Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

энергию в физические упражнения. Я с ужасом обнаружила, что запустила себя и начала терять форму — трюки, которые еще три месяца назад получались сами собой, теперь выходили с пятого на десятое. Это было некрасиво по отношению к Сто Тринадцатой, оставившей мне такое великолепное наследство. С тенью я теперь тоже тренировалась больше — теперь, когда Токс здесь не было, этим можно было заниматься прямо в мастерской, раньше-то приходилось искать укромные места, потому что Токс не любила тень, считала чем-то вроде тьмы. Может, тень и есть тьма. Я обнаружила, что когда грустишь или злишься, тень удается собрать в достаточно плотные комки. Если потратить на лепку минут пятнадцать, теневой шарик мог, например, покачнуть тонкие ветки дерева. Ерунда по сравнению с ударом кастета, но в каких-то условиях может быть полезно.

Главной проблемой, как это ни банально, оставались деньги. Премия от Мясника здорово нас выручила, зато доход от ювелирки мы потеряли — трем последним клиентам даже пришлось выплатить неустойку. Я подбила бюджет — основные траты мы пока закрывали, но неумолимо надвигалась осень, а с ней — потребность в куртках и ботинках. А Ленни, как назло, именно сейчас не мог найти никаких выходов на тягу — то ли контрабасы стали умнее прятаться, то ли поток сократился из-за катастрофы на камчатских приисках; скорее, и то и другое сразу.

Можно было, конечно, сходить к Мяснику и узнать, какая у него найдется для меня работа… но, очевидно, выгоднее дождаться, когда он что-то предложит по своей инициативе. А потом, в глубине души я опасалась, что если приду к Мяснику, то уйти уже не смогу… и нет, не потому, что он меня не отпустит. Ясно, что наше общение каким-то образом продолжится, снага-хай и правда должны держаться друг друга — но приходить к нему сейчас, когда я слаба и неустойчива, было бы ошибкой. В общем, я продолжала дергать Ленни, чтобы он нашел хоть что-нибудь. И однажды вечером он как будто нехотя позвал меня к своему компу:

— Вот у этих может быть тяга… Фиг поймешь, они пишут «товар». Но маршрут совпадает вроде, со стороны приисков яхта пришла. И еще некоторые детали… Процентов семьдесят вероятность, что это наши клиенты. Но вот в чем проблема: товар они на яхте держат, то есть слить за борт могут за пару секунд из любой точки. Есть и хорошая новость: с товаром остаются всего два охранника. Меняются пары раз в три дня — завтра ближайшая смена.

Два охранника! Это все равно что тяга висит на кусте, и надо просто подойти и взять ее. Вот только… море. И я в прошлой жизни, и Сто Тринадцатая были безнадежно сухопутными тварями. Плавание по водам залива Терпения — развлечение на любителя, больше десяти минут мне в этой холодрыге не продержаться. Сомневаюсь, что смогу подойти к яхте на лодке так, чтобы с борта никто не заметил. Значит, остается только спрятаться на транспорте, который повезет смену…

— Есть фотография лодки, которая пойдет к яхте?

— Прямо-таки той самой нет… но у них вот эта модель. «Хикагэ», с японского — тень.

Название благоприятное! И конструкция вроде тоже оставляет пространство для маневра. Спрятаться, укрывшись тенью, можно и в отделении для багажа, и под вот этой широкой скамьей… если в лодке всего двое контрабасов, причем один из них ее ведет — вообще халява. Только вот…

— А обратно как?

— Сейчас дяде Борхесу позвоню. Если он одобрит план, поставим в том районе полицейский катер… только не очень близко, а то контрабасы увидит и тягу сольют. Наберешь патруль… а, нет, сота не ловит в том квадрате. Ну, фальшфейером вызовешь, как все закончишь… или если нужна будет помощь.

Похоже, это будет самое простое мое дело на Тверди! Даже скучно. Тем более что и погода оказалась идеальной: ветреный пасмурный день, небо щедро затянуто быстрыми облаками, создающие многочисленные, пусть и не всякому глазу видимые тени.

Растворившись в суете пристани, поджидаю клиентов. К моему изумлению, контрабас является к лодке один… интересно, как он собирается подменять пару? А, не моя печаль. Втискиваюсь между пятидесятилитровыми пластиковыми канистрами с водой и даже не все время прикрываюсь тенью — неохота снова глотать кровь из носа, как в особняке Барона. Если контрабас отойдет от руля — я услышу даже сквозь шум мотора.

От скуки разглядываю ящики с консервами и крупами. Похоже, контрабасы планируют скорое отплытие — тут гораздо больше еды, чем требуется двум людям на три дня. Судя по маркам продуктов вроде «…зато дешево!», дела у них идут неважно. Есть ли у них вообще тяга или хоть что-то ценное? Может, я зря трачу время на эту морскую прогулку?

У меня при себе полный комплект снаряги — пока еще остался и «Эскейп», и ампулы с обезболом. Запас теперь не пополнить, значит, чем-то придется заменять… Ладно, решим по ходу пьесы. Сегодня, похоже, ничего серьезного тратить не придется.

Минут через сорок лодка пристает — кажется, правильно говорить пришвартовывается — к высокому борту некогда белой, а теперь довольно облезлой яхты. Вообще, при слове «яхта» представляешь себе что-то роскошное, но эта оказалась скромным и обшарпанным суденышком. С борта спускают металлическую лестницу, рулевой поднимается; мы подошли с затененной стороны, так что я без проблем составляю ему компанию. Тут же шмыгаю за каюту. Надо немного понаблюдать, что здесь происходит.

То, что смена состояла из одного человека, оказалось сюрпризом не только для меня, но и для дежурных — для них, конечно, неприятным.

— Ну не тупите, пацанва, — оправдывается коренастый крепыш, который, сам того не зная, привез меня сюда. — Дебила кусок Сиплый нажрался вчера у домбайцев этих их шашлыков, типа из свинины, и пузом маялся всю ночь. Я бы его не довез, он бы мне «Хикагэ» обдристал, да и тут от него толку хрен да нихрена.

— И чо, мне ща из-за него еще три дня тут торчать без баб и бухла? — возмущается один из дежурных. — Сиплого давно пора списывать.

— Я останусь, но при разделе мне два косаря сверху от договора, — холодно говорит третий. Его речь кажется более грамотной и менее эмоциональной, чем у прочих.

— Какие два косаря, ты с дуба рухнул, Светляк? Пятьсот, ну край — семьсот денег, и это я без ножа себя режу…

Они жарко торгуются еще минут пять, потом приступают к разгрузке лодки. Наверно, лучше