Хроники Ламмеры: Шёлковая Песнь - Sunon Boy

боли: кровь хлынула из-под рукава мантии и окрасила её в красный. Войдерум ветра ослаб, Дзина охватила паника, и тот кричал: «Больно! Как же больно!» Мариам разгневалась из-за этого и совершила прямой удар ногой прямо в ослабленный нос, но командир схватил её туфлю, поймав и остановив атаку. После чего использовал остатки земли на её туфле и заставил их вонзиться Мариам в лодыжку. И, не отпуская её ноги, солдат поднял из-под земли камни и облепил стопы, чтобы не дать Мариам возможности двигаться.

Мариам хоть и испугалась этого действия и чувствовала сильную колющую боль, но она постаралась наклонить верхнюю часть тела к солдату и ладонями достать до его ушей, чтобы впустить в его барабанные перепонки невероятно громкий шум, моментально убивающий врага. Но, подумав о том, что этот шандиец может быть полезен, замешкалась и промахнулась. После чего её энергия войдерума стала иссякать.

Дзин, заметив неуверенность Мариам и чувствуя то, как уходит её энергия войдерума, вспомнил кое-что важное — слова валькирии вианены перед тем, как Дзин ушел из острова. Боль стала утихать, однако, кровь всё ещё лилась, омывая белый рукав тёуганской мантии. Дзин собрался с силами! Расслабленно он шел напрямую к солдату; мальчик висел на мушке, но тому было всё хорошо. Ситуация под его контролем, и она уляжется легко. Именно так думал Дзин за секунду до того, как в него прилетела очередная пуля. Но на этот раз он с лёгкостью отразил её встречным потоком ветра. Тогда Дзин спокойно и медленно остановился, неспешно поднял обе руки, имитируя пальцами в скрещенных ладонях пистолет. Дзин Пан нацелился им на солдата и, улыбаясь, сказал: «Мне не нужны патроны!» вокруг его указательных пальцев образовался маленький вихрь, готовящийся со свистом пролететь и ударить во врага. Солдат в страхе возвел перед собой толстую каменную стену, после чего Мариам, за несколько секунд до выстрела, смогла дотронуться до неё ладонью, и волной звука ослабить плотно лежащие камни. Свист ветра предзнаменовал фееричный выстрел, после чего звук разгрома каменной преграды стал прелюдией к виватам под хор ликующих фанфар — шороху разрезанной солдатской униформы и всплеска крови. Войдерум земли в шандийце иссекал: каменные стены обваливались, его непоколебимость рушилась под напором сильного ранения и боли. Командир упал наземь, схватившись за рану, а к Дзину вернулась боль в плече от выстрела. Мариам, увидев, что нужно действовать быстро и решительно, схватила ружье командира и направила дуло в лоб врага и сказала: «Приказывай своим солдатам сложить оружие, иначе твои мозги окажутся на земле!»

Мари сняла с него технику немоты, чтобы того смогли услышать. Командир, стиснув зубы, оказался без выбора. Жизнь была важнее выполнения миссии, и тот громко приказал: «Белый флаг! Мы проиграли, всем сложить оружие!» Уставшие вашаки стали потихоньку выбираться из вигвамов, чтобы узнать, почему вдруг всё стихло, кто победил? Командир злобно смотрел на Мариам, а в центре кланового дома лежали трупы солдат Лакшата и охотников Суры.

Бой наконец окончился. Оставшихся в живых солдат привязали к деревьям, а командира вели к старейшине под дулом ружья, пока Мариам перебинтовывала плечо Дзина в одном из шатров:

— Так… Не двигайся резко… Скоро закончу.

— Мы победили, круто мы их, да?

— На этот раз ты меня спас, только в следующий раз не двигайся так с открытой раной, хорошо?

— Главное — победить, раны потом можно залатать.

— Но я же переживаю, хоть обо мне подумай. — заканчивая накладывать последний слой бинтов, немного нахмурилась.

— Тогда сам буду бинтовать.

Мариам с маленькой злости затянула ушки узелка бинтов потуже:

— Тебя точно манерам не учили, малыш Дзин. — обиженно фыркнула.

— Ай! Я передумал: лучше ты бинтуй!

Разговор прервал вашак с перевязанным туловищем и плечом, он стучал палкой по земле, опираясь на неё и заметно прихрамывая. На его лице засияла старческая улыбка, и тот окликнул Мариам. Когда та оглянулась, то резко вскочила и со словами: «Ринго, ты жив!» кинулась на него с распростертыми объятиями.

— Мари, как мы давно тебя не видели! Ты так выросла, такой красавицей стала, тебя прям не узнать!

— А ты совсем не изменился. Старейшина ещё жив?

— Конечно! Он ещё всех нас переживет, смерть таких как он брать боится! Кстати, совсем недавно он получил прозвище.

— Радость какая! А что за прозвище?

— После того, как он сговорился с Летучим Фрегатом, его теперь и кличут «Ву Перо».

Дзин всё это время сидел в замешательстве и не мог понять каким к черту образом Мариам из клана Лакшата в таких хороших отношениях с вашаками. Что вообще происходит? В какой-то момент он не выдержал и напрямую спросил:

— Ты их знаешь?

— Ой, прости, пожалуйста; Дзин, это — Ринго. Когда я в детстве блуждала по пустыне и умирала от жажды и голода, он спас меня и привел в Суру. Вашаки не такие, как тебе рассказывают в Таньшан. Эти люди заботились и выхаживали меня, как родную. Им было всё равно на мой род и происхождение.

Ринго стоял и слушал всё. Его глаза были на мокром месте и смотрели на Мариам, вспоминая, какой она была маленькой и беззащитной; и в какой-то момент из его сухих губ вышли полные чувств отцовской любви слова: «Да как я мог тебя там оставить, бедную, голодную…» Вашак прикрыл ладонью верхнюю часть лица, дабы не видели его слез; его губы дрожали, а перед глазами всплывали воспоминания: как маленькая Мари играла с ребятами и танцевала вокруг костра каждый темный вечер, держа в руках пару маленьких перьев; как Ринго учил её читать и писать, она была смышленой и иногда поправляла своего учителя, после чего тот гладил её по голове и хвалил; как она вставала рано утром и с улыбкой здоровалась с каждым жителем Суры. Как же давно это было…

Мариам взяла Ринго за руку и сказала:

— Прости, что не навещала вас.

— Да что уж нам. Главное, чтобы детки росли здоровыми, ты за нас не переживай.

Мариам сняла с мочки уха сережку и положила её на ладонь Ринго:

— Когда покончу с Маликой, я обязательно вернусь и останусь здесь жить.

— А как же клан? Ты же наследница.

— Мой настоящий дом здесь, в Суре, рядом с вами. — обняла Ринго и чувствовала родимый запах шкур животных и перьев, а в голове всплыли воспоминания о том, как иногда в Суре охотники, вернувшись с хорошей добычей играли