Убийца на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

Придётся менять город. Заодно спрячусь от бдительного ока Саурона.

Размышляя таким образом, я подошёл к Маро.

И обнаружил, что девушка не одна. На крыльцо выкатился Хасан с крохотной чашечкой кофе в руке. Колени старика были укрыты клетчатым пледом. Маро сделала глоток из грушевидного стакана армуду, в котором, вне всяких сомнений, дымился чай.

— Смотрите, кто вернулся, — Хасан первым заметил мой приход. — Я думал, тебя уже колесовали.

Маро звонко рассмеялась.

— Хорошо, что друзья за тебя переживают, — я остановился в метре от крыльца.

Взятые напрокат муляжи дожидались своего часа возле стены.

— А мы не друзья, брат, — спокойно возразил Хасан. — Я тебя второй раз в жизни вижу.

— Справедливо.

— У тебя всё в порядке? — Маро сразу перешла к сути.

— Да, норм.

— Чего он хотел?

— Поставили меня на какой-то учёт. Сделали резервистом.

Хасан и бессмертная переглянулись.

— Резервистом, говоришь, — задумчиво произнёс прокатчик. — Ну-ну.

— Ой, не дави на парня, — отмахнулась девушка. — Он что, виноват?

— Никто не виноват, — буркнул Хасан. — только рясы потом напяливают и указывают всем, что делать. Из него семинария сделает совсем другого человека.

— Тебе-то почём знать?

— Не хочешь — не верь, — Хасан сделал глоток из своего напёрстка. — Мне один сержант рассказывал… ну, из вольных наёмников. Легионер, как они любят себя называть. Так вот, у мужика этого был сын. Уж не знаю, что там у него за детство, но паренёк пробудился в восемь лет. И сразу стал кинетиком, очень сильным. Ну, из тех, что ножи в полёте разгоняют и машины на трассе переворачивают. Не знаю, откуда у них в семье такой дар. Сержант думал, что по линии матери.

— Я думал, инквизиторов только ясновидцы интересуют, — ввернул я.

— Все так думают, — отрезал Хасан. — И все ошибаются. У них, чтоб ты понимал, целая иерархия. У каждого говнюка в рясе своя специализация. Есть провидцы — эти сканируют людей по наводке, выявляют ересь. В провидческом отделе и телепаты работают, как же без этого. Ступенькой повыше дознатчики стоят. Вот как этот, что за тобой приходил. Их можно по нашивкам различить, но ты не в теме. Дознатчики — они как инспектора в полиции. Выезжают, проверяют, опрашивают свидетелей, наружное наблюдение… А есть каратели. Выше них только отцы и протоинквизитор.

— А чем каратели занимаются? — кошу под дурачка.

Хотя ясно и без старика, чем они занимаются.

— Угадай, — Хасан сделал ещё один микроскопический глоток. — Не все судьбы редактируются мойрами. Еретиков попроще ликвидируют каратели. Это прям элита, лучшие из лучших. Не думают, не рассуждают. Идут по твоему следу, а потом — чик…

Хасан провёл пальцем по горлу.

— Кто такие отцы? — поинтересовался я.

— Руководство, — последовал логичный ответ. — Они всем заправляют. Планируют операции, принимают кадровые решения. В редких случаях выезжают на объект, чтобы взять кого-то… ну, очень крутого. Для показательной казни. Чтобы по телеку засветили отступника, озвучили приговор Совета, а потом наснимали репортажей, как несчастному судьбу исковеркали.

— А вы их не любите, — заметил я. — Инквизиторов.

— За что их любить?

Пожимаю плечами.

И спрашиваю:

— Хорошо, есть иерархия. И кого берут в семинаристы?

— Не только ясновидящих, — заверил старик. — Им нужны телепаты, прыгуны, кинетики. Я слышал, у них и морфисты работают. Целители, понятное дело. При любых консисториях есть закрытые госпитали, в которых лечат что угодно. Что касается бесов… Для них особые условия. Приглашают, но только тех, что с боевым опытом.

— С очень серьёзным опытом, — добавила Маро.

— А ты откуда знаешь? — мне стало интересно.

— Отец рассказывал.

— Странно, что тебя не записали в резерв, — решил дожать я.

Маро не ответила.

— Если и пробовали, она не скажет, — ухмыльнулся Хасан.

— А что, можно отказаться?

— Не всем, — Маро всё же снизошла до ответа. — Тебе, например, нельзя. А что касается клановых аристократов… Глава Великого Дома может договориться. В порядке исключения.

— Понятно, — беру на заметку эту информацию.

Вопрос в том, захочет ли вписаться за неизвестного нищеброда глава клана. Сейчас я вижу ровно ноль причин, чтобы пойти на такой шаг. Но это сейчас…

— Не отвлекайтесь, — сказал Хасан. — Иначе пропустите мудрую историю. Так вот, наш юный кинетик сходу попал в резервисты. Отец его тренировал, учил драться и клинками махать… Думал, что сынишка поступит в гимназию, а уж потом — в семинарию, если повезёт. Повезло раньше. Забрали нашего героя через два года.

— В десять лет? — офигела Маро.

— Ничего удивительного, — Хасан сделал глоток. — У них там многоступенчатая подготовка. Чем младше кандидат, тем лучше.

— Продолжайте, — попросил я.

— Ага, интересно стало? — прокатчик подмигнул. — Мы ещё только разминаемся. Мальчишку забрали, но отец утешал себя тем, что будущее сына обеспечено. Сам сержант в клан вступить не смог — уж не знаю, по каким причинам… Проматываю вперёд. Годы шли, паренёк рос, учился всяким инквизиторским штучкам и в итоге поднялся до карателя. Однажды каратель этот заявился с рейдом на улицу, где прошло его детство. По наводке, само собой. Жила там семья, с которой его отец дружил. Мутное дело. Вроде как научились какие-то самострелы собирать и продавали бандитам. Не скрою, хорошо кормились, отстроили дом, купили машину, а переезжать никуда не хотели. Мол, все свои, каждая собака на районе знает…

— Торговать самострелами, — фыркнула Маро. — Ума палата.

— Я ж их не оправдываю, — грустно улыбнулся старик. — Людям денег захотелось, Аллах мозгов не дал. Часто такое случается. А только пришли каратели и вырезали всю семью. Даже тех, с кем наш герой в песочнице играл. А его там привечали, за родного считали. Дружили семьями… Так вот.

Что ж, поучительно.

Вот только я с подобными вещами сталкивался множество раз. К примеру, если взять рю, в котором мне довелось обучаться лет четыреста назад, там царили схожие порядки. Сокё, он же патриарх школы, требовал безоговорочного подчинения. В рю набирали четырёхлетних детей, осиротевших по каким-либо причинам, растили из них маленьких зверёнышей, а в итоге получали убийц, по щелчку выполняющих любой приказ сокё. И да, прошлая жизнь никого из синоби не интересовала. Были только братья по рю, отец-сокё