Выжившие - Олег Ростов

Запустил двигатель БРДМ, машина рванула вперёд и снесла декоративную металлическую ограду парковки. Мы выскочили на площадку с левой от нас стороны торгового центра. Появились для народа, как чёртик из табакерки.

— Илья, короткую очередь из ПКТ над головами. Огонь. — Я тормознул. Застучал пулемёт Калашникова. Я раскатал балаклаву, закрыв своё лицо полностью. Открытыми оставались только глаза. Открыл боковую дверь и выскочил. Приклад АК-15 упёрся мне в плечо. Флажок режима огня стоял на автоматической стрельбе.

— Все на землю! — Заорал я. — оружие в сторону. Иначе всех уроем. Быстрее.

Наше появление было для бандитов, а это именно они и оказались, неожиданным и привело их в ступор. Это была их территория, на которой они охотились за выжившими и дерибанили ресурсы.

— Малой, — сказал я Илье по рации, — Кайен в хлам из крупняка.

Тут же ударила гулко короткая очередь из КПВТ. От навороченного джипа полетели куски. Девчонки среагировали первыми и упали на землю, закрыв уши ладошками.

Водитель японского грузовика попытался слинять, прыгнул в кабину. Но я полоснул очередью из автомата, и он завалился на руль. Машина дернулась и заглохла. Тут опять ударил крупняк. Одного бандоса, буквально, разорвало на куски. Остальных это впечатлило, и они попадали на землю.

— Руки на затылок. Вы что уроды, со мной поиграться решили?

— Слышь, братан, ты что в натуре? Если есть вопросы, давай порешаем. — Поднял один из них голову от асфальта. Тыльные стороны его ладоней были синие от татуировок. Всё ясно, уголовники. Вот же бл..ь. Сколько нормальных людей умерло, а эти крысы живут. Реально крысы!

— Ты кого братаном назвал, падаль лагерная? Рот закрыл, будешь говорить, когда я тебя спрашивать буду. — Сделал к нему пару шагов и ударил носком ботинка ему в голову. Он отключился. Оглядел всех остальных. — Кто-то ещё меня хочет назвать братаном, ушлепки? — В ответ тишина. — Вот и хорошо. Если кто дёрнется, то так и останется тут лежать.

Поглядел на девчонок. Они лежали, уткнувшись в свои ладошки лицом вниз. Младшая тихо плакала.

— Так, вы две, мадемуазели, подъём. — Они встали. Старшая обняла младшую. Смотрели на меня со страхом. Но страх был в основном у младшей, а вот у старшей больше ненависть. Однако! Я вроде им ничего плохого не делал.

— Кто такие и почему эти обезьяны за вами гнались?

— Мы сёстры, вся наша семья умерла. Мы вышли взять в магазине еды, а эти людоловы за нами погнались. Один раз мы от них уже убежали. — Девчонки старались не смотреть на разорванное пополам крупнокалиберной пулей тело одного из бандитов. Слово людоловы мне не понравилось. Это что ещё за фигня?

— Какие ещё людоловы?

— Обыкновенные. Людей отлавливают выживших и увозят куда-то к себе. А ты разве не такой? Такой же гад. Только из другой банды.

— Это с чего ты так решила?

— А разве нет? Все, у кого оружие в зверьё настоящее превратились.

— Ошибаешься, дорогуша. Мы другие. Ладно, позже разберёмся, кто людолов, кто зверьё, а кто нет. Куда они людей увозят, знаешь?

— Нет.

— Стойте тут.

Подошёл к одному из бандосов.

— Ты, встал на колени. Руки на затылке.

Этот был в камуфляже. Довольно молод, лет 25-27. Татуировок не наблюдалось.

— Кто такие?

— Мы люди Гриши Кольца.

— Кольца? Это вора что ли? Кольцова?

— Да, его.

— И много вас?

— Достаточно.

Удар ногой в живот. Он вскрикнул, упал на бок согнувшись и схватившись за живот.

— Ты что со мной, падаль, в игры решил играться? Я тебе задал вопрос. Отвечай. Встал на колени.

Он поднялся. Положил руки на затылок. Судорожно пытался вдохнуть. Молодец. Всё же носок у меня на ботинках металлический.

— Сколько боевиков?

— Пятьдесят с небольшим.

— Все урки?

— Нет. Есть дезертиры, бывшие менты, просто признавшие старшинство Кольца.

— Понятно. Сколько гражданских держите у себя.

— Больше сотни. Бабы, мужики, дети есть. Они все работают. Но баб больше.

— Женщины вашу похоть удовлетворяют, а мужики работают в качестве рабов, так? Небось ещё и детей насилуйте, так?

— Я не насилую детей.

— А кого ты насилуешь, ушлёпок?

— У меня две девчонки. Они сами добровольно согласились со мной жить.

— Смотри ка какой половой гигант! Добровольно. Так я и поверил. Ну и что мне с вами уродами делать? Грохнуть тут вас и все дела?

— Не надо. Мы тебе ничего плохого не делали.

— Вы другим плохо делали.

Вырубленный мною уголовник пришёл в себя. Поднял голову, смотрел на меня мутным взглядом. Потом окончательно пришёл в себя. В его глазах была ненависть. Очень плохо урка. Передвинул флажок на одиночную стрельбу. Грохнул выстрел. Гильза звякнула об асфальт и замерла. Урка дернулся и остался лежать с дыркой в голове. У тебя Кольцо уже минус три! Посмотрел на парня в камуфляже. Он смотрел на меня со страхом.

— Значит так, многожёнец, Где вы ошиваетесь?

— В Халтурино.

— Это там, где была когда-то воинская часть?

— Да.

— Понятно. Оружие ещё есть?

— У меня только автомат был.

— Встал, отошёл туда. Быстрее.

Парень повиновался. Руки продолжал держать на затылке. Я посмотрел на последнего бандоса. Это был лысый качок. У него на поясе в кобуре был пистолет.

— Эй ты, лысый, встал. — Подождал пока он встанет. — Ствол достал медленно, двумя пальцами и положил на асфальт. — Он молча выполнил мою команду. — теперь отошёл к своему подельнику. Молодец, по приезду в своё лежбище можешь пососать чупа чупс. А теперь повернулись и убежали отсюда.

— А тачка? — Впервые заговорил лысый и показал на Гелендваген.

— А тачка остаётся у меня.

— Ну ты что в натуре?! Как мы домой доберёмся? Тут же собаки вокруг?

— Да мне по хрен, как ты доберёшься до дома. Быстрее бегать будешь. А нет, так псам тоже что-то кушать нужно. В крайнем случае какую-нибудь тачку ломанёте. Вам не привыкать. Всё, побежали. Считаю до десяти, если не успеете скрыться, буду стрелять. Один! — Оба бандита развернулись и побежали. — Два! — Крикнул им вслед. Они прибавили скорости. — Три! — Кричал уже во всю глотку. Два кренделя скрылись вскоре за углом здания.

Посмотрел на девушек. Закрутил балаклаву назад на макушку и