Андрей Мансуров - Его Величество Авианосец

– Ну вот. Теперь та охренительно нужная фигня, что у меня в рюкзаке, может служить только украшением новогодней ёлочки…

– Разговорчики. Смотреть и слушать! – лейтенант не добавил в голос ни грамма угрозы, но прозвучало там что-то такое, отчего все заткнулись, и продолжили спуск.

Наконец путь привёл в пещеру, словно полукольцом охватывающую чудовищный цилиндр.

Билл мысленно присвистнул: обалдеть! Толща чертового кристалла горит прямо-таки неземным светом. Да, кристалл словно светится изнутри! И виной этому вовсе не десять прожекторов, расставленных по периметру пещеры, и направленных на него!

Однако предаться ощущениям подлинного эстета и ценителя драгоценностей ему не дали. Прозвучала короткая команда:

– Снять рюкзаки. Распаковать и привести в рабочее состояние оборудование.

Все приступили. Комаровский разочарованно буркнул: «Вот зар-раза! Целёхонька!»

Действительно, сложная коробчато-трубчатая конструкция, которая разложилась под его руками во что-то вроде зонтика с тостером, по виду нисколько не пострадала. А молодцы технологи-разработчики.

Билл, согласно полученному заданию устанавливавший магнитометры и датчики нейтрино, управился раньше всех: а что там устанавливать – вбил молотком костыль в мягкую гипсовую породу, и защёлкнул защёлку. Но и остальные отстали от него ненамного – последний десантник справился с задачей лишь на десять минут позже него.

Самое странное, что за это небольшое время с кристаллом произошли непонятные изменения. Снизу, изнутри розового монстра, по его поверхности, поднималась словно бы – тягучая жидкость, затемняя красный отсвет. Эта чёрная субстанция двигалась медленно, но явно планомерно, постепенно делая непрозрачными места, остающиеся внизу, словно собираясь скрыть тайну сверхкристалла и его неземную красоту от людей.

Все принялись комментировать это дело. Даже лейтенант опять взялся за свою фуражку.

Билл попытался потрогать рукой в перчатке потемневшее место. Ну и ничего: кристалл, что выше потемнения, что ниже, остался на ощупь точно тем же: шершавым и холодным монолитом.

Лейтенант скомандовал:

– Ну-ка, рядовой Мвемба. Это ведь вы собирались, насколько я помню, отколоть «кусочек» для матери на сувениры? Действуйте. Попробуйте вначале отбить вот отсюда, – он показал на ещё не подпорченную тёмным потоком светящуюся красоту, – А потом – и отсюда, где уже потемнело. Кувалда – у Пратчетта.

Здоровяк-негр подошёл к рюкзаку капрала. Вынув кувалду, поиграл мускулами на полуобнажённом в процессе работы торсе. Хмыкнул. Звучало в этом звуке нечто первобытное. Так, наверное, хмыкал охотник, перед тем, как добить копьём поверженную наземь удачно брошенными болас, газель… Бедный кристалл.

Однако ни с первого, ни со второго могучего удара ничего не откололось.

Мвемба буркнул: «Мать его… Погоди ж ты!» После чего скинул китель (лейтенант промолчал), поплевал на ладони, вцепился в рукоять так, что чёрные пальцы побледнели, и замахнулся…

В это время в наушниках прозвучал зуммер экстренного вызова – начальство на «Рональде Рейгане» явно срочно «возжелало» лейтенанта.

– …не даром же нам показалась странной длина суток на чёртовом Кромусе. Целых тридцать четыре часа!

– Ну и что? – Генерал всё ещё был настроен скептично, – Даже если предположить, что вращение планеты достаточно медленное, это же не значит, что время воздействия луча на местное солнце увеличится в разы. Насколько я понимаю небесную механику, даже так из-за огромной на таком удалении угловой скорости, такое воздействие не может продлиться больше сотых долей секунды!

– Да нет же, сэр! Время воздействия в данном случае не играет никакой роли! Всё дело – в точности попадания! И – мощности импульса! Одного, единственного! После чего этот суперкристалл может и испарится к такой-то матери! Но дело своё сделает…

И длительность такого импульса может быть – хоть миллионная доля этой самой секунды! Дело, повторяю, – в чудовищной мощности сверхлазера! Ведь если это – оружие глобальной «зачистки», всей Системы, или, как предполагает подполковник, способ создания трансурановых, им не нужно стараться сохранить в целости что лазер, что саму планету! Они просто выпалят мегатерраваттным, или даже – гуголваттным лучом в центр местного, (весьма неустойчивого, кстати) светила, и это вызовет чудовищный взрыв в его ядре!

– Бред какой-то… И когда, вы говорите, это произойдёт?

