Попаданец в Рой. Том Ⅵ - Никита Кита

Халима показал пальцем вверх и принялся, что-то объяснять деревенщине. Скорей всего, он заверял пастуха, что этим путём он из подземелья не выберется.

Трясущийся бокат не стал пытаться взобраться по всходу. Он также перестал прижиматься спиной к холодной стене, что уже являлось опеределённым прогрессом.

Сосредоточив взор на рукавах роскошного кафтана, Жакару указал рукой на человека-мотылька, или, если быть точнее, на его одеяние. И тут хуторянин произнёс предложение, в котором прозвучало словосочетание «Пюрата кварката», что согласно словарю Фёдора можно было перевести как «воин Пюраты».

В ответ Халима отчётливо хмыкнул. Дальше учитель просто подошёл и сунул козопасу в лицо свой золотой перстень. Лицезрея королевскую печатку у себя прямо перед носом, Жакару отвесил челюсть, выронил сумку из рук и с выражением смиренного страха начал медленно оседать вниз. Мокрый мужчина упал перед ряженым стариком на колени и, запинаясь, тихо залепетал что-то бессвязное.

Жакару подался торсом вперёд и уже собирался припасть лбом к полу, но Халима подхватил его под руки и не дал окончательно склониться.

Дедуля поднял сельского делегата обратно на выпрямленные ноги и, приобнимая его за спину, что-то рассказал, после чего новоприбывший бокат больше не раболепствовал. Он лишь сглотнул и посмотрел на Халиму очень напряжённо.

Старик наклонился, поднял стопку одежды, кряхтя, разогнул спину и ткнул штаны с рубашкой Жакару в грудь, мол возьми и переоденься наконец.

Перстень самого дэя в совокупности с офицерским кафтаном помогли сделать деревенского жителя более покладистым и сговорчивым. Он разделся догола и разулся, выливая воду из кожаных сапогов на пол. К сожалению заменить трусы Жакару, которые больше смахивали на шорты, у Фёдора было нечем. Но зато маленький слуга принёс ему тряпку, чтобы обтереться перед сменой одежды. Дойдя в вытирании до головы, бокат прочистил носовые пазухи от соплей, высякавшись в полотенце. Лысину гуманоид вытирать не стал, потому что она и так высохла, пока обдувалась семью ветрами. Влага же сохранилась в основном на месте промокших шмоток.

Крайне недоверчиво Жакару обулся в слизевые вьетнамки. Тем временем жуки развешивали его шматьё на поверхности, на деревьях, чтобы оно покамест сохло. Дежурные работяги курсировали между комнатной Халимы и пищевым складом, накрывая на столе поляну из лучших яств имеющихся в распоряжении Роя: жареное мясо, тритоновый суп, шерневый мёд и яблоки «чонка» на закуску. Курятина, козлятина, овощное рагу и немного соли могут быть поданы уже завтра, если у слуг появится время доставить в тюрьму продукты полученные из повозки убитого возничего.

В свободном доступе для переговорщиков находились лишь два помещения бункера: личные покои представителя насекомых и учебная комната нынче отведённая под презентацию арт объекта.

Халима развернулся, дабы повести Жакару за собой, и в этот момент козий страж неприкрыто увидел крылья приклеенные на прозрачное вещество. Последовала незамедлительная реакция. Лицо похищенного мужчины исказилось гримасой ужаса. Попятившись назад, он потерял равновесия и упал на задницу. Руки боката поднялись, прикрывая голову от поразительного создания. Если деревянная маска выглядела для средневекового обывателя вполне привычно, то огромные насекомьи крылья, невесть как закреплённые на ткани, показались чем-то шокирующим.

Не стоило также забывать, что данные биолопасти принадлежали слизевику — существу неизвестному даже профильному жуколову. Так что, вполне вероятно, Жакару впервые в жизни видел насекомьи крылья такого размера. Что касается огромных скарабеев-тягачей, коих Рой встречал в караване иноземцев — Фёдор не был уверен, что у них есть какие-либо крылья и способность летать.

Халима вообще не понял, что произошло, и обернулся на упавшего сородича удивлённый и обеспокоенный.

— Ханон! Варха ханон! — кричал охваченный страхом Жакару на старика.

«Человек-мотылёк получился слишком натуральный.» — подумал Фёдор — «Может оно и к лучшему…»

Учитель попытался словами и жестами успокоить паникёра. Тот закрылся от него ладонями, отполз назад, насколько возможно, и снова стал молиться богу-медведю. Все действия Халимы селянин будто бы не замечал.

Фёдору надоело сюсюкаться с гостем. Управляя обескрыленным слизевиком, он оттолкнул деда, встал на его место и посадил напуганного пастуха на слизевой поводок закреплённый за запястье.

«Дипломаты, прошу пройти в переговорную…» — подумал перерожденец, силком таща нерушимого боката по полу. Волочась по грязному шершавому бетону, Жакару постанывал и ещё рьянее молился, прикрывая лицо уже одной рукой. Похоже деревенщина окончательно пустился в мракобесие и решил, что славословием можно развеять всю окружающую его бесовщину.

Тем временем Миару запертый в своей коморке уже битый час вырывался из силиконовых пут, в которые его укутал надзиратель. Он слышал почти весь разговор двух мужчин в коридоре и наверное, очень сильно желал к ним присоединиться. Такое рвение с его стороны не вызывало хороших мыслей у королевы.

Бескрылый слон приволок селянина в учебный кабинет и оставил прямо напротив бетонной трибуны, по сторонам от которой стояли столы с комиксами и прочим. Как только натяжение поводка ослабло, Жакару притянул вторую руку обратно к лицу. Слон выписал ему несколько пощёчин клешнёй, взял за плечи и встряхнул, пытаясь взбодрить этого оробелого броненосца спрятавшегося в защитный шар. В момент каждого шлепка селянин повышал голос, будто если закричать, то эффект от молитвы усилится.

В происходящее вмешался Халима, который встал сбоку и принялся что-то убедительно разъяснять собрату. Красноречивому учёному удалось побудить хуторянина хотя бы взглянуть на окружающую обстановку. Жакару раскрыл глаза, покрутил головой, а дальше поразительность увиденного захватила его внимание и больше не отпустила. С отвешенной челюстью мужчина сперва медленно поднял торс, а затем встал на ноги. В зеленоватом сиянии живых фонарей в огромном помещении он узрел две настенные таблицы с алфавитами и два постамента перед ними, слизевые таблички словаря и статуэтки со стикерами, алюминиевый складной стол, разложенные рисунки на пергаменте, голову мертвеца, ведро полное медяков, висящие знамёна жучьей фракции и цветочные лепестки рассыпанные по полу. Где-то минуту Жакару безостановочно разглядывал это всё вышедшими из орбит глазами.

Человек-мотылёк отпускал какие-то комментарии, стараясь внести больше ясности, но крутящийся на месте деревенский житель, кажется никак на них не реагировал. Пастух в слизевых шлёпках сам приблизился к столу с ведром и флагами и поражённо уставился на череду картинок. На них он увидел сюжет повествующий о встрече насекомых и жителей лесного поселения, в ходе которой происходит передача неких ценностей от одних другим. На трёх рисунках из четырёх присутствовал гуманоид с крыльями на спине и антенками на голове.

Обратив внимание на данного персонажа, Жакару стал изумлённо тыкать пальцем то на