Тяжёлая реальность. Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов

время, Кирилл всё же выключил симуляторы. В отблеске кристаллов он увидел своё лицо – уставшее, но собранное. В его разуме жило некоторое опасение. Ведь он понимал, что любая попытка использовать знания Левиафанов – значит иметь шанс победить их творения, но одновременно – прикасаться к тому, что меняет тебя самого. “Анвил” мог научить не только защите, но и созданию. И это последнее нельзя было допустить.

Он упаковал модуль в матовую оболочку, запечатал рунами и наклеил бирку. В кармане его старой куртки тяжело лежал кристалл с гномьими данными – плата за знание. И, прежде чем закрыть люк лаборатории, он сделал ещё одно. Записал в журнал логи всех действий – на тот случай, если кто-то попытается стереть следы. Это был не акт паранойи – это был акт ответственности.

В коридоре доков его догонял звук приближающегося транспорта. Снаружи снова шептались слухи. Кирилл думал о том, насколько тонка грань между этими событиями. Одно неверное движение – и ты перестаёшь быть человеком-исследователем и начинаешь быть кузнецом смертоносного орудия. Он вздохнул, но руки его были точны. Модуль был готов. Теперь оставалось одно – испытать его там, где он мог понадобиться. У древнего корабля… У того самого бронированного клина, что режет сознание одним своим присутствием.

…………

Спустя пару часов Кирилл уже сидел на холодной палубе технического отсека, с опущенной головой, обдумывая последние расчёты. На мониторах мягко пульсировали зелёные сетки полей – результат симуляций, проведённых его кластером искусственных интеллектов. Там, среди сотен линий и цифр, рождалось то, что могло стать первой настоящей защитой от теней Левиафанов – от тех самых роев наноботов, что разрывали корабли не сталью, а тишиной.

Теперь нужно было не просто смоделировать – нужно было собрать. Так что он поднялся и направился к складскому отсеку, где стояли запаянные контейнеры с пометками “служебное оборудование”. В каждом из них – кристаллы резонаторов, катушки сверхпроводников, плоские панели из сплава триария, проводящие рунные каналы, и множество креплений. Всё это выглядело как обломки старых приборов, но Кирилл уже видел в этом целостный узор.

Он вытащил большой контейнер на гравиплатформу, подключил её к сети дроидов и активировал ремонтные модули, инициировать сборку по схеме Дельта девять. Из гнёзд под потолком спустились шесть дроидов. Каждый выглядел по-своему. Один – как механический паук с множеством щупалец, другой – цилиндр с манипуляторами, третий – шарообразный, с линзой для лазерной сварки. Они синхронно заняли позиции вокруг центрального верстака, где Кирилл уже разместил основу – массивный диск из композитного металла, в центре которого светился кристалл фокусировки.

– “Анвил”, – обратился он к ИИ. – Задай последовательность сборки. Сегмент А – генератор поля. Сегмент B – фазовый стабилизатор. Контрольные узлы – через рунную сеть.

– Принято. Синхронизация последовательности на кластере “Троян”. Дроиды готовы к выполнению.

Первым шагом шла установка сферического сердечника – это был основной фокусирующий узел. Кирилл лично снял защитный колпак, осторожно поместил его в гнездо. Кристалл был гномьей работы, добытый с обломков погибшего судна. В нём хранилась способность держать поле даже при весьма серьёзных перегрузках. Когда он вошёл в контакт с энергией, поверхность его будто затрепетала, вспыхнула мягкими, золотистыми искрами.

– Осторожнее. – Пробормотал себе под нос Кирилл. – Если он перегреется, то придётся долго ждать, пока остынет весь контур.

Дроиды аккуратно установили по периметру катушки ЭМИ – медно-титановые кольца с рунными вставками. Каждое кольцо имело гравировку – микроскопические символы, которые Кирилл сам наносил, руководствуясь инструкциями “Анвила”. Эти руны позволяли перенаправлять поля не линейно, а по спирали, образуя своеобразный вихревой барьер.

Далее шла сборка фазового стабилизатора – узла, отвечающего за синхронизацию поля с окружающим пространством. Без него щит просто разорвало бы внутренними токами. Стабилизатор выглядел как полупрозрачная матрица из стеклокерамики, по поверхности которой струились крошечные потоки энергии. Дроиды закрепляли её послойно – по шесть фрагментов за раз, с точностью до микрона.

Каждые несколько минут Кирилл останавливал процесс, чтобы вручную проверить температуру соединений и повторно нанести уплотняющие руны. Он знал, что ошибка даже на толщину волоса могла привести к тому, что поле при первом включении обрушится внутрь, сожжёт всё оборудование – и, возможно, даже его самого.

Затем началась самая тонкая работа – объединение электрического и рунного контуров. Кирилл разворачивал прозрачные ленты с узором символов и вручную прикладывал их к корпусу устройства, синхронизируя с энергетическими каналами. При каждом касании поверхность металла дрожала, светилась тонкими линиями, будто впитывая сам смысл его замыслов.

– “Анвил”, – сказал он, – проверь фазу по третьему сегменту. Кажется, резонанс уходит в сторону.

– Проверяю… коррекция – плюс восемь тысячных герц. Стабилизация восстановлена.

– Отлично.

Дроиды в это время держали всю установку в подвешенном состоянии. Под днищем блестели кабели, соединённые в шестиугольный контур, который “Троян” питал напрямую от вспомогательного реактора. Энергия шла в такт пульсации. Прямо как дыхание спящего зверя.

Ещё раз всё осмотрев, Кирилл шагнул к панели управления – простой на вид блок, но именно здесь сходились все каналы. Он ввёл ключ активации, затем аккуратно закрепил последний компонент – матрицу отражения. Это был прозрачный диск с вырезанным внутри символом, созданным для перенаправления энергии наружу, словно зеркало. Именно этот элемент превращал поток в сферу защиты – в ту самую пульсирующую тень света, что должна была заслонить корабль от нанороя.

Когда всё было готово, Кирилл отошёл на несколько шагов, запустил дистанционный терминал и включил первичный прогон.

– Системы в режим активации. Сегменты A, B, C – питание двадцать процентов.

В ответ пространство вокруг устройства зашипело – воздух будто дрогнул. Сначала – тихо, потом сильнее. С поверхности диска поднялось марево – почти невидимое, искажённое, как горячий воздух над пустыней. На мониторах начали плясать графики – фаза стабилизирована, поле удерживается. Но внезапно один из стабилизаторов дал вспышку, руна вспыхнула красным и погасла.

– Сегмент C, сброс! Ручной откат! – Резко скомандовал он.

Один из дроидов метнулся к перегруженному модулю и выпустил охлаждающую смесь. Секунду спустя всё стихло. Кирилл выдохнул и усмехнулся:

– Ещё немного – и пришлось бы отскребать меня от переборки.

После нескольких корректировок и перенастройки рунных контуров установка заработала стабильно. Вокруг центрального ядра вращался лёгкий ореол света – признак того, что поле замкнулось на себе. Кирилл прошёлся рукой по корпусу – металл слегка вибрировал, как будто дышал.

– “Троян”, – сказал он. – Сохрани схему под индексом “Прототип номер один”. Обозначь как секретную. Доступ – только я и инженерный кластер.

– Подтверждено.

Дроиды тем временем аккуратно закрепили установку в гравираме – компактной капсуле, которую можно было