Как достать архимага 3 - Лев Котляров

и ты его развеял. Молодец! Я знал, что ты потенциально очень силен, а тут еще и мозги в черепе есть!

— Как ты мог получать лишь крохи? Остров ведь весь пропитан этой силой!

— Про мозги — забудь.

— И все-таки?

— Старуха использовала меня! Тварь! Заставила быть проводником к духу! И ничего не давала! Лживая дрянь!

От потока негодования посох аж нагрелся и обжег мне кожу. До чего же он силен! Но не сильнее меня.

— Что⁈ Я не сильнее тебя⁈ — звучно расхохоталась эта палка. — Да что ты, вообще, умеешь-то⁈

Он один в один передал мои интонации, когда я разговаривал с Василисой. Но это проскочило в голове настолько стремительно, что я даже не осознал этого. Но что-то внутри меня щелкнуло. Права была Жу, это не я, а все дело в посохе. Его эмоции, его мысли, его черная суть.

Стронгалит, ощутив, что я вырываюсь из его власти, вспыхнул гневом. И эта вспышка была всепоглощающей.

Меня накрыло разом, буквально смыв желание продолжать разговор, и я ощутил давление черной силы. Ее было очень много. Много! Будто со всех сторон посох забирал ее, молотом загоняя в меня.

В ответ я ударил стихийной. Ее хватило, только чтобы сделать пару глотков воздуха.

— Ты подчинишься мне! Или я заберу и твою душу! — рычал посох.

Черные щупальца облепляли меня, поглощали остальную магию, быстро лишая меня возможности сопротивляться. Но я не переставал атаковать остатками родной силы, добавляя туда и призрачную. С ней дело сдвинулось с мертвой точки.

Стылый холод в сердце начал рассеиваться. Посоху такое не понравилось, и он принялся пожирать и эту силу. Но с ней вышла промашка. Чернота просто не могла за нее зацепиться, постоянно соскальзывая.

Это воодушевило меня. Разум упорно цеплялся за свободу и давил мерзкую дрянь. Но призрачной было слишком мало.

Вся эта драка хоть и происходила на магическом уровне, но постоянно выплескивалась наружу. До слуха доносились сдавленные стоны то Василисы, то Ли, которые тоже не могли справиться с ее давлением.

В глубине души проклюнулось переживание за них. Что я творю⁈ Я собирался использовать посох, смеялся над Васей, хотел выкинуть кота с корабля!

Вдруг в голове сверкнула мысль, что с ним я стану таким же несносным, как и он сам.

— Моя сила сделает тебя еще могущественнее! — голос посоха постарался вытеснить спасительные мысли из головы. — Сдавайся. Только со мной ты сможешь завладеть миром!

— Да иди ты к чертовой матери! — ругался я сквозь зубы. — На хрен мне весь мир, когда я хочу, чтобы от меня все отстали⁈

— Ты будешь сильнее каждого мага! — не унимался посох, не слушая меня. — Распахни душу! Мы поглотим всех, и ты ощутишь мощь моей силы!

— Нет. Мне такое не нужно!

Я не был убийцей. Это и стало ошибкой Стронгалита. Да, ощущение дурманящей черноты было упоительным, но плата за нее была не той, на которую я мог согласиться.

— Дубина! Ты ни на что не способен! Тряпка! Идиот!

Ярость посоха физически делала мне больно. Я боролся с его силой, давил призрачной магией, отвоевывая каждый сантиметр своего сознания.

В ответ посох давил сильнее.

И вдруг я почувствовал сильный удар по голове, что аж звездочки засверкали перед глазами.

Затем раздался протяжный крик:

— Не-е-е-т! Я еще не закончил! Он будет моим! Не сейчас! Верните меня!!!

Его вопль все отдалялся от меня, становясь практически неразборчивыми.

Мир закружился перед глазами, вдруг стало нестерпимо холодно, а потом меня поглотила темнота.

Последнее, что я услышал, это тихий вздох и едва слышные слова:

— Вы уж простите, Алексей Николаевич, но другого выхода не было.

Глава 7

Но ударом по моей и без того многострадальной голове борьба с черной дрянью не закончилась. Посох еще продолжал пытаться захватить разум, но что он мог сделать, если мое сознание не отвечало?

Перед внутренним взором мелькали образы из прошлого Стронгалита: то с его помощью обращали армии в бегство, то его топили, то пытались сломать, то он помогал добраться до небывалого могущества.

Все эти картинки настолько отличались друг от друга, но я не сразу поверил, что это история одного посоха. Зато становилось понятно, почему у него такой сварливый характер.

Но постепенно сознание очищалось, тело заполняла стихийная магия, а дышать становилось все легче и легче. До ушей то и дело доносились какие-то фразы. Их произносили то мужские, то женские голоса, но я ничего не мог разобрать.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я открыл глаза, за бортом царила ночь.

Рядом посапывала Василиса, возле нее стоял поднос с едой, кувшин кваса и большая кружка с кофе. Думаю, именно его запах меня вытащил из небытия.

Осторожно пошевелился, боясь разбудить девушку, я протянул руку к кружке. Но она стояла дальше, чем я предполагал. Поэтому решил воспользоваться магией и аккуратно подцепил ручку воздушной подушкой.

И когда поднял, осознал, что переборщил с силой.

Кружка перекувыркнулась в воздухе и с грохотом упала с тумбочки. Василиса мгновенно проснулась. Она удивленно посмотрела на меня, на осколки, а потом небрежно оттолкнула их от себя.

— Ты… — неуверенно начала Вася, — ты помнишь, что было три дня назад?

— Три дня⁈ Столько я провалялся в кровати?

— Да, — она еще несколько мгновений била осколки кружки мыском ботинка. — Так помнишь или нет?

— К сожалению, помню, — я хотел сначала соврать, но не стал.

— И действительно считаешь, что у меня нет способностей к магии?

— Я думаю, что ты по каким-то причинам, не хочешь ей пользоваться. Но почему именно говорить не желаешь, будто стыдишься.

— Я не стыжусь! — ее щеки моментально вспыхнули. — Просто… просто… все очень сложно!

— Я не прошу мне все рассказывать сразу, но общих слов было бы достаточно. Мы очень часто попадаем в опасные ситуации, и мне важно понимать, на что ты способна, сможешь ли ты подстраховать меня.

— Знаю, знаю, прости меня, Леш! — она вскочила со стула и заходила по комнате, расшвыривая остатки кружки. — Я и сама не понимаю, что и как со мной происходит.

— Давай я сейчас приведу себя в порядок, а потом ты мне расскажешь все, что знаешь. Или по крайней мере, что готова сказать. Хорошо?

— Ой, да, ты же только проснулся! — в ее глазах мелькнула тревога. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня приложили чем-то тяжелым по голове.

— Это все Григорий, — она обхватила себя руками. — Ты тогда совсем с катушек слетел, наговорил гадостей, а потом схватился за эту палку и остолбенел.