Паладин. Свет и Скверна - Илья Романов

— Образование необходимо, Любава. Особенно школьное. Без него ты не поступишь в престижный университет, а без этого не найдёшь достойного мужа. Кому нужна необразованная аристократка? Правильно, — кивнула девушка и припечатала: — Никому!

— А может я не хочу себе мужа, — скосила мелкая взгляд на сестру, продолжая ковыряться в каше. — Останусь одинокой девой, заведу себе много кошечек и собачек, и буду радоваться жизни!

— Это откуда у тебя такие мысли я не поняла? — сильно удивилась чистая душа, замерев с чашкой у рта. Я от её резкой смены настроения приподнял бровь. Интересно, о чём они речь ведут?

— Ниоткуда, — буркнула малышка. — Простое наблюдение. Вот смотрю я на этих мальчишек в школе и дураки одни. Один только Морозов Гоша более менее нормальный и умный, а остальные те ещё болваны!

— Морозов Гоша, как ты выразилась, — поджала губы девушка. — Графский сын! Ему по статусу положено быть умным! И негоже так отзываться об остальных учениках твоей школы! Что бы я больше таких высказываний не слышала, юная леди! Ты пойдёшь в школу и это не обсуждается!

— Пф-ф, — фыркнула мелкая, посмотрела на меня и улыбнулась. — Вот, если мой муж будет такой же, как братик, то тогда я согласна. А что? — отреагировала она на красноречивый взгляд сестры. — Он молчит, не дёргает за косички и сильный. Я видела в окно, как он с Фёдором Петровичем и дядей Сашей дрался!

— Ох, Любава, ты ещё такая… пигалица…

Очередной фырк был ответом на эти слова, а я продолжал невозмутимо орудовать приборами и закидывать в топку всё, что было было по моему мнению необходимо. Этому телу нужен строительный материал. В основном — мясо, овощи и сложные углеводы. Каша, которой тут было множество видов, я накладывал столько, что за щеками трещало, но всё же имел совесть и не шёл на поводу у чревоугодия. Так, пока не почувствую лёгкое насыщение и отступившее чувство голода.

После завтрака чистая душа начала куда-то собираться, а к дому подъехала тройка местных и знакомых мне карет. Седой старик, снаряженный по полной и ещё несколько молодцов, дождались её выхода, сели и уехали. Куда — хороший вопрос, но пока узнать я не мог. Поэтому лишь проводил их внимательным взглядом и двинулся по территории поместья. Часть бойцов, небольшими группами и при оружии, тоже куда-то уезжали, переговариваясь и шутя. При моём приближении они умолкали и кланялись, повторяя одни и те же фразы. Я это принял за приветствие и проходил мимо.

Поместье постепенно оживало. Из ещё одного здания, похожего на бараки, выходил разномастный народ. В основном пожилые мужи и женщины, принимаясь за свои дела. Парочка из них разгребали стройматериалы, разбросанные повсюду.

Мне необходимо было провести первую разведку местности, как прилегающий к поместью территорий, так и за его пределами. В лес, что окружал это место со всех сторон не пойду, но оценить возможные прорехи в обороне и варианты отхода было необходимо.

Вердикт — я бы взял это поместье меньше чем за двадцать минут. И это без чёткого плана и даже без помощи братьев, а всего лишь с парой стражников Ордена, причем в моем нынешнем состоянии. Стены говно, местоположение тоже. Подходов множество, как и вариантов проникновения. А ведь, что казармы, что другие здания и пара складов, все из дерева. Достаточно поджечь их, дестабилизировать защитников и поместье падёт.

Что тут говорить, если камень со стен отколупать можно даже пальцем, что я и проверил! Защита этого места, что решето!

Ладно, с этим понятно, будем исправлять. Теперь по плану найти подходящее место для будущей кузницы. Таковой здесь не было и это огромное упущение. Как вообще можно жить без кузни? Кто чинит доспехи местным воинам? Кто их вооружает? По качеству — его я успел оценить по тому найденному при перерождении мечу и вообще снаряжению бойцов — оно покупное. Насколько нужно пустить всё на самотёк, чтобы брать оружие и броню у торгашей? Это безобразие какое-то!

У нас в крепости Ордена были свои кузницы. И не одна и даже не десяток. Броня Паладина и его оружие — одна из вершин мастерства кузнечного дела, и поддержанием его состояния занимались сами братья. Более того, мы делали частично готовые мастерами доспехи и оружие под себя. Свои зачарования. Свои слова молитвы Свету. Всё индивидуально, что делало нас опаснейшим врагом для нечисти.

Подходящее место для маленькой, но так необходимой мне в будущем кузницы, я нашёл. Возле одного из складов, в западной части поместья. Там единственный хороший участок, плюсом к чему идёт и местоположение стен с рельефом местности.

— Брат, вот ты где! — раздался за спиной звонкий голосок, пока я примерялся, как произвести разметку земли. Обернувшись, увидел заинтересованную мордашку маленького ангела. — А что ты тут делаешь?

Хм, а почему, собственно, и нет?

Вытащив из кармана удобных штанов тетрадь и карандаш, присел на одно колено и стал рисовать. Так, наброски, но схема в общем-то понятна даже ребёнку.

— Ух ты, ты же не умел рисовать! — удивленно выдохнула девочка, обняв меня со спины и смотря из-за плеча, как я рисую. — А что это… А, поняла! У нас в Москве раньше было такое здание! Как его… Куз-ни-ца! Вот!

Я не смог сдержать улыбки, но быстро убрал её с лица. Мне всегда нравились дети. Их чистотой души, непосредственностью и любознательностью. Светлые создания, которые не знают слов предательства и ещё не познали грязь мира. Наверное, поэтому я и относился к самым молодым ученикам-сиротам Ордена с добротой, какую не видели старшие собратья. Для них Август Соларис был монолитом, вечно хмуро смотрящим на жизнь. А вот для детей… Эх, воспоминания.

Стоило мне закончить грубый набросок будущей кузни, как малышка вырвала у меня тетрадь и, высунув кончик языка, стала рисовать на одной из ещё не существующих стен, маленькие цветочки.

— Вот! Так будет красивее! — вручила она своё художество, а я приподнял бровь, но кивнул. Ну, цветочки, так цветочки, мне все равно. Главное, что кузня будет свою функцию выполнять.

Затем мы вместе с малышкой стали делать разметки. Колышки я нашёл на одном из складов, как и лопаты. Мелкая всюду следовала за мной по пятам, пока я натягивал нить разметки, проводя все вычисления в голове. Когда делаешь это не в первый раз,