Могучая крепость - Дэвид Вебер

«И, как отметил Белый Брод, вероятно, было не так уж небезосновательно, что экипажи немного опасались орудий, которые продемонстрировали такую ярко выраженную тенденцию убивать или калечить своих артиллеристов», — с отвращением подумал он.

Что ж, возможно, сегодняшняя утренняя встреча может привести к некоторому улучшению этой ситуации. Это было маловероятно, но человек всегда может надеяться.

— Хорошо, — сказал он, устраиваясь поудобнее на подушках отцовского кресла, и поворачивая голову, чтобы посмотреть на камергера, стоящего прямо за дверью зала совета. — Скажи сэру Рику, что он может войти.

— Конечно, Ваше Величество.

Камергер поклонился, открыл дверь и вышел в коридор. Мгновение спустя в комнату вошёл плотный, коренастый мужчина лет шестидесяти с небольшим. Он был практически лыс, а оставшаяся часть его волос полностью поседела, но брови оставались густыми и чёрными, а в густой бороде виднелись лишь несколько серебряных прядей. Глаза у него были очень тёмно-серые, а нос явно кривой, сломанный в юности в корабельной драке. Он также ходил с явной хромотой, любезно предоставленной падением с высоты, которое положило конец его морской карьере и отправило его в ученичество на черисийский литейный завод. За прошедшие с тех пор десятилетия, сэр Рик Фармин стал одним из самых богатых мастеров-литейщиков Таро… пока большая часть его богатства — как и у многих других таросских подданных — не была в значительной степени уничтожена в результате черисийской блокады.

Фармин по-прежнему был в гораздо лучшем положении, чем большинство других подданных Горжи. На самом деле, он был даже в состоянии возместить большую часть того, что потерял, просто потому что он также был одним из немногих людей во всём королевстве, у которых был хоть какой-то опыт в литье и сверлении артиллерии.

— Ваше Величество, — сказал владелец литейных цехов, почтительно кланяясь.

— Сэр Рик. — Горжа кивком поблагодарил за любезность, затем махнул пожилому мужчине, чтобы тот снова выпрямился. Фармин повиновался жесту, и Горжа откинулся на спинку своего негабаритного кресла. — Скажите мне, — сказал король, — чему я обязан удовольствием быть в вашем обществе сегодня утром?

— Во-первых, Ваше Величество, позвольте мне поблагодарить вас за то, что согласились встретиться со мной. Я понимаю, что обратился с просьбой об аудиенции в довольно сжатые сроки.

Левая рука Горжи сделала отмахивающееся движение, и Фармин слегка наклонил голову, признавая милость короля.

— Во-вторых, Ваше Величество, — продолжил Фармин, — я пришёл пригласить вас присоединиться к барону Белого Брода на литейном заводе через пару дней — я думаю, во вторник — для пробной стрельбы из нашей последней попытки изготовить удовлетворительную тридцатишестифунтовую пушку. — Губы литейного мастера кисловато скривились. — Я надеюсь, что она пройдёт немного лучше, чем предыдущая. Однако, сказав это, я не собираюсь позволять вам — или барону Белому Брода — приближаться к этой штуке, когда она будет действительно заряжена, Ваше Величество.

— Я уверен, что королева Мейил оценит это, — пробормотал Горжа с лёгкой, немного капризной улыбкой.

— Я всегда стараюсь оставаться на хорошем счету у Королевы, Ваше Величество, — заверил его Фармин, и в его серых глазах мелькнул ответный юмор.

— Мудрое решение, поверьте мне, — ответил Горжа. Затем он склонил голову набок. — И это было единственной причиной, по которой вы хотели встретиться со мной сегодня утром?

Его тон был по-прежнему вежливым, но в нём также чувствовалась явная жёсткость. Не гнев, а признак того, что он был совершенно уверен, что это были не единственные причины просьбы Фармина… и предложение, чтобы владелец литейного завода переходил к другим и, предположительно, более важным мотивам.

— Нет, Ваше Величество, — признался Фармин, и его тон тоже немного изменился. На самом деле, к удивлению Горжи, в нём появился намёк на… осторожность. Это было не совсем то слово, которое смог подобрать король, и он знал это, но оно подходило ближе, чем всё остальное, что он мог придумать.

Владелец литейного цеха на мгновение замер — можно было бы даже сказать, что он заколебался — а затем слегка пожал плечами.

— Как я уверен, вы знаете, Ваше Величество, — продолжил он затем, немного уклончиво, — первоначально я обучался в Черис. На протяжении многих лет я также вёл довольно много дел с черисийскими производителями. Или, возможно, мне следует сказать, что я вёл с ними довольно много дел до нынешних… неприятностей.

Он снова сделал паузу, наблюдая за выражением лица короля, и Горжа кивнул.

— Конечно, я в курсе всего этого, сэр Рик, — сказал он немного нетерпеливо. — И вы едва ли одиноки в том, что у вас были финансовые отношения — или, если уж на то пошло, личные отношения — с Черис! Я думаю, что едва ли есть кто-нибудь, участвующий в наших текущих строительных программах, кто их не имел, если это то, что вас беспокоит.

— Я, собственно, не беспокоюсь об этом, Ваше Величество, но это имеет определённое отношение к причине, по которой я попросил вас о встрече сегодня утром. — Фармин спокойно посмотрел на короля. — Случилось так, Ваше Величество, что недавно мне было доставлено письмо кем-то, кто, увы, как я подозреваю, получил его у черисийского контрабандиста.

Брови Горжи поползли вверх, а Фармин деликатно кашлянул в поднятую руку.

— Я не говорю, что он получил его непосредственно от контрабандиста, Ваше Величество, — сказал он затем. — Я лишь говорю, что, по-моему, именно так письмо, о котором идёт речь, первоначально попало в Королевство. Однако оно было адресовано мне, что, как я уверен, Ваше Величество оценит, вызвало у меня немалое беспокойство. — Он снова пожал плечами. — Моей первой мыслью было передать его непосредственно отцу Франклину, хотя я с готовностью признаюсь Вашему Величеству, что меня совсем не радовала перспектива привлечь внимание Инквизиции к человеку, который передал мне письмо.

«Ну, я совсем не удивлён услышав это, сэр Рик, — сухо подумал Горжа. — И не просто потому, что вы не хотите втягивать того парня — кем бы он ни был — в неприятности. О, я окажу вам любезность, поверив, что вы думали об этом, но я так же уверен, что сохранение себя вне поля зрения Инквизиции было совсем не второстепенным фактором в вашем решении не докучать