"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

в результате поставили. Пятнадцать! Сверхприбыльных! При такой конкуренции! А у меня уже мысли — как на рынок бутилированной воды выйти, в супермаркетах встать. А потом, знаешь ли, газировки подключить — уже не сильно сложно будет.

— Серьёзно.

— А я несерьёзно не умею.

Михаил встал и возбуждённо забегал по номеру.

— И вот я у директора в кабинете. Он отлучился, я зашёл. У нас это запросто, мы с ним на «ты» уже давно, без церемоний. На столе у него смотрю — документы лежат. Как дёрнуло что-то, глазами пробежал… А филиал в Гагарине уже работает. В минус, конечно. Но работает. Больше полугода.

— О-бал-деть…

— И даже тут ещё я умудрился подумать: ну, наверное, Александр Андреич отчёты проанализировал и сейчас мне скажет: езжай-ка ты в Гагарин, Миша, спасай ситуацию, принимай точку. Уже даже представил, что там наворотить успели, и как я буду выкручиваться. С нуля начинать никогда не боялся, даже с минуса — только интереснее. На готовое приходить — радости мало. И вот заходит Александр Андреич. По лицу видно: сразу понял, что документы я видел. Смутился, в стол их спрятал. И говорит мне: «Знаешь, Миша, я тут был в Москве. Посмотрел — а там ни одного автомата с водой! Представляешь? Ни единого! Только доставка и магазины. А в кранах там — сам знаешь, хлорка галимая. Это ж незанятая ниша! Ты в свободное время подумай, а? Если на Москву выйдем — это ж какие возможности! Сразу с автоматов начать. Поначалу немного, в центр не полезем. Тут главное — как-то рекламу дать, по районам, чтобы у людей понимание сложилось: можно взять бутылку пятилитровую, прогуляться к автомату — и рублей за пятьдесят её наполнить. У нас — за двадцать пять, но то ж Москва, там подороже сделаем. Акцент на то, что ждать не надо, за тару переплачивать каждый раз не надо. Как-то так подать, чтоб молодёжь зацепило, чтоб поняли: это круто, модно и экологично, а не отстой, как в совке, с бидонами за молоком стоять. А я тебе, вот, премию выпишу».

— Выписал?

— Выписал. Пять тысяч рублей, впервые за три года. Наобещал, что будет в Москве филиал, что я там сяду, и зарплата в пять раз против теперешней… Ну и вот иду я через тот переход. А в голове мысли крутятся, как на Москву выходить, как-то, как сё… Потом вспомнилось, что Андреич сказал: «в свободное время». То есть… Ну, вот меня и перекрыло. Заорал.

— Да тут кто угодно бы заорал. В случае удачи на этот филиал в Москве уже, поди, очередь из друзей и родственников. А если не получится — ты сам виноват.

Михаил, остановившись возле окна, опустил голову. Высказался — и выдохся полностью.

Ситуация, однако, выписывалась прелюбопытная. Призрак не может вознестись, потому что обещал уволиться «в» и «на»… В некоторый орган и на орган, противоположный по значению, если дословно. И вот тут два сразу сложных момента. Во-первых, Михаил мёртв, и уволиться ему технически нереально. А во-вторых, даже если он уволится — расценит ли «система» это как увольнение «в» и «на» соответствующие органы?..

Ну, не попробуешь — не узнаешь.

— Жди здесь, — сказал я, вставая. — Отдыхай и набирайся сил. Завтра утром будем проводить безумную операцию.

* * *

Денис остановил мотоцикл перед бизнес-центром. Я, шёпотом выражаясь, слез. Достал из-за пазухи шкатулку.

— Тебе нужно попробовать себя за рулём, — сказал Денис. — Ты никак не хочешь проникаться эстетикой. А между тем, мотоцикл — это…

— Отстань.

— Ну ты же сам сказал, что тебе не нравится бесконтрольно болтаться посреди дороги. А за рулём у тебя будет контроль. Кстати говоря, кроме шуток: настоятельно рекомендую накопить на личный транспорт. Сэкономишь на перемещениях по городу.

— Это как так?

— Мой мотоцикл и рыдван Вана числятся на балансе отеля. ТО и заправка за счёт фирмы.

— Ого. Ловко вы устроились, однако.

— Помощь нужна?

— Не, справлюсь. Подожди тут.

— Без проблем, друг. — Денис привалился к седлу. — Делаем одно дело, гребём в одной лодке. Жду.

Против ожиданий, попасть в кабинет начальника Михаила, Александра Андреевича, удалось очень легко. Я дольше искал нужное помещение. А потом было всё просто: девочка на ресепшене с профессиональной улыбочкой. До Изольды, конечно, далеко, но старается. Узнав, что я принёс некоторые сведения о Михаиле, тут же указала на дверь директора и, схватив трубку, по внутренней связи что-то доложила.

И вот я тут. Кабинетик весьма скромный, стулья — скучные, просиженные. Сам Александр Андреевич обнаружился в весьма интересном положении. Возле стены стоял блочный тренажёр, и лысый широкоплечий мужчина годов пятидесяти с лишним пыхтел, тягая в сидячем положении изрядный вес. Кажется, прокачивал верхний отдел спины. Хотя, впрочем, не разбираюсь, бодибилдинг — не моё.

— Ага, — выдохнул Александр Андреевич. — Щас! Ты от Мишки, да? Чего с ним, заболел?

Я молча, с достоинством сел в кресло для посетителей и открыл шкатулку. Александр Андреевич наблюдал с любопытством. Он, конечно, не видел, как из шкатулки вылетел его самый лучший и самый недооценённый сотрудник и встал рядом со мной.

А вот Михаил Александра Андреевича очень хорошо увидел. Сразу сжал кулаки и стиснул зубы.

— Михаил Королёв, — сказал я, — больше на работу не придёт.

Глава 18

Александр Андреевич выпустил ручку, и блоки тренажёра с грохотом упали. Не обращая на это внимания, директор достал откуда-то из-за спины небольшое полотенце, вытер лицо и шею. Уставился на меня.

— Что значит, «не придёт»? Да тут бардак! У нас, вон, все смены перепутались, этот дебил Яшка маршрутную карту продолбал, клиенты звонят с утра! Предупреждать можно хотя бы, если забухать собрался? Ты Королёву передай, что ещё один такой прокол — на штраф у меня влетит! Я ему премию, главное, выписываю, а он… Нельзя, нельзя к людям хорошо относиться, сколько раз зарекался! Не ценят. Как слабость воспринимают — и на шею, и на шею!

Тут директор снова схватил рукоятку и потянул вес на шею.

— Вы меня, кажется, не поняли, — покачал я головой. — Всё, Михаила больше нет. Он устал терпеть неуважение.

— Не так, — процедил сквозь зубы Михаил. — Скажи ему, чтобы нахрен шёл!

— Михаил просит вам передать дословно следующее: «Иди ты нахрен со своей шарагой, Андреич! — исправился