"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай

обрушили гору раскалённого железа. В висках лопнуло, в груди что-то хрустнуло – и вся сила, что он запирал, рванула к клыкам, к ногтям, к глазам, ища выход. Он лишь успел стиснуть зубы и ударить пяткой в воздух – активируя Печать Цин-Му под долиной. Из-под земли ответил гулом весь его каркас рода. Линии Ци поднялись, как лес зелёных копий, и приняли на себя инерцию удара.

– Держись! – Голос Цзяолин был не крик, а раскат драконьего рёва. Тонкий, певучий, но режущий ткань мира. Её тень вспыхнула позади, в небо уцепился Небесный Дракон – истинный образ, не иллюзия. Он обвил хвостом треножник, опоясал “уши” кольцами тела, и через чешую, по рёбрам потекла обратная проводимость. Часть волны она приняла на себя, отводя избыток в пустоту между кольцами косного закона. Удар рассредоточился – и в тот же миг весь лабиринт вокруг портала застонал, как живой организм. Стены иллюзий выгнулись, стабилизируясь, ловушки щёлкнули и перенастроились на новую частоту.

Андрей резко выдохнул, и снова поднял взгляд внутрь. Он уже видел, как ядро в котле совершает гравитационный “щелчок”. Звезда сжалась… Задрожала и родила маленький тёмный магнетар. Этакую ось с рёбрами-печатями. К этому стержню, как к липкой пакле, тянулись огрызки ранее проглоченных артефактов. Они были очищены от имен, от чужой воли, от родных пантеоновых запретов – и теперь, пересекая порог, переплавлялись в единый трофей.

Тёмный клинок родился первым. Не заменяя костяной меч Андрея, а словно встёгиваясь в его матрицу – как ночная тень к дневной кости. Затем – Корона Пустоты, не для ношения, а как невидимый обруч, удерживающий звездное давление ядра. Затем – Сфера Судеб, крохотная, как ноготь, но с девятью нитями к девяти кольцам. Всё это не выпадало наружу – оставалось в котле, живя там, как в оружейной, но по одному Андрею щелчку могло “вытечь” в мир, становясь продолжением его руки.

Внешняя оболочка треножника запечатлела кульминацию. Драконьи рельефы “ожили” – их глаза вспыхнули разными огнями, из пастей прорезались тончайшие канавки-каналы, по которым понеслась смешанная энергия богов, зверей и Дао. По краю горла котла выступили девять зубцов – крепления для высших печатей. Андрей коснулся одного пальцем, и зубец отозвался арктическим холодом Времени. Коснулся второго – рвануло молнией. Третьего – стало тихо, как на дне беззвёздного моря.

– Имя. – Сказал он устало, но твёрдо. – Любая вещь живёт сильнее, когда имеет имя.

Цзяолин чуть повела плечом, меж рёбер прошуршали голоса поглощённых ею сущностей. Она улыбнулась коротко, по-драконьи.

– Назови его так, чтобы Боги вздрагивали, слыша даже шёпот о его имени.

Андрей прикрыл глаза, прислушался к гулу девяти колец, к рокоту внутренней звезды, к тихому потрескиванию новых печатей.

– Небесная Печь Десяти Трофеев.

На боках тут же проступил новый круг знаков – именная печать. Звук мира изменился. Где-то далеко, за пределами болота, в горах, отозвались каменные арки. В долине, в пагоде, алтарные столпы качнулись, принимая в иерархию новую вершину. Божественная Печь, уже не котёл, словно “повела плечами” и… Сложилась. Огромный треножник сжался до размеров ладони и, не теряя веса, опустился Андрею в руку. На коже вспыхнул знак – миниатюрный силуэт дин с девятью кольцами вокруг. А истинное тело Печи осталось там, где ему и следовало быть. В карманном звёздном мире внутри.

– Теперь она даст выход дозированно. – Тихо сказал Андрей, чувствуя ровный пульс новой оси. – И не разорвёт нас обратной волной.

– Если не пожадничаешь. – Фыркнула Цзяолин, но в её насмешке не было холода – лишь облегчение.

Он усмехнулся краем губ. Глубоко внутри продолжал гудеть магнетар. Девять колец неспешно вращались, перерабатывая трофеи. На внутреннем “небе” поднимались и сходили две луны – печати резерва и печати долга. Печь уже делала то, ради чего рождалась. Дистиллировала Божественную квинтэссенцию и отбрасывала шлак. В долину уходили тонкие капилляры силы – вплетались в защитные узоры, в подпорки пространственного лабиринта, в ростки будущих святилищ Рода Дракона.

Андрей глубоко вдохнул. Воздух болота пах теперь не гнилью, а горном и грозой. Он поднял ладонь – и Печь, повинуясь, на миг развернулась над ней призрачным силуэтом, показала изнутри крошечную звезду, девять орбит, свисающие цепи-печати, стержень закона… И вновь исчезла, оставив лишь тёплую тяжесть знака на коже.

– Готова. – Произнёс он. – К следующему, что бы ни пришло.

Где-то далеко, за пределами Поднебесной, внимание чужого мира снова шевельнулось – настороженно, зло. Но теперь между этим взглядом и долиной стояла не просто ловушка. Стоял новый центр тяжести – Печь, звезда в сосуде, сердце домена. И Андрей впервые позволил себе короткую, хищную улыбку: если они придут – их встретит не человек. Их встретит мир, выкованный его руками.

Новый брак

Весть о том, что Цзяолин отныне официально стала женой Андрея, разлетелась по его дому, словно раскаты грома в ясный день. Никто не ожидал такого поворота, и потому, когда три его жены услышали это, первое, что возникло в их сердцах – не радость, не расчёт, а настоящий шок. В просторной зале, где стены были расписаны драконьими узорами и парящими журавлями, женщины молчали. Каждая – по-своему.

Соль Хва застыла с полуопущенной чашей в руках, и тонкая капля вина медленно скатилась по её пальцам, прежде чем упасть на пол. Её дыхание сбилось – не от страха, но от того, что неожиданно её мир вновь изменился. Она знала, что Андрей не принадлежал никому полностью, что его путь всегда был связан с тайнами, но то, что рядом с ним оказалась сама Цзяолин, наследница рода Истинных драконов, обладательница драконьей сущности, это было слишком.

Ло Иньюй, напротив, гордо выпрямилась, но глаза её загорелись льдом. Она умела скрывать эмоции, умела держать лицо даже тогда, когда внутри её терзали вихри ревности. Но сейчас её взгляд был слишком острым – словно клинок, который вот-вот выхватят из ножен. В её сердце жила ревность, но вместе с ней и понимание. В этом браке был смысл, в нём открывались новые врата.

Хун Линь, младшая из них, первой нарушила тишину. Она стиснула ладони, словно пытаясь удержать расползающееся чувство растерянности.

– Значит… теперь мы – не просто его жёны. Мы часть рода Дракона… – Тихо прошептала она, и в её голосе слышались одновременно и зависть, и предчувствие чего-то великого. Эти слова словно разбили печать молчания.

– Рода Дракона… – Тихо повторила Соль Хва, поднимая глаза, в которых смешивались тысячи оттенков эмоций. – С таким союзом наш дом перестаёт быть просто домом. Теперь он – символ.