Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

– Почему так? Расскажи, Устёнушка?

Устя, что знала, таить не стала:

– Боренька, коловрат этот – древний символ, да и волхв, что его делал, не из последних по силе. Может, даже единственный он такой, из старых, из оставшихся. Силу он сюда вложил щедро, оттого коловрат этот и от порчи тебя защитит, и от дурного взгляда, когда просто кто что недоброе подумает или бросит в сердцах, он такое не заметит даже, отразит просто. Вернется злое слово к своему хозяину, ровно заноза в пятку. А вот сейчас дело другое, сейчас ведьма порчу накладывала, вижу я, чую. Умная, сильная да хитрая. Не знаю, чего она добиться хотела, а только теперь все к ней вернется, тебе опасаться нечего.

– А тебе?

– А я осторожна буду, Боренька. Только я-то волховьей крови, у меня есть защита хоть какая, а тебе помощь надобна.

Борис и спорить не стал, понимал он, что Устя права, а сердце все одно свербело – как родную жену без защиты оставить? Любимую…

Или коловрат это был?

Нет, все уж в порядке… не обжигает даже. А слово сказано…

Любимую.

И отторжения оно не вызывает…

– Устёнушка…

– Да, Боренька?

Голову подняла, в самую душу посмотрела, и глаза у нее такие… сияющие.

– Люблю я тебя.

И из серых глаз слезы полились ему на грудь, ручьем просто… Что за странный народ – бабы?!

– Боренька… любимый мой! Умру без тебя!

Борис и слушать не стал эти глупости – умрет она! Вот еще!

– Иди ко мне, любимая!

А и то верно. Чего тянуть, ежели проснулись, ежели рядом сидят и голые… Говорят, от любви дети ро́дятся? Вот и проверить надобно…

Счастье ты мое…

* * *

Голуби быстро летают, весточки хорошо носят.

Магистр письмецо вскрыл, ногами затопал от ярости, едва не завыл, словно зверь лютый.

КАК?!

Сам он ловушку готовил, с таким трудом все сделано было, покамест нашли, проверили, запечатали, чтобы не выбралась наружу хворь… Напрасно все!

Вроде как принесли мощи к государю россов, он бы первой жертвой и стал, а потом – ни слова о них. Только стрелец один упоминал, что дом в лесу сожгли, и приказал государь там еще и землю посолить обильно, это уж всяко неспроста!

Как-то почуяли россы?

Могли, что магистр о них знает? Очень даже легко могли.

Что ж… когда тот план не сработал, надобно к следующему переходить. Корабли уж наготове, и законного правителя поддержат они, стоит только команду отдать.

И магистр уверенно потянул несколько тоненьких пергаментов, которые можно будет отправить с голубиной почтой.

Никому он их не доверит, сам напишет.

* * *

Эваринол о Россе думал.

Справедливости ради, на Россе тоже о нем думали. И когда б знал он, кто именно…

Сам бы пошел да и приладил на осину петельку, оно и быстро, и не больно, так-то ведь сильнее мучиться будет, куда как дольше да страшнее потом получится.

Велигнев в путь-дорогу собирался.

Котомку укладывал, невеликую, волхву много и не надобно. Посох есть у него, с ним и побредет по дорогам, а в котомке и есть-то пара смен белья, гребень частый, мешочки с травами – вот и все.

Тулуп да валенки есть у него, а как жарко будет, он и тулуп оставит, и лапти себе легко сплетет, а то и вовсе босиком пойдет, несложно ему. И сейчас бы пошел, да к чему такие вольности? Волхв – он и зимой не замерзнет, и летом не запарится, только к чему на это силы-то тратить?

Силы – они на врага понадобятся, а для сугрева и шапку натянуть можно, чай, корона не упадет с головы, нету на ней короны. Вроде бы и на весну повернуло, а холодно пока, придет марток – наденешь семь порток, недаром так-то говорится.

Огляделся волхв, поклонился жилищу своему, попрощался.

Вернется ли он сюда – Род знает, а волхву не скажет. И на Россу – вернется ли?

Страшный ему противник достался, цельный Орден рыцарский… А и не таких волхвы упокоивали. Сами иногда голову складывали, ну так пожил он достаточно, потоптал травку зеленую. Смерть ему уж давненько не страшна, чего он не знает там?

Главное – Россу сберечь!

И ежели для того на чужую землю прийти надобно, так волхв и сходит, чай, посох не переломится, ноги не сотрутся. Не он ту войну начал, да он ее закончит.

Войну?

А как назвать-то, когда люди эти все делают, чтобы Росса погибла? Не войско ведут, а по подлому в спину ударить стараются.

Вот изнутри они удар и получат.

Магистр Родаль, говорите? И Орден Чистоты Веры? Вот и говорите, вот и ладненько, а мы пойдем дело делать…

Вздохнул волхв, попрощался с поляной своей любимой, ворона своего отпустить попробовал, да тот улетать отказался. Что ж…

Так и быть тому. Привык он к ворону, да и все – частица родины рядом.

И мешочек маленький холщовый земли росской в котомке лежит. Кому другому смех, а волхву от нее силы прибудет.

Повернулся Велигнев спиной к дому своему, да и пошел на закат.

С Орденом не справится сейчас Борис, разве что большую войну начнет, а это не ко времени. А вот Велигнев еще как справится. И пройдет себе спокойно, и ударит в подбрюшье мягкое…

Пора и ему кое-кого закатить. Навечно.

* * *

Когда Илья письмо от Аксиньи получил, он и не удивился даже. Сложно ли грамотку нацарапать?

Да минутное дело.

А велик ли труд был их разговор подслушать? Тот самый, единственный, что случился, когда Аксинью невестой государевой объявили? Наверняка подслушали и выводы сделали. А грамотке той даже не грош цена – менее, ее кто угодно накарябать может.

«Илюшенька, братик милый!

Помоги мне, прошу тебя, родной мой!

За слова мои глупые прости, ради матушки нашей, приходи сегодня, как солнце сядет, в палаты царские. В палату Смарагдовую проводит тебя девка моя доверенная, Глашка.

Сестра твоя глупая, Аксинья».

Божедар грамотку прочитал, фыркнул насмешливо:

– Пойдешь ли, братик милый?

Илья даже и не обиделся. Все это время Божедар его гонял хоть вдоль, хоть поперек, Илья на него только что и смотрел снизу вверх, с восхищением.

Ему до богатыря семь верст до небес, да все буераками. Такого мастерства не достичь ему, проживи он хоть десять лет, хоть сто десять, но что можно для себя – возьмет