"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

— Моя дорогая, милостивая сударыня. Очаровательная. Великолепная. Сладкая моя. Жаждете ли вы пережить самую незабываемую ночь в вашей жизни?

И согласие было немедленно получено и реализовано. Ночь страсти и невероятного единения. Ночь, которая не могла быть ошибкой. Ночь, за которую я не собирался не перед кем извиняться. Она был моя и только моя. И всё, что последовало потом, того стоило, и я хотел бы повторить это ещë сотню раз.

Нда. Ну, ты, Саша дал жару. Впрочем, старая история, когда охраняемая дама отвечает своему защитнику внезапными и пылкими чувствами. Неизбежное стечение обстоятельств. Он молод, она ещë моложе и ищет любви, а он такой замечательный, настоящий мужчина-защитник — вот и завертелось. Вот в общем-то и всë…

Все, да не все…

Это было очередным невероятным открытием этого дня.

Наш замечательный Саша, Александр Петрович Дионисов, мальчик из хорошего заслуженного рода, студент, почти отличник, и в целом прекрасный и со всех сторон положительный юноша, оказался человеком с секретами!

Он был реальным агентом Гвардии Сухого Закона! Реально! С собственным номером, а личном деле под грифом «Абсолютно секретно, сжигать в процессе чтения».

Ну вот ни хрена же себе! Вот это поворот!

Нда. Собственно поэтому его к царевне и допустили, кадр надежный и проверенный в деле.

Нет, Саша не обманывал Марину. Он любил её со всей страстью своего молодого и пылкого сердца. Но и сторонником Сухого Закона он был не менее страстно, и искренне. А ещë рассудочно и последовательно. Потому, что он был молод, горяч сердцем, и хотел изменить этот мир.

Он был бастард и, понятное дело, очень рано встретился с отрезвляющей твердью карьерного «стеклянного потолка», который без усилий проходили более чистокровные отпрыски более заслуженных аристократических фамилий. А его остановил практически ещë в начале обучения.

Если вдуматься, сама специализация — экономика алхимических процессов, была, прямо скажем, так себе. «Купчишка от дворянства», называли они друг друга. Саша ничего не мог поделать. Таковы были установленные правила игры.

Но Саша не смирился, молодец. Он начал искать обходные пути. Но пути были длинны и неверны. И тогда он взялся менять сами правила. Сначала были книжки, история, экономика, политология. Потом списки из запрещенного. Студенческие кружки. Там он нашел единомышленников. И уже оттуда через цепь агентов его вывели на самый верх, где делались настоящие дела и была острая нужда в активных и идейных людях.

Это было неброское, но влиятельное движение Гвардии Сухого Закона, из высокопоставленных военных, высших чиновников, привилегированных дворян. Они с Сашей нашли друг друга.

Самое занятное, что я узнал, или, точнее, вспомнил, это что Гвардий оказалось две. Старая Гвардия, ранее тайное объединение, ставшее наконец явным, склонная к методам силового и оперативного контроля ограничения влияния алхимагов, раздробления старых родов в пользу абсолютной центральной власти. И вышедшая через десяток лет из их рядов Новая Гвардия, при поддержке Болотниковых настроенная еще более радикально решить вопрос магического неравенства, техническими средствами, пулеметами и концлагерями.

Молодежь снова оказалась радикальнее предыдущего поколения.

Между Старой и Новой Гвардиями тлел непримеримый конфликт, иногда прорывается актами открытого насилия.

Сашу выдвинула Старая Гвардия из окружения Императора. Это был потрясающий шанс на продвижение для юного бастарда, и он его не упустил.

А теперь Старая Гвардия искала пропавшую царевну, в то время как Новая Гвардия по повелению Великого Канцлера Болотникова несла Сухой Закон темным массам имперских подданных.

Пустынников и Златозубый появились одновременно, но действовали каждый сам за себя, так как представляли две непримиримые придворные фракции. Они вместе, но не заодно. Похоже тут у меня появляется пространство для маневра.

С Пустынниковым нужно встретится, выяснить, на что он рассчитывает, разыскав здесь меня.

Я открыл глаза, покинув царство воспоминаний. Я сидел один в комнате борделя, меня не тревожили. Я чувствовал себя разбитым. Слишком много пью в последнее время. С этим нужно завязывать. Это дорожка в один конец нельзя переходить грань разумного и отмеренного.

Я тяжело поднялся на ноги, потер лицо.

Царевна кстати, была внезапно склонна к генетическому обоснованию магического эгалитаризма. Она считала, что Империя так тщательно за последние столетия перемешала своих подданных, что буквально в каждом можно найти алхимический потенциал, если отказаться от спеси и предубеждения, снять сословные шоры. По-своему она была радикальнее всех остальных, вместе взятых.

И это, конечно, тоже привлекло Сашу к ней, он прикипел к ней насмерть. Он пошел бы за нею за край земли, но она его с собой не взяла.

Ладно, похоже меня ожидает сегодня ещё один важный разговор. Не стоит на него опаздывать.

Я вышел из номера, спустился вниз.

— Как вам данайская девица? — поинтересовался консьерж, когда я проходил мимо.

— Она очень быстро бегает, — задумчиво отозвался я.

— Вы это серьезно? — нахмурился консьерж.

— О, да. Просто загляденье, — я бросил на стойку перед консьержем полновесный золотой с портретом царствующего императора Дмитрия. — Это вам в утешение.

Консьерж прихлопнул заплясавшую по стойке монету, а я вышел под открытое небо, покинув бордель пробудивший во мне так много воспоминаний.

Огляделся, глубоко вздохнул и направился к отелю «Англетер».

У меня был разговор к моему начальству из тайного крыла Старой Гвардии Сухого Закона.

Я нашел его в ресторане на первом этаже отеля. Пустынников сидел в одинчестве и полдничал.

— Ну, так как? — усмехнулся Пустынников, приглашающе махнув рукой на пустой стул у его стола. — Слоны все ещё идут на север?

— В это время года их не бывает достаточно много в этой части континента, — произнес я положенный конспирацией отзыв, усаживаясь напротив.

Пустынников прищурился, кивнул:

— Хорошо. С этим мы вроде разобрались. Доложи обстановку.

— Миссия провалена. Объект потерян.

— Понятно, — покивал Пустынников. — С этим мы тоже разобрались. Не бери близко к сердцу. Не ты первый. Ты хотя бы живым остался. Знал бы ты сколько, людей мы уже потеряли. Я рад, что ты выжил.

— Я тоже, — отозвался я.

А у самого вспыхнуло ещё два воспоминания. Про то, что двоих людей Пустынникова, судя по всему, я прикончил самолично. Ещё там, на корабле. Одного в шляпе, и второго, финна.

Но я промолчал, сдержался.

— Сначала мы решили, что она тебя раскрыла и убила, — продолжал Пустынников. — Не сразу поняли, кто на самом деле сгорел в твоей студенческой квартире, очень уж качественно там всё сожжено. Она тщательно заметала следы. Потом было не понятно, зачем ты уехал