Сергей Лукьяненко - Кей Дач. Трилогия

— Стоять, — сказала девочка. — Документы.

Голос у нее оказался неожиданно хрипловатый, а тон — более чем убедительный.

— Капитан Денис Огарин, Имперские военные силы. — Мой товарищ не казался удивленным. — Я исполняю обязанности коменданта порта.

— Документы.

Денис неторопливо достал удостоверение, раскрыл, показал, не трогаясь с места. Да что она сможет увидеть — мы стоим в полутьме, до нас десять метров!

— Звание капитана получили вчера? — глянув на удостоверение, спросила девочка.

— Да.

— Почему именно вчера?

— Знаешь, детка, я уже пять лет задавался вопросом — почему я лейтенант? — ответил Огарин. Очень дружелюбно, но такая сталь в голосе прорезалась. — И вот вчера наконец получил капитана. Формальности закончены?

Девочка молчала.

— Вначале сними щит, — сказал Денис. — Потом я хотел бы выслушать рапорт. Кто командует кораблем?

— Я. — Девочка хлопнула себя по кармашку. Рисованная мордочка лисенка перестала светиться. Погасло и мерцание вокруг девочки. — Эн Эйко, второй пилот крейсерской яхты «Палладии» класса «Рикша». Выполняю обязанности командира корабля.

— Что произошло с Анастасисом Эйко? — Огарин явно знал о яхте и ее экипаже больше, чем сказал мне.

— Несчастный случай. — Девочка мимолетно покосилась на светящееся отверстие люка. — Во время сборки и разборки табельного бластера он не проверил остаточный заряд аккумулятора.

— Ясно. Как я понимаю, все доказательства несчастного случая собраны?

— Да. — В голосе девочки мелькнула насмешка. — При желании можете проводить расследование.

Огарин подошел к ней, взял за подбородок, заглянул в глаза. Мне показалось, что девочка напряглась.

— Ты очень хорошо держишься. Можно неофициально полюбопытствовать, откуда такая подготовка?

— Школа «Дочери Кали», — поколебавшись ответила девочка.

Я не понял. А вот капитан, кажется, да.

— Так. И ты можешь так спокойно говорить о гибели отца?

— У него аТан, — презрительно бросила девочка.

А вот тут и меня проняло! У нас в общине многие считают, что аТан — сплошная выдумка и надувательство. Правда, Огарин мне говорил, что бессмертие реально существует. Вот только стоит огромных денег. Так что можно смело не брать его в расчет. Не для нашего нищего, окраинного мира эта роскошь — аТан.

— А у тебя? — поинтересовался Огарин.

— Может быть, вы захотите узнать и подробности моей интимной жизни? — поинтересовалась девочка. Личико при этом осталось столь серьезным, что я вдруг поверил — у малявки и впрямь могут быть «подробности».

— Прошу прощения. — Огарин сменил тон. — Сейчас прибудет карантинная команда, сдадите официальный рапорт старшему.

— А вы?

— Не люблю читать хорошо подготовленных бумаг. — Огарин вынул изо рта погасшую трубку, досадливо посмотрел на нее. — Вам требуется заправка?

— Нет. У «Палладина» технология Алкарисов, мы можем закончить регату на одной заправке реактора.

— Это хорошо. Наши запасы ограничены, а следом за вами идут другие яхты. Вряд ли все пользуются столь совершенной технологией.

Он очень серьезно говорил с девочкой. Кажется, этот тон у Огарина появился, едва она упомянула о школе «Дочери Кали». Надо не забыть спросить, что же это значит.

— Все наши просьбы я изложила в просьбе о посадке. — Девочка откинула со лба светлую прядку. Вздохнула. — Что-нибудь получится?

— Возможно.

— Я буду очень благодарна, капитан.

— Это мои обязанности по отношению к любому гражданину Империи. — Легкая сухая нотка будто давала понять — «не вздумай предложить взятку».

Девочка кивнула.

— Что вы собираетесь делать с телом? — спросил Огарин.

— Выгрузим. Холодильник у нас небольшой. Вы можете похоронить Анастасиса на местном кладбище?

— Вероятно. Здесь православная община, но они довольно терпимы к иноверцам. Тебя не смущает, что тело будет покоиться вдали от Терры?

— Это только прах, — презрительно бросила девочка. — Что еще с ним делать? Минутку.

Она легко взбежала по лесенке, исчезла в корабле — и вход сразу заволокло туманной дымкой.

— Хорошая яхта, — сказал Огарин. — Если проживу лет пятьсот без особых расходов, так обязательно такую куплю.

— Через пятьсот лет — это будет дешевое старье, — встрял я.

— Ага, — согласился капитан, раскуривая трубку. — Как раз подешевеет настолько, что у меня хватит сбережений.

— Регата — дорогая забава, — рискнул заметить я.

— Мудро ты сказал, Лешка, мудро.

Я понял, что он снова насмехается, и замолчал.

— Не дуйся, — бросил Огарин. — Знаешь, что такое школа «Дочерей Кали»?

— Нет.

— Элитный колледж для девочек. Расположен на Терре, где-то в Гималаях, ну, есть такие горы, высокие. Туда отдают девочек в возрасте около полугода. И забирают в десять лет.

— А зачем так рано отдают? — удивился я. Обида вылетела из головы.

— С ними проводят серию возвышающих операций, процесс довольно долгий… Это не вмешательство в генотип, как у суперов, по наследству не передается, поэтому и не запрещено. Плюс своеобразное воспитание, очень разностороннее. В итоге…

Огарин помолчал.

— В итоге получаются такие вот милые девчушки. Их возвращают родителям — и те могут не заботиться о телохранителях.

— Их учат защищать?

— Убивать их учат. Эта девочка способна положить весь наш гарнизон при некоторой толике удачи. Никакой эмоциональной слабости, никаких колебаний — она не воспринимает чужую боль. При этом привязанность к родителям и членам семьи — чудовищная, закрепленная на рефлекторном уровне. Мир четко разделен на своих и чужих. Реакции превосходят человеческие, боевая подготовка превосходит ту, что дают любые военные колледжи. В основном — рукопашный бой, террор, подавление психики. Такие девочки дорого стоят, Лешка. Это вложение капитала, и очень прибыльное.

— Ей же в куклы играть! — запротестовал я. Конечно, у нас, например, приняты ранние браки, лет в тринадцать-четырнадцать, но девочке же всего десять!

— Она может имитировать игру в куклы, — спокойно ответил Огарин. — Очень правдоподобно, ты никогда не поймешь подвоха, пока оторванная рука куклы не окажется просунутой в твое дыхательное горло. Это очень любопытный колледж. Нас туда возили, на бал. Нам… нам не понравилось то, что мы увидели. Даже нам.

— Врешь ты все, — не выдержал я. — Не верю.

— Я над тобой частенько подсмеивался, — сказал Огарин. — Но не так. Император одно время хотел прикрыть «Дочерей Кали», но на него надавили. Кончилось тем, что в программу обучения ввели верность Императору и человеческой расе.