Сын Галактики - Дмитрий Викторович Распопов

Услышав эти слова, я понял, что все‑таки перестарался, ведь рекорд могли поставить только настоящие асы. Опустившись на одну из уцелевших площадок, я проверил корабль на повреждения, затем нажал кнопку окончания задания. Открылась дверь, я вышел из сферы и увидел в тренировочном зале группу молчаливых военных, с изумлением меня рассматривавших.

– Предупреждал же тебя, – ворчливо заметил мне напарник. – Теперь сам выпутывайся, я занят. Мне нужно уничтожить все следы моего пребывания в сети базы.

Один из военных протянул мне небольшую коробочку.

«Переводчик», – догадался я и повесил ее на шею.

– Ты раньше управлял истребителями? – задал он вопрос.

– Нет, – честно ответил я.

– Похоже, мальчик сказал правду, – произнес высокий терон.

– Его слова подтверждает и бортовой журнал корабля, – ответил ему другой терон.

– Жаль, что он такой молодой и без соответствующего образования, – с сожалением сказал один из людей. – Я бы хоть сейчас зачислил его в свою эскадрилью.

– Ты можешь это сделать, – произнес один из военных. – Он установил новый рекорд базы.

– Какие у тебя планы на будущее, Вова? – спросил меня высокий терон.

Я понял, что он уже ознакомился с фальшивым бортовым журналом.

– Хочу продать одну интересную технологию тому, кто за нее хорошо заплатит, а затем купить хороший корабль и стать охотником, – без малейшей запинки ответил я.

Военные недоуменно переглянулись, и тот же терон (Корабль уже сообщил мне, что это командир базы) спросил:

– Что за технология такая?

Я сделал вид, что колеблюсь, но затем, подняв глаза на командира базы, ответил:

– Перепрограммируя корабль пирата, я наткнулся на интересные чертежи оптического камуфляжа, которые он где‑то украл.

Военные стали обмениваться короткими фразами, а командир базы внимательно посмотрел на меня:

– Покажешь мне эти чертежи?

Я кивнул и сказал, что могу показать прямо здесь. Нужен только голограф.

Корабль уже перевел данные чертежей в формат, понятный местному голографу, поэтому, когда я сунул свою пустую карту памяти в голограф, он быстро перекинул на нее необходимые данные через сеть базы.

Мы заранее договорились с ним, что уничтожим все технологии инетрогов, оставив только одну для продажи. Поэтому взрывчатку устанавливали с большим запасом, чтобы она не только раскидала части устройств, но и сплавила все устройства в один большой комок. Мы даже полностью переоборудовали рубку управления, оставив только минимум приборов. Военные мало что из нее смогут выжать. Определят, что корабль чужой постройки, а вот чьей – неизвестно.

Тем временем на голографе прокручивались чертежи и правила сборки оптического камуфляжа. Военные смотрели туда с возрастающим интересом.

– Говоришь, хочешь купить корабль? – спросил меня командир базы после окончания просмотра.

Я кивнул:

– Любой, чтобы летал в гипере и не разваливался на части.

– А почему ты хочешь стать охотником? – снова спросил он меня. – В последнее время это название все больше ассоциируется с пиратом, чуть реже с контрабандистом и еще реже с купцом. Зачем тебе это?

– У меня теперь нет ничего, – притворно загрустив, ответил я. – Родители погибли, все деньги, что у нас были, ушли на покупку корабля. Отец хотел купить его у астан, перепродать пентагрионам и на этом прилично заработать, но видите, чем это все закончилось? Родных у меня нет, так что это единственный доступный для меня путь встать на ноги. Приобрету корабль, поднакоплю деньжат, выполняя разные заказы, а потом и в купцы пробьюсь. Я слышал, что пентагрионы в последнее время все активнее скупают астанское вооружение.

Военные переглянулись.

– Юноша далеко пойдет, – сказал один из людей.

– С такими навыками пилота – ничуть не сомневаюсь, – ответил ему другой.

– Вова, предлагаю тебе сделку, – внезапно сказал командир базы. – Ты отдаешь эти чертежи мне, а я передаю тебе корабль и выписываю лицензию охотника.

– Мне кажется, что мы сильно продешевили, – заметил Корабль. – Но отступать поздно. Этот тип явно уже подсчитывает деньги, которые получит от продажи нашего изобретения.

– По рукам, но с одним условием, – сказал я, пока командир не передумал.

– Каким же? – напрягся он.

– Я воспользуюсь вашими роботами для разборки и утилизации своего корабля, а точнее, того, что от него осталось. Заодно перелью свой софт на новый корабль, мне в нем управление огнем и способы уклонения от ответного нравятся.

– Ну, это без проблем, я отдам необходимые распоряжения техникам, – сразу расслабился терон. Моя просьба не угрожала ему в плане «честного» приобретения технологии, в которой он видел серьезные перспективы личного обогащения. – Завтра с утра приходи ко мне, подпишем все необходимые бумаги, и я выдам тебе документы на владение кораблем и лицензию охотника. – Он сделал повелительный жест подчиненным, развернулся и направился к выходу из зала.

За ним последовали остальные. В зале остался только пожилой человек с золотым значком истребителя на голубом погоне правого плеча.

– Штатный сержант Вилисон, – представился он. – Можешь называть меня мастер Вилисон. Пойдем, провожу тебя в твое временное пристанище.

– Владимир, – отрекомендовался я. – Можно просто Вова.

– Странное у тебя имя, никогда такого не слышал, – удивился он.

Я пожал плечами:

– Обычное имя для Отокана. Это наша планета. – Я внимательно следил за его реакцией.

Мы с Кораблем договорились, что в основу нашей легенды положим самую захолустную и редко посещаемую из населенных людьми планет. Во всем остальном мы решили говорить правду, чтобы не сбиться и не попасться на противоречиях.

– Даже не представляю, где это, – покачал головой сержант.

Я благоразумно промолчал.

Мы добрались до казармы, где Вилисон передал меня человеку с золотым значком истребителя на коричневом погоне. Мы познакомились – это оказался капрал Редник, заместитель командира первой эскадрильи истребителей. О моем рекорде на тренировочном стенде дежурная смена пилотов уже знала, так что присутствующие засыпали меня вопросами относительно деталей боя и приемов, которые я использовал при атаке базы. Разговаривать с ними было весело и интересно. Потом мы все вместе отправились сначала в душевые, а затем на ужин в столовую.

Там меня представили остальным летчикам‑истребителям, а также рассказали им, какое я набрал количество очков на летном тренажере. Многие, конечно, не верили, что такое возможно в первый раз, да еще и на незнакомом оборудовании, но результат был официально зарегистрирован. При запросе о рекордах базы по тренировочным вылетам на первом месте красовалась надпись: «Неизвестный пилот – 12450 очков».

Так, знакомясь с разными людьми, принимая поздравления и отвечая в сотый раз на одни и те же вопросы, я и провел время до вечера. Спать меня положили на койку пилота, вышедшего на дежурное патрулирование сектора, и, едва коснувшись головой подушки, я уснул.

Утром я поднялся вместе со всеми по сигналу побудки, умылся и проследовал на завтрак.