– Так в том-то и дело, сэр, что мы не знаем! Я же вам объяснил, сэр, про прецессию: что у любой планеты, имеющей наклон оси к эклиптике, эта самая прецессия происходит циклами, во время которых траектория движения этой самой оси описывает как бы круг! И занимать такое «вихляние» оси может примерно двадцать – двадцать пять тысяч лет. Но абсолютно достоверно одно: круг замкнётся. Не может не замкнуться.

В результате чего солнце, рано или поздно, окажется в нужной этому оружию точке! Мы с полковником ещё не рассчитывали эту траекторию – сразу поспешили к вам. С мыслью о том, что время нашего безопасного пребывания здесь может быть весьма и весьма… Ограниченным. Возможно – месяцами. А, возможно, и днями!

Поэтому, сэр, может, вы переговорите с Элбертом?

Все служившие на «Рональде Рейгане» отлично знали, что свой персональный компьютер, по мощности лишь чуть-чуть уступающий Матери, генерал Шемпп называет уважительно: «Элберт». И относится почти как к подчинённому – строго, но с заботой!

Поэтому после неизбежного периода сердитого сопения и грозных взглядов исподлобья, генерал решил последовать совету:

– Элберт. Ты всё слышал, что здесь обсуждалось?

– Да, сэр.

– Сможешь рассчитать, когда ось чёртова лазера пройдёт через центр ядра солнца?

– Да, сэр. – Элберт, в отличии от доктора, в подробности и эмоциональные всплески не впадал.

– И когда же?

– Через шесть часов восемнадцать минут.

Наступившую тишину и неподвижность участников сцены несколько подпортило произнесённое вполголоса нецензурное высказывание подполковника Дорохова. Затем генерал рванул ворот рубахи так, что отлетевшая верхняя пуговица шмякнулась о стену. Когда же она покатилась по пластолинолеуму с характерным звуком, Шемпп уже схватился за тумблер селектора:

– Внимание! Общая тревога! Код – красный! Экстренная эвакуация! Отправить спасательные модули на планету. Пусть разведчики бросят всё чёртово оборудование, и сразу грузятся в корабли! – снова щелчок тумблером, – Машинное! Выводите двигатели на форсаж! Нам понадобится вся мощность, которую они смогут дать!

Глаза Гундерсена закрылись, словно он не мог поверить тому, что ему говорят по закрытому каналу, а лицо в неверном розово-малиновом свете посерело. Но среагировал он на поступивший приказ быстро:

– Взвод! Экстренная эвакуация! Сбросить чёртовы рюкзаки! Все – бегом на выход! Там – сразу грузиться в спасательные модули, и взлетать! Всё, бегом марш!

Топая по уже знакомому проходу так, что нос чуть ли не тыкался в лоснящуюся потом спину так и не успевшего одеться и на ходу ругающегося Мвембы, Билл думал: что за чёртова спешка – словно система должна взорваться!

Или опять кто-то напал на «Рональда Рейгана»?!

Лейтенант же на бегу продолжал кричать в переговорник:

– Внимание, Сержант Фарго! За вашим отделением прибудет отдельный модуль! Бросьте всё, что есть в Лагере, и проследите за скорейшей погрузкой – только людей! Взлетайте по готовности, не дожидаясь дополнительной команды!

Уже не было времени рассматривать красочные натёки и прочую экзотику тесного коридора: Билл, пыхтя, как носорог, поглядывал только наверх. Над головой мелькали промежуточные усилители: первый, второй… Третий – а вот и дневной свет!

Модули уже ждали перед жерлом пещеры: потрёпанные серо-зелёные ветераны нескольких кампаний, на маршевые движки которых, однако, можно было стопроцентно положиться. Поскольку их меняли буквально после каждой серьёзной операции.

– Грузимся: первое – в семидесятый, второе – в семьдесят первый!

Посадка заняла не больше пяти секунд, рассаживание по капсулам – ещё три, после чего пилоты, очевидно, имеющие соответствующие инструкции, заложили такой взлёт, что у Билла потемнело в глазах! Ничего себе ускорение! Похоже, наконец, кое-кто в их руководстве кое-что положил на призывы бюрократов об экономии горючего на синергетических траекториях!..

Но вот, наконец, завыли басовито до этого тоненько пищавшие гравитаторы, выйдя тоже на форсажный режим, и болтанка и перегрузки прекратились. Билл выдохнул: можно расслабиться, и просто лежать. Ждать новых указаний.

Собственно, догадаться нетрудно: чёртовы учёные скорее всего обнаружили (или – додумались с помощью пресловутой «дедукции») до чего-то такого, что опять нужно уносить ноги – на этот раз из системы Кромуса.