Барон из МЧС-3 - Игорь Лахов

class="empty-line"/>

— Здравствуй, мама, — только и смог вымолвить я, ожидая, когда бурные эмоции улягутся.

Честно говоря, чувствую себя очень неловко. Да, это тело её сына, но в нём сейчас иной человек. А тот Данила сгинул в автобусе при нападении гоблинов на кортеж генерала Ростоцкого. Как давно это было… За столько месяцев я уже полностью привык называться Горюновым, но сейчас, глядя на счастливую Варвару Дмитриевну, прямо резануло по сердцу. Ощущаю себя вором.

— Сынок! Да что мы у ворот топчемся? В дом пойдём! — отстранившись и смахнув слёзы, протараторила она и чуть ли не потащила меня к дому. — Настя! Настя! Брат вернулся!

Как только я переступил порог, так увидел молодую русоволосую женщину двадцати четырёх лет. Это и есть моя старшая сестра Анастасия Юрьевна Горюнова. Высокая, красивая и явно раздражённая. В отличие от матери, никаких родственных чувств к братишке явно не испытывает. Видимо, достал её прежний Данила до самых печёнок своими выходками.

— Когда уезжаешь? — сразу же спросила она.

— Две недели отпуска дали.

— Плохо.

Развернувшись, она поднялась по лестнице на второй этаж и с силой захлопнула за собой дверь комнаты. Точно. Не любит. Хотя, быть может, просто характер скверный имеет. Вон уже сколько годиков, а до сих пор в девках ходит.

— Ты не обращай на сестрёнку внимания, — продолжала свою скороговорку мать. — Всё от гибели Антона отойти не может. Третий год уже…

— Какого Антона? — не понял я.

— Как какого? Данилушка! Жениха своего. Он на фронте погиб. Даже тела не привезли… У гоблинов проклятых лежать остался.

— Варвара Дми… Мама! Тебе говорили, что у меня с памятью есть некоторые проблемы?

— Говорили, — кивнула женщина. — Но думала, что раз меня и Настю узнал, то уже и на поправку пошёл.

— Иду. Только тяжело очень. Даже тебя смутно помню. По прогнозам докторов, через пару лет, не раньше, мозги на место встанут. Мне б переодеться, а то видишь какой чумазый? В привокзальной забегаловке поскользнулся и на себя поднос с едой опрокинул, — соврал я, чтобы дать хоть какое-то объяснение своему не очень товарному виду.

— Так в своей комнате и переоденься. Одежды в шкафу много. Хотя… Мускулами-то оброс ещё сильнее. Может и маловата быть.

— Ничего. У меня новая полевая форма в сумке. В ней даже привычнее. Только вы… ты мне комнату покажи.

— Тоже не помнишь?

— Совсем. Словно первый раз в этом доме нахожусь.

— Ничего! Родные стены от всего помогают! На втором этаже повернёшь с лестницы направо и в конце коридора дверь с черепушкой увидишь. Там твоя комната и есть. А я пока пойду праздничный обед приготовлю. Биточки твои любимые! Служанок теперь нет… Но зато вся семья в сборе! Три дня назад отец твой вернулся, а сегодня и ты!

— Он тоже здесь?

— В Тюмени. Дела финансовые решает. Но это потом, Данилушка, уже с ним сам поговоришь. К вечеру обещал вернуться!

Глава 7

Оказавшись в комнате своего предшественника, огляделся. Мдя… Полный бардак из нагромождения спортивных снарядов, каких-то непонятных приспособлений и просто кинутых как попало вещей. Но особенно меня поразила занимавшая все стены фотовыставка «достижений» Данилы. Один только плакат над кроватью чего стоил: показывая всю глубину воздействия Печатей Смерти на мозг Горюнова-младшего.

Улыбающийся голый Данила стоит вполоборота, и из правого полупопия у него торчит стрела. Настоящая такая! Индейская, с оперением! Не знаю, чему радуется этот придурок на фото, но меня прямо взбесило такое некультурное отношение к телу, с которым я давно сроднился. А покушение на задницу вообще считаю оскорбительным для себя!

Остальные фотографии подвигов мудака были ненамного лучше, хотя и в одежде. Не… Две недели жить среди этого паноптикума не собираюсь. Хотя беззаветно любящая сына мамочка и попыталась здесь всё сохранить в первозданном, «историческом», так сказать, виде, только я теперь и есть Горюнов, поэтому имею полное право всё переделать по своему усмотрению.

Почти час потратил на приведение комнаты в нормальное состояние. Всё разложено по полочкам, расставлено по углам, фото сняты и вместе с остальным хламом запиханы в два объёмных мусорных мешка. Чах, правда, долго ржал и упрашивал меня оставить хотя бы плакат с простреленной жопой. Но я в этом вопросе был категоричен.

Лишь закончив уборку, переоделся в повседневную армейскую форму. С тоскою посмотрел на «парадку» — испорчена полностью. Взяв мусор, вышел в коридор, где нос к носу столкнулся с Анастасией. Она попыталась сделать вид, что не замечает меня. Но я не дал ей пройти мимо.

— Сестрёнка, мусорка у нас где?

— Совсем башку отбил? Элементарных вещей не помнишь?

— Ты же знаешь, что с памятью у меня случилось. Врачи говорят…

— Врачи⁈ — не выдержала она и схватила меня за гудки, гневно сверкая очами. — Плевать на врачей! Как ты хорошо устроился, притворившись, что ничего не было! Удобно! Типа: я не я и любите меня! Только вот даже если прошлое и ушло из твоей памяти, то оно осталось в нашей! Более того! До сих пор разгребаем проблемы после твоих похождений. Так что не смей меня называть сестрой! Нет у меня брата!

— Нет, так нет, — спокойно отреагировал я на её гнев. — А мусорка есть?

— Контейнер на заднем дворе. Прекрасное место для такого, как ты.

Честно говоря, несмотря на весь негатив со стороны Анастасии, вздохнул с облегчением: притворяться родственниками не надо. Достаточно и одной Варвары Дмитриевны, безумно любящей сына. Единственное, что меня сильно опечалило, это сорванный праздничный обед. Аппетит нагулял отменный, а тут такой облом.

Началось всё с того, что отец Юрий Михайлович, вернулся раньше прогнозируемого матерью времени.

— Юрочка! — с порога заявила довольная Варвара Дмитриевна. — А у нас радость. Данилушка…

— Вижу! — рявкнул он. — Не слепой! Вот это чучело стоит рядом с тобой. К тому же в представительстве губернатора уже сообщили! Данила! Быстро в мой кабинет!

— А я уже на стол накрыла…

— Кусок в горло не лезет!

В кабинете отец не предложил мне сесть, а долго сверлил ненавидящим