Молот Солнца: Ветка Нируби - Дейлор Смит

могли защитить владельца сего оружия от когтей, зубов и злой воли. Рукоять венчалась угольно-черным камнем — куском метеорита, который Крас нашел в горах на границе Ойкумены Снежных земель. И он тоже был частью Вселенской Магии.

Тигропума тихо рыкнула, глядя на кинжал.

— Кис-кис-кис… — позвал Крас, рукой отстраняя пастуха себе за спину.

С шумом спрыгнула с дерева Ру, встала рядом с Красом, размахивая шаром кистеня. Тигропума снова рыкнула, пасть оскалилась, сломав белый узор на морде.

— Ашире си тонуа! — сказал ей Крас на непонятном языке. — Климео мардо тонуа си парэ! Каро мону си алтуа, олсидо уна анберта морка!

Тигропума замерла, прижала голову к самой земле и глянула на Краса снизу исподлобья.

— Тонуа си парэ! — произнес Крас. И опустил кинжал.

— Убери кистень, — приказал он Ру.

— Зачем?

— Убери кистень!

Ру перестала крутить шар и опустила его на землю. Тигропума посмотрела на нее, потом снова на Краса, а потом бесшумно скользнула в заросли сбоку. Ни одна веточка не хрустнула, она просто растворилась — и всё.

— Уф… — сказал Кэндер Фогг. — Как я ее, а?

— Зачем ты спрыгнул с дерева? — мрачно спросила Ру у Краса.

— Я упал! — сказал Кэндер Фогг.

— Я не с тобой разговариваю!.. Зачем ты спрыгнул?

— А ты?

— Вдвоем у нас был шанс ее убить!

— Не было.

— Небольшой…

— Не было! И дерево от тигропумы не спасет. Они живут на деревьях!

— Так это была тигропума? — спросил Кэндер Фогг. — Ну надо же… Я о них много слышал, но никогда не встречал.

— Если бы ты ее встретил, то мы бы уже не встретили тебя, — сказал Крас, убрав кинжал в ножны.

И сразу пошел вперед, огибая заросли шиповника. Ру сунула рукоятку кистеня за пояс и быстро последовала за ним. Кэндер Фогг положил на плечо палку с рыбиной, осторожно покосился на то место, где исчезла тигропума и побежал следом за спутниками.

— Господин метентар! — крикнул он. Рыбина болталась у него за спиной и время от времени хлопала его между лопаток. — Господин метентар, откуда вы знаете язык тигропум? Я собственными глазами видел, что она вас поняла!

— В самом деле, — согласилась Ру. — О чем ты с ней говорил?

— Это не имеет значения, — отмахнулся Крас.

— Это имеет большое значение! — воскликнул Кэндер Фогг. — Я пастух, я умею разговаривать с животными… Но если бы я выучил пару фраз на языке тигропум, то мне не было бы равных во всем Снау-Лиссе! Да что в Снау-Лиссе — мне не было бы равных во всей Прибрежной Ойкумене!.. Господин метентар, ну чего вам стоит? Скажите, как будет на языке тигропум: «Я провожу тебя в дом господина Лимбу-Ара, там тебя ждет угощение?»

— У тигропум нет языка, — устало сказал Крас.

— Ну как же нет⁈ — канючил Кэндер Фогг. — Я же слышал, как вы с ней говорили…

— Я говорил на языке горных кэтров. Это приморское наречие, на нем многие говорили в Айли-на-Скалах, откуда я родом. Несложный, но очень благородный язык, один из древнейших.

— И тигропумы его понимают?

— Знаешь, пастух…

— Оруженосец! Мне нравится, когда меня называют оруженосец!

— Знаешь, пастух, люди так и не смогли приручить ни одну тигропуму. И неандеры не смогли. И грилы. А вот у горных кэтров это получилось. Тигропумы у них были, как у нас кошки. Некоторые кэтры даже держали их в своих домах — те, кто побогаче, конечно, потому что в лачуге бедняка взрослая тигропума вряд ли поместится. Из них получались весьма неплохие охранники. Я не могу себе представить вора, который по собственному желанию залез бы в дом, где живет тигропума. Можно найти способ самоубийства и попроще…

— Это верно, — согласился с ним Кэндер Фогг, поддернув рыбину на плече.

— Но что именно ты ей сказал? — спросила Ру.

— Я сказал ей, что у нее своя дорога, а у нас своя. Мы не желаем ей зла, но дешево свою жизнь не отдадим.

— Мы такие! — довольно сказал Кэндер Фогг. — Глупая кошка испугалась и убежала…

— Это не кошка, — покачал головой Крас. — И она не глупая. Ушла она только потому, что узнала язык и не захотела причинять вред древним союзникам.

— Это не важно, — сказал Кэндер Фогг. — В Снау-Лиссе я всем скажу, что она испугалась и убежала. Научишь меня этой фразе на кэтрианском? Как там ты сказал? «Бона си парэ»?

— Тонуа си парэ, — поправил его Крас. — Это значит: у тебя своя дорога.

— Тонуа си парэ… — пафосно повторил Кэндер Фогг. — Тонуа. Си парэ… Слушайте, по-моему, рыбина начинает вонять? Может нам стоит ее зажарить, в конце концов?

Крас остановился, посмотрел по сторонам и кинул свою сумку на землю.

— Привал, — скомандовал он.

Глава 8

Арбалет сработал четко и метко — короткая стрела ударила первому волкогону точно промеж глаз, пробила череп и повалила на чахлую, выжженную солнцем траву. Он даже нисколько не трепыхался, только поджал лапы и мгновенно затих.

Второй волкогон видел все это, но остановиться уже не мог. Хрипя от натуги, он оттолкнулся от земли и бросил себя на Стаффа, явно собираясь вцепиться ему в горло. Но Стафф Ван его уже ждал, да и лошадь тоже не сплоховала. Она слегка подогнула передние ноги, чтобы седоку было у сподручнее перехватить волкогона прямо в полете, и Стафф Ван не преминул сделать это. Он ухватил волкогона за загривок, чиркнул ему самым кончиком кинжала по брюху и отбросил от себя прочь. Внутренности вывалились из распоротого брюха и упали на траву, а ошалелый волкогон пытался загрести их лапами в одну кучу, но у него, разумеется, ничего не вышло. И тогда он взвыл, заскулил, принялся вылизывать собственные кишки. Стал он сразу весь какой-то беспомощный, мокрый, маленький, что даже Шрам сжалился. Свесившись с лошади, он взмахнул булавой и одним ударом превратил голову волкогона в кровавую кашу.

— Пусть тело твое соединится с землей, а душа — с Единым Разумом, — с усмешкой сказал Ягрр Фру. — Однако давненько я не встречал волкогонов в землях Прибрежной Ойкумены. Я считал, что их здесь