А отличники сдохли первыми… (Часть 3) - R. Renton

конечность, как я ожидал, а смазанный отпечаток взрослой ладони на одной из грязных стенок. И я тут же нашёл ещё один.

Соседние морозильники были точно также замызганы изнутри разводами гнилой грязи. На некоторых отпечатки грязных рук остались ещё и снаружи.

— Какой-то склад был, наверное… — Тимур высказал версию шёпотом, заглядывая в очередной контейнер. — Только чё за гадость тут хранили?

— Ну, судя по запаху, какую-то органику. Мясо, фарш, полуфабрикаты… И когда электричество вырубилось, всё протухло и сгнило. Тут же на третьей дачной крупнейший мясной рынок был. Среди прочих. Наверное, руководство завода предприимчиво не дало пустовать бесполезному убежищу. Отдали под склад мясникам. — Я пошёл дальше вдоль рядов пустых морозильников, уходивших между колоннами во тьму. — Мне больше интересно, когда это всё было сожрано — до того, как протухло или после.

— Но жоры же тухлятину не едят. — Пожал плечами Тимур. — И сырое мясо тоже.

— А вот тут ошибаешься. Пока вас в клетке держали, дивный новый мир отнюдь не стоял на месте в своём развитии.

— А помнишь про Мясокомбинат комсомолец рассказывал? — Напомнил приятелю Канат и пояснил в мою сторону. — С нами сидел недавно. Пока насмерть не забили.

— Да мало ли чё он там рассказывал! — Отмахнулся от него Ринат. — Он вообще говорил, что Комса скоро всех нагнёт…

— Про то что нагнёт, действительно звездёжь. — Я поспешил вмешаться в их спор, продолжая идти вперёд между стеной с плакатами и колоннами. — А про Мясик всё правда. Скорее всего, он вам даже мало рассказывал.

И через несколько шагов впереди стала заметна вторая пара решётчатых дверей. Тоже распахнутая. За ними угадывалась такая же широкая лестница, снова уходившая вниз.

— А чё вы там были что ли? — Канат поравнялся со мной и недоверчиво сощурил и без того неширокие глаза над маской. — И чё там? Правда жоры на людей бросаются?

Я переглянулся с Алиной — под повязкой она сейчас явно довольно улыбалась, предвкушая удивление пацанов.

— Нет там людей. В смысле, здоровых нет. Сожрали всех…

— Мы там в самое логово забрались! И прыгунов видели! И мегажору! — Девчонка всё-таки не выдержала и начала отчаянно хвастаться, желая утереть нос заносчивым мальчишкам раз и навсегда.

— Мегажору? — Пацаны озадачено посмотрели на неё, но потом переглянулись между собой и начали посмеиваться.

— Да мы там их сотни перемолотили! — Алина возмутилась и повысила голос, отразившийся от стен коротким, но гулким эхом. — Скажи им, Кир!

— Тих-тих… — Я успокаивающе похлопал вспыхнувшую девочку по плечу и собирался коротко поведать пацанам о том, что теперь представляет собой район Мясокомбината, но меня прервал гул, поднимающийся откуда-то снизу. И когда он долетел до нас из-за второй решётки, в гуле стали различимы отдельные хриплые и гортанные голоса.

— Похоже, сейчас не только расскажу, но ещё и покажу… — Оглянувшись, я протянул руку в сторону морозильника, который стоял ближе всего к воротам. — Толкаем к дверям!

Опешившие пацаны немного помедлили. Не вполне понимая, чего от них хотят, когда, захлопнув решётки, я упёрся в белый ящик и толкнул его в сторону прохода.

— Ну чего встали, разини!? — Алина тоже прикрикнула на них, подбежав ко мне и уткнувшись плечиком в угол морозильника. Таких нагловатых интонаций она явно набралась у хамоватой островитянки.

Пристыженные подростки, наконец, сообразили, что я собираюсь перекрыть проход, и тоже начали толкать тяжёлый ящик к решётке вместе с нами.

Гул медленно нарастал. Хотя каких-то резких криков или визгов — из тех, что обычно издавали «солдаты», пока слышно не было. Но по каменным ступеням вверх явно шлёпали десятки босых ног.

Холодильник, наконец, упёрся в решётку, плотно прижав створки друг к другу. А из тьмы позади них показались первые неясные силуэты.

— У-э-эх! — Алина скривилась. Вонь нарастала такими же темпами, как и громкость глухого ворчания, исходящего от теней позади решётки. — От них ещё хуже, чем от холодильников несёт…

Пацаны вскинули ружья к плечам и прицелились в темноту за воротами.

— Спокуха… — Я поднял ладонь, останавливая стрельбу. — Чего-то медленно идут… Давайте-ка ещё один ящик подтащим.

Пока мы пододвигали к дверям ещё один тяжёлый морозильник, вонючая толпа остановилась перед прутьями со звездами и начала присматриваться к источникам света. Просовывая руки за решётку, они ощупывали закрытые морозильные камеры и принюхивались, шумно втягивая воздух опухшими носами. А при выдохе из них то и дело вытекали или брызгали густые сопли.

Тех жор, которые подошли к воротам вплотную, мы смогли разглядеть достаточно хорошо. Обвисшая кожа на открытых участках тела у них была покрыта крупными неровными тёмными пятнами. Волосы почти у всех повылезали, свисая кое-где сальными клочьями. А мутные зрачки окружал желтоватый белок, как у людей с больной печенью.

Иногда принюхивающиеся ряды шумно глотали воздух ртом, обнажая ужасные зубы. Вообще у всех жор зубы были отнюдь не жемчужные — многомесячный жёлтый налёт, темнеющий ближе к корням — был в порядке вещей. Но у этих из гнилых дёсен торчали просто какие-то коричневые осколки. Иногда с большими промежутками.

Уже спустя несколько секунд стало очевидно, что в качестве пищи мы их явно не интересуем. Перестав принюхиваться, некоторые твари из задних рядов, похоже, развернулись и пошли назад вниз по лестнице. А некоторые с усталым выдохом развернулись спиной к стенке коридора и опустились на пол, свесив голову. И ещё я заметил, что отдельные жоры, всё ещё стоящие у решётки, иногда задерживали взгляд на девочке или на парнях — на пару секунд. Но ни один не посмотрел на меня — словно на моём месте была пустота, где совершенно не за что было зацепиться взглядом.

— Ой, фу… Смотрите… — Алина показала пальцем куда-то на уровне животов стоящих у решётки существ. — Ой… Не могу… У-эх…

И тут же отвернулась от этого зрелища сама, поморщившись и вздрогнув. Было от чего: животы тех существ, которые были одеты во что-то облегающее, заметно меняли форму. Словно внутри них что-то переползало со стороны на сторону или извивалось… И если до этого я обдумывал возможность аккуратного прохода между этими вонючими тварями, то теперь приближаться к ним совсем расхотелось.

— Похоже, тут одними только одноклеточными паразитами дело не обошлось…

И, словно в подтверждение моих слов, один из заражённых, стоявших у решётки, медленно раззявил гнилую пасть, хрипло вдохнул и вытошнил из себя длинный комок слизи прямо на крышку морозильника. Комок шлёпнулся на белую поверхность и на светлом фоне тут же стало очевидно, что это не просто слизь, а клубок каких-то белесых круглых червей. Каждый был толщиной с палец. Черви, медленно извиваясь, полезли к краю