Восхождение к власти: город "бога" - Соломон Корвейн

Звено, отбиваясь от стремительного контрнаступления, продвинулось к массивному куску металла, закрывшему вход в логово командирования, «зверя» Ниццы, который пытается защитить своё пристанище. Андронник кинул четыре магнитных пластины на металл, которые тут же стали яркими, как маленькие солнца, и дверь за миг полилась раскалённым ручьём, открывая проход вниз.

- Зачистка, – хладно сказал Андронник, уставив жерло энерговинтовки, исторгающее один непрерывный поток энергии, в глубины бункера, и за мгновение истратил батарею и кинул под ноги гранату, которая взорвалась исступлённым холодом, заморозив горячий металл, позволив спокойно войти.

- Входим! – приказал подполковник.

Данте спустился в подземелья – вокруг только серые стены, обливаемые лунным светом диодных ламп, а под ногами пол длинного коридора устлан ковром мертвецов, с прожжёнными грудями и выжженными глазами… Киберарий поработал на славу.

- Яго, Андронник, прикройте вход. Данте, за мной.

Коммандер пошёл за офицером, который продвигается вперёд без устали, с неописуемым усердием вперёд по коридору, который получил резкий поворот. К углу быстро прильнули два воина и высший офицер чуть выглянул.

- Фух, там два гвардейских стража… жуткие твари, если честно, - прошептал генерал. – Они охраняют вход в комнату командования.

- А как мы туда попадём?

- Агенты добыли карту, - и в подтверждении слов мужчина козырнул прозрачной карточкой, исписанной странной символикой и украшенной златой полоской. – Целься им в голову, а затем по центру. А теперь давай!

Данте вынырнули из-за угла и вздел автомат. Спаренные стволы выдали смертоносный град пуль, несущих плазменный заряд, угодивший в массивное тело из механизмов и железа. На гусеницах, с плоской головой и орудиями на подвесках на уровне головы, страж заискрился и плюнул фонтаном искр. Его корпус почернел, а старый, переделанный сотню, раз процессор промедлил и был разрушен – он расплавился и разлетелся на осколки от множественных попаданий.

Пробежав меж двух дымящихся тварей, накренившихся вперёд, два воина и подполковник, приложив карту, отворил тяжеленую дверь, издавшую пронзительный писк, пропуская Данте вперёд. В маленькой комнатке осветились серые стены от выстрелов из сдвоенного дула – немногочисленные солдаты, не больше пяти, попадали наземь в первые секунды, как только «поймали» телами пули лейтенант-коммандера. Даже лёгкие бронежилеты на теле не спасли от адского огня, озарившего это место ярко-синим огнём.

- Всем оставаться на месте! – прокричал подполковник. – Тому, кто двинется, сделаю в голове скворечник!

Отстрелявшись на уровне рефлекса, Данте в более спокойной обстановке может осмотреть это место. Бесцветные стены из бетона, на которые прибиты десятки располосованных бумажек и разукрашенных карт, а у подножья стоит несколько столов с мониторами и станцией связи, невысокий потолок с единственной тусклой лампой, а посреди круглый стол, с компьютером и картами. В помещении три фигуры – два мужчины и одна женщина.

- Это… это… это невообразимо! – истерично выкрикнул пожилой высокий седовласый мужчина в коричневой кожаной куртке, туфлях и классическими брюками, а его глубоко посаженные карие глаза на морщинистом лице с презрением сверлят слуг Канцлера. – Чтобы меня так оскорбляло какое-то диктаторское отребье!

- Тише, губернатор, - обессилено начал мужчина со зрелым выбритым лицом, смольным волосом, убранном в конский хвост, в фиолетово-зелёной выглаженной чистенькой форме, с начищенными туфлями, не той одеждой, что у его солдат-оборванцев и вздёрнув рукой с золотыми часами, заключил. – Кажется, что мы проиграли.

- Я бы на вашем месте помолчал, генерал-полковник… это же вы обещали, что оборону нельзя будет сломить? – с пеной у рта заливается возмущением губернатор. – И что же ты заткнулся? А? Из-за тебя, придурок, мы попали в эту ситуацию! – и тут же властитель области повернулся к девушке. – А ты что молчишь, дура!?

- Я-я-я… просто мэр, - растеряно заявила светловолосая стройная субтильная девушка, в чёрной кофте, юбкой и на низком каблуке, испуганно водя глазами по двум воинам. – Я не знаю, что тут говорить.

- Вот, посмотри Данте, и это командование Ниццы… святой Рейх, как же противно смотреть.

- Слушайте, добрые господа, может вы просто возьмёте и уйдёте отсюда? – слащаво-противно предложил губернатор. – А мы вам золота, женщин… да вон если хотите, можете эту суку прям здесь взять! – мужчина в кожаной куртке пихнул с силой мэра, которая едва не расшиблась, благо её Данте подхватил и откинул на небольшой диван в стороне.

Лейтенант-коммандер приблизился к губернатору и в пол силы хлопнул его прикладом по щеке, опрокинув на пол. Тот заверещал как свинья, нащупывая щёку и катаясь по полу.

- Ты мне гнида зуб выбил! Молись тварь, ты уже нежилец!

- Подполковник, можно я его пристрелю? – попросил Данте. – А то сил нет смотреть на это ничтожество.

- Нет, у нас приказ всех вывести, - грозно дал ответ офицер и уставил оружие на генерал-полковника, с каменным лицом обратил к нему сухую речь. – Прикажите отступить своим войскам и останетесь живы, да и ребят своих спасёте… скажите им, что Ницца капитулирует… у них нет шансов выстоять, - и заприметив сомнения на лице военного решил надавить. – В воздухе на нашем летательном корабле развёрнута система «Рассвет»… вы же помните, что стало с Ментоной? Вы знаете, что она может превратить кварталы в пепел,… прошу вас, ради ваших солдат и граждан.

- Умаляю тебя, Гросс, послушай их, - возопила мэр. – Они не пощадят их… всех убьют.

Военный человек поднёс к губам плоское устройство с небольшой толстой антенной и заговорил:

- Всем силам обороны Ниццы, говорит генерал-полковник Гросс лю Пэн, приказываю вам отступить. Оборона сломлена, Верховный совет обороны складывает с себя все полномочия, он распущен. Повторяю…

Данте почувствовал облегчение, гора с плеч упала. Столько обычных людей удалось спасти, столько крови избежать, но радость омрачается ещё одним визгом поднявшегося с колен губернатора:

- И ради чего вы сокрушили нашу демократию? – надменно спрашивает парень. – Ради каких великих идей вы прикончили свободу и собираетесь добить прованскую гордость?

- Во имя Господа, - ответил подполковник.

- Не вы сражаетесь за Христа! Мы за свободу и веру! Мы истинные христиане и либерал-демократы, а значит, праведники в миру и в глазах Отца Небесного. Мы за Бога для всех, начиная от меньшинств разного рода и заканчивая массами либеральными. Мы либералы-христиане, такие, кем были раньше протестанты, и это звучит гордо!

Эти слова Данте с презрением и омерзением воспринял, губернатору яро парировав:

- Вы забыли