. Когда ненастье закончилось, вокруг сосны решили возвести город и почитать ее как свою спасительницу.

Я перевела взгляд с высокого ствола на раскидистые ветви, качающиеся в вышине, и у меня по коже побежали мурашки. Да, это однозначно самая большая сосна, которую я видела в своей жизни. Сколько ей лет? Выглядела она очень древней. Наверное, эта сосна уже вовсю росла, когда еще не было ни Кумлара, ни Алтан-Газара.

– А может, всё это выдумка, которая не стоит нашего времени. Идемте лучше есть, – резко заключил Дэмир.

Он вытащил пайцзу и надел на шею, чтобы ни у кого не возникало сомнений в том, что он важная личность.

Взяв лошадей под уздцы, Дэмир куда-то направился, а я постаралась держаться рядом. Местные жители провожали меня косыми взглядами, и я сразу поняла, что это из-за волос, поэтому пригладила их и заправила за уши.

– Не переживайте, – вдруг сказал Дэмир, видимо, заметив мое смятение. – Это только волосы. К тому же вам идет.

Я засчитала ему эту попытку приободрить меня, хотя и с некоторым недоверием.

– Вон там конюшня. – Он указал на пристройку у таверны. – Сейчас отведу лошадей, и мы поедим.

Пока он пристраивал животных, я всё стояла и приминала волосы, будто это могло их удлинить. Люди глазели на меня всё больше и больше, отчего я почувствовала себя местной дурочкой.

– Надеюсь, что здесь у нас никаких неприятностей не будет, – заметил вернувшийся Дэмир.

– Ну, раз вы так сказали, то теперь они точно будут.

В таверне мы заказали бульон из баранины, лапшу с мясом и овощами и жареные пироги. Такой сытный обед точно придаст сил до самого вечера. Прихлебывая бульон, я по-прежнему ощущала любопытные взгляды. Всех так заинтересовали мои волосы или они узнали во мне алтан-газарку? А может, дело в Дэмире и его высоком звании, о котором окружающих извещала пайцза?

– Что они уставились? –