Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Осторожно взбираюсь на холм: славно-то как, не едет ничего под ногой, не пружинит. Оглядываю кривого гиганта. Дерево вроде и дерево… но все больше чувствую себя неуютно, точно на меня кто-то смотрит.

Ну и ладно. Я сейчас сам на вас на всех посмотрю. Сверху.

Подпрыгиваю, цепляюсь за ветку, ногами карабкаюсь по стволу — он весь в трещинах. Интересно, что это вообще такое. Дуб, вяз? Они на Сахалине растут? Или этот, как там Федька говорил… осокорь? Он-то узнал бы, ботаник…

Нога попадает в большой гладкий круг, окруженный валиком — вроде как шрам на коре.

Дерево трещит и шевелится.

«Ву-у!» — вырывается из земли со всех сторон от холма.

Вместо серого круга на меня смотрит громадный глаз — и моргает. Вряд ли Федька знает такую породу.

Ору и падаю вниз… Темнота.

Когда я прихожу в себя, башка раскалывается, а пить хочется совсем нестерпимо. Однако плохо не это.

Плохо то, что задница крепко застряла в трещине, рассекающей толстый древесный ствол (не было этой трещины раньше, точно!!), а грудь, ноги, и руки… покрыты корнями, которые выглядят так, будто им сто лет. И эти корни еле заметно шевелятся, медленно погружая меня вглубь холма.

Глава 9

Соль. Файтер, бард и завхоз

— Да нет в этой Хтони ничего такого, ага, — бурчит Ленни, объезжая по встречке очередную выбоину в асфальте. — Почему тебе там как медом намазано? Дождись лучше нормальной работы…

— Ты это уже в десятый раз говоришь! Поезд ушел, у нас стрелка со сталкерами забита. Нет дороги назад — перекрыта и взорвана трасса!

— Ничего трасса не взорвана, просто не ремонтировалась давно… — не узнает цитату Ленни. — Хотя, в самом деле, как будто бомбили ее, ага…

В подтверждение его слов машина подпрыгивает на очередном ухабе — едва не прикладываюсь макушкой о крышу. Ленни так и зовет свой драндулет — Попрыгунчик. А ведь за все время в этом мире так далеко от Поронайска я не уезжала… И не в браслете тут дело — он, по идее, позволяет перемещаться по всей Кочке. Просто так сложилось, что все мои дела, проблемы и радости оказались сосредоточены в этом городе. Однако знакомые сталкеры Ленни живут в других местах, потому стрелку с ними он забил в придорожном кабаке.

— Расскажи об этих сталкерах!

— Да я Клару только знаю. Она мне троюродной племянницей приходится. Хотя старше меня. А состав команды у нее все время меняется. Ты… уверена, Соль?

— Достал уже гундеть! Скажи мне лучше, эта Клара… она на Поронайск работает?

— Ну а на что ей еще работать? — пожимает плечами Ленни. — Она же в нашу аномалию ходит. Там ограждение, конечно, на соплях держится, но точки входа — наперечет, и за каждой приглядывают. Зайти-то каждый может, а вот тем, кто еще и выходит, потом очень вежливо предлагают делиться. Поддержать, так сказать, поронайскую фармацевтическую промышленность.

— А, то есть по этой аномалии только наши ходят?

— Если бы… Опричники еще, у них там сто двадцать шестая база рядом. Клара их последними словами поносит — уже половину аномалии изгадили своим магтехом, причем ни себе, ни разумным — на корню месторождения тяги губят. И нет на эту мразоту никакой управы. А прочие могут и по всей строгости закона ответить за нарушение карантинного режима аномальных зон… ну или всегда найдется за что. Но вот если с милицией дружить, то и сам внакладе не останешься, и проблем не огребешь.

— Хах, ну это уж как водится. Узнаю почерк дяди Борхеса.

— Ага. Он хоть и не вернулся из этой Морготовой командировки до сих пор, но в смысле денег все под контролем.

Хм, Борхес до сих пор не вернулся — и даже поездка Катрины в Южно-Сахалинск не помогла. Тревожно это… Хорошо, что я договорилась с Токс, что она будет ночевать в Доме, когда меня нет. Я дерусь как сто похмельных чертей, а она зато гражданка Авалона. Неизвестно, что защитит Дом надежнее.

А, ладно, чего я это я разнылась, как умная Эльза! Я же в Хтонь намылилась, а там коньки отбросить — как два пальца об асфальт. И тогда все остальные проблемы решатся сами собой! В общем, авось кривая вывезет.

— Еще, Соль, такое дело, — мнется Ленни. — Ты как бы слишком конкретных вопросов не задавай. Типа надолго ли идем, куда точно пойдем, что именно будем делать, такое все. У сталкеров вроде как плохая примета — планировать. Хтонь этого не любит. Считается, что чем больше планов настроишь, тем быстрее все пойдет… не по плану, ага. Но прямо об этом не говорят.

Разумеется, я ожидала, что мы приедем в суровый трактир с густым тестостероновым вайбом, где хмурые мужчины в комбинезонах с торчащими из самых неожиданных мест шлангами будут пить неразбавленный спирт, оглядывая окружающую действительность с выражением презрительного превосходства. Однако Ленни паркуется возле кафешки с яркой пластиковой мебелью. Внутри до отвращения обычные автомобилисты хлебают жидкий борщ и растворимый кофе, а за стойкой немолодая пергидролевая девица заполняет накладные.

Ленни ведет меня к угловому столику. За ним сидит кхазадка, на первый взгляд смахивающая на мадам Кляушвиц, только в молодой и, страшно сказать, еще более энергичной версии. Рядом с ней — хайрастый юноша, в котором я определила эльфа только методом исключения: точно не орк и не кхазад, а для человека уши слишком длинные. Рожа смазливая, живенькая, но при том простецкая и даже какая-то слегка ассиметричная, что ли — даже в полукровке Светляке было больше холодного эльфийского совершенства. Но запаха тела практически нет — значит, эльф.

— Тебя мы знаем, — с места в карьер заявляет кхазадка. — Видели в эхони. Я — Клара. А это Мотя.

— Мотя? — на меня своевременно нападает приступ кашля, позволяющий прикрыть ладонью нижнюю часть лица. — Эльф Мотя?

— Мотылек, — улыбается эльф. — Я не хотел отягощать товарищей заучиванием моего подлинного имени… в нем тридцать два слога. Потому перевел его часть на русский и назвался Мотыльком. Но не учел, что клички всегда сокращают…

Пожимаю плечами:

— Ну, мне это не грозит, мою кличку уже не сократить… Что нужно о себе рассказать?

— Я знаю все, что