"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Профессор толком не сопротивлялся, а «фазу принятия» на тему переселения разума пролетел на удивление быстро.

Не сопротивлялся и секундант, подручный профессора. Уж понятия не имею, какое место в иерархии он занимал, но я услышал, как он подошёл к Рустаму и тихо не то спросил, не то предложил:

— Я теперь могу работать на вас.

Подъехали и Вторников с Варварой.

— Всё кончено! — сообщил Всеволод, спрыгивая со стального коня. — Во всех точках — наши люди. У нас всё получилось! Как и договаривались — половина из них теперь твои. Какие выбираешь?

— Чуть позже выберу, — сказал я и прислушался.

На миг я подумал, что битва уже закончилась нашей безоговорочной победой, и что пора бы уже осмотреть трофеи, но вдруг шум моря прорезал гул двигателей быстроходного катера.

Алый, маневренный, но при этом весьма приличных размеров — он встал на швартовку прямо напротив нашей арены.

А на верхушке у него виднелся ровно такой же автомат, что и на моей башне.

Двое солдат в суперсовременной броне и многоствольными винтовками спрыгнули и привязали швартовые. Затем на пристань сошло ещё полдюжины вояк, двое из которых — в лёгких экзоскелетах.

Я махнул парням и отшагнул в укрытие. За нами пока явно был численный перевес, но кто знает, какие секреты у этих спецов в загашнике. Люди Вторникова, рассредоточенные по контейнерам, взял наших незваных гостей на мушку.

Но потом я разглядел в тусклом свете фонарей знакомое лицо. Через строй солдат, вставших на боевое построение около катера неспешно вышагивал в своей любимой цветастой рубахе улыбчивый бородач — граф Белобережный Франтишек Скальский.

Следом, за ним, шагал ещё один господин, судя по походке, рангом не ниже Франтишека. Высокий, под два метра ростом, в стильных очках, модной причёской и с золотой вышивкой на пиджаке.

Сложив два плюс два, я понял, что это Модест Матвеевич Черепанов, собственной персоной. Глава Речного графства, самого большого в княжестве по площади, дикого и отдалённого, красавец, держатель приличных размеров гарема, а также весьма известная персона в теневом мире Южной Новой Аттики.

К ним двоим уже бежали местные портовые чинуши — нашим разборкам они не мешали, но как только появились люди посерьёзнее — тут же пришли с докладом.

Я же не спешил подходить. Водрузил фламберг на плечо, стоял в позе победителя и наблюдал. Доклад скоро был окончен, после чего ко мне направился его сиятельство граф Черепанов.

— Так-так… Александр Платонович, стало быть? — спросил он, посмотрев на меня не то надменно, не то с удивлением. — Де Онисов? Княжий волкодав, тот самый?

— Тот самый. Рад узнать, что слухи дошли и до вас, Модест Матвеевич.

— Ну, как же, как же не дошли. Все данайские барды в моём графстве рассказывают об Искандере Бестибойце. Только вот я и подумать не мог, что герой народных песен так неожиданно перейдёт мне дорогу.

Я уже было хотел на автомате спросить, что он имеет в виду, но уже и так всё понял. И прикусил язык.

— Или вы не собирались мне переходить дорогу? — продолжил граф.

Всё было ожидаемо. Я нашёл глазами Вторникова, тот стоял поодаль, не спешил соваться, и быстро мне закивал. И чего он кивает? Мол, соглашайся, извиняйся? Нет уж, в защиту и в оправдания я уходить не собираюсь. Диалог буду строить совсем по-другому.

— Как я понимаю, Гроссмейстер подчинялся вам. Или платил вам дань, ведь так?

— Именно так, — кивнул граф. — Я правильно понимаю, что это вот тот беззубый джентльмен в кожаной куртке предложил вам выяснить отношения таким вот способом?

Я взглянул на Вторникова. Тот стоял с каменным лицом и не спешил отвечать. Что ж, я не видел причины не сказать правду.

— Я бы не стал этим заниматься, если бы мне не было интересно предложение. К тому же, Гроссмейстер разгромил лавку Вторникова. Но я также могу предположить, что Вторников тоже платит вам дань, просто не сообщил об этом мне, ведь так?

— Ну, скажем так… у нас была бартерная схема оплаты, — оскалился Черепанов. — И очень чёткие правила, которые господин Вторников, по словам Гроссмейстера, нарушил. Вы улавливаете смысл, юноша? Вы, таким образом, тоже нарушили правила. Вы влезли не в своё дело.

— Я хочу торговать алкоголем, следовательно, это — моё дело, — просто ответил я. — А у моего партнёра, каким бы засранцем он не был, возникли некоторые проблемы, и я их решил.

Я кивнул на Гроссмейстера, которого всё ещё удерживали мои люди.

— Зато создали проблемы мне, — нахмурился Черепанов.

— Да бросьте, граф, разве вы не видели, что Феликс Эрнестович творит полную дичь? Вы были в курсе его экспериментов с некромантией? Теперь он обезврежен. Его рассудок повреждён. А я спас этот город от нашествия ходячих мертвецов.

Да, я присвоил себе подвиг Светланы — но, во-первых, моим долгом было отвести от неё подозрение на тему высокого ранга, потому что в этом случае её бы однозначно стали искать. Да и сама она прекрасно это понимала. Во-вторых — как-никак, эликсир был приготовлен мною.

— За это, Александр Платонович, вам большое спасибо, — отозвался Скальский, присевший поодаль. — Что не отменяет вашей вины в происходящем.

Какие у него чуткие уши! Надо бы быть поосторожнее с этим любителем клубничных пирожков.

А Черепанов, похоже, задумался. Нет, он не был идиотом, это я понял с первых наших бесед. Он был очень опасным человеком, влиятельным и очень рисковым. Опаснее и рисковеннее Гроссмейстера, Скальского, Замойского и остальных местных серьёзных ребят вместе взятых. Потому что человек с графским титулом не станет успешно управлять незаконным бизнесом целого княжества, пусть и небольшого.

— Вы утверждаете, что лишили Гроссмейстера рассудка… Вы разрешите мне переговорить с ним глаз на глаз? — сказал он и поманил пальцем Феликса Эрнестовича.

Это было требование, а не прошение получить разрешения — но я своё разрешение всё же дал.

— Разрешу, — кивнул я. — Но он теперь мой. Я отдам его на попечение князю и его законникам — кажется, именно это полагается за некромантию.

— Мы знакомы всего минут пять, а мне уже хочется вас пристрелить, — пробормотал Черепанов куда-то в сторону. — И, что самое удивительное, моё чутьё пока уговаривает меня этого не делать.

Я дал им поговорить с глаза на глаз. Очевидно, что первым вопросом от графа было что-то