"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

бы! — я улыбнулся. — Афганцы приходили, посмотрели, решили вкинуться с нами в доле. Да и батя Славика посмотрел, говорит, что может выделить ещё, перспективное дело. Так что пару залов откроем в городе и поедем покорять область, а потом и дальше. Так что… зачем тебе эта торговля? — показал я на прилавок. — У нас будет чем заняться.

— А я тебе, Старицкий, не как секретарша нужна, случаем? — пошутила она.

— Не только, — отозвался я, проходя к ней за кассу. — И секретарша, и как кое-кто ещё.

Вошли посетители, поэтому наедине с ней долго оставаться не мог, но вечером обязательно за ней зайду и заберу к нам.

* * *

После зашёл к Царевичу. Он был дома с братом. Перед ними лежала книжка, какое-то учебное пособие по снайперскому делу, и Руслан терпеливо объяснял Тимуру, что и как делать. Телевизор выключен, на кухне играл магнитофон — песня группы «Любэ» про комбата.

Царевич сидел в майке, поэтому на правом плече видно синяк. Он в последнее время часто и помногу показывал брату на практике, как стрелять из карабина.

— Скоро буду готов, Андрюха, — пообещал Царевич.

В его царских хоромах всё чистенько, сразу чувствуется женская рука.

— Тебя увезти, может? — спросил он. — Буду машину заводить.

— Лучше сразу к клубу подъезжай. Пока соберу всех, кого можно. Как там твои родственники? — спросил я у Тимура.

— Ничего, приглашают всех на праздник.

— Не, мы тут сами, знаешь.

Нам лучше лишний раз не пересекаться, особенно на Новый год. Но, как ни странно, с местной чеченской диаспорой мы жили в полном нейтралитете. Я думал, у нас сразу будет тлеть вражда, ведь и нам было что вспомнить, и им.

Но, похоже, то, что Султан вмешался в дело тех наёмников, немного подточило его позиции на Кавказе. И учитывая, какая там идёт резня за власть между старой элитой и ваххабитами, диаспора в городе заняла выжидательную позицию.

Нам это на руку. И раз они не работают с ними, то не отсылают им деньги. Так что лишний раз не пересекаемся, только Руслану приходится из-за брата, и мне, потому что он всегда просит меня поехать с ним.

Я хотел уходить, но Царевич предложил покурить на кухне, с намёком глядя на меня. Хочет поговорить о чём-то важном, я его уже хорошо знаю.

— Да вот хотел поболтать, — немного со смущением сказал он, прислонившись к стене. — Помнишь, мы тогда с опером Семёновым говорили, когда следак нас прессовал?

— Помню, — я кивнул, садясь рядом с ним. — Он тогда снайпера-киллера искал, и ты ему про войну рассказывал.

— Ага. И вот всё думаю. Рассказывал ему, и сам вспоминаю. Вы тогда, в первые дни, зачищали дом, а я там парня увидел и стрельнул. Один из тех «индейцев», кто мирными притворялся. Автомат выкинул — и сразу гражданский.

— Помню, — я снова кивнул.

— Да я вот думаю, — Царевич затянулся. — А вдруг он и правда мирный был? И вот сейчас объясняю Тимке, и там картинка с прицелом, и в ней человек, а в памяти сразу всплывает. И всё кажется, что автомата у него не было. И порой как подумаешь, так сразу голова болит.

Он посмотрел на меня очень внимательно, ожидая ответа.

— Руся, — я наклонился к нему и сказал тихо: — Давай честно. Сколько там мирняка погибло — ты сам видел. Слишком много, так нельзя. Но тот случай я помню. Был у него автомат. В тайнике был. Он его достать хотел, а потом снова спрятать. Веришь?

— Был? — с надеждой спросил он.

— Был — сто пудов, зуб даю, — я постучал по зубу ногтем. — А ты нас прикрыл. И тогда прикрывал, и недавно прикрывал. И ещё прикроешь. Потому что мы все в тебя верим, снайпер ты наш царский, — я похлопал ему по плечу и сжал.

— Не подведу. Просто хотел спросить.

— Ну а я ответил. Не забивай голову. Вспоминай лучше, скольких прикрыл.

Похоже, давно его это тревожило, но не решался спросить, боялся ответа. Он не боится боя, не боится встрять за друзей, а вот узнать ответ на этот вопрос боялся. Вдруг автомата не было?

И всё же, спросил меня, ведь хотел узнать моё мнение, потому что доверял и знал, что ему я скажу честно. И этот ответ его приободрил, я снова увидел взгляд надёжного боевого товарища, с которым мы прошли всё.

Быть может, так и голова перестанет болеть.

* * *

Царевич скоро приедет в клуб, а я пошёл до общаги Шопена пешком.

Во дворе перед ней сильно пахло порохом, запах мне знакомый, напоминавший о былом. Скорее всего, кто-то жёг китайские хлопушки, да и в снегу видны разорванные красные цилиндрики, целые кучи. Судя по всему, это была целая лента из хлопушек, соединённая общим пороховым фитилём. Подожжёшь, и она будет хлопать, как пулемёт.

Китайцы особо не парились — в эти дешёвые фейерверки они насыпали настоящий порох, поэтому хлопало всё громко, будь здоров. Настолько мощный заряд, что каждый год ходили страшилки об оторванных пальцах тех, кто не успел отбросить зажжённую хлопушку подальше.

Дверь не заперта, Шопен сидел на полу у кровати, гладя собаку, которая уткнулась ему в ноги, громко скуля. Пёс посмотрел на меня, единственный глаз у него был мутный от страха.

— Хлопушек напугался твой Бобик? — спросил я.

— А? Ага, — Шопен закивал. — Достали. Я сам-то взд’агиваю до сих по', а он так и не п’ивык.

— Ничего, Толик, — сел я рядом с ним и его собакой прямо на холодный пол. Погладил пса, и тот облизал мне руку. — Со временем уйдёт. Мне уже намного проще.

— Пе’вый Новый год у него, — он усмехнулся. — А мы на тот Новый год капитально попали, да, Ста’ый? По нам как начали тогда cт’елять, я думал, что обос’усь.

— Не гони, Толик, ты там самый храбрый был, — я пихнул его в плечо. — Аверин нас поднимал, и ты тоже. И Халява не оплошал.

— Халява вообще молоток.

— Я как раз к нему поеду, — я начал вставать. — Давай, тоже собирайся, бери своего друга и дуй в клуб. И вечером жду.

— Само собой, — он кивнул. —