Небесный Артефактор - Антон Витальевич Демченко

Ознакомительный фрагмент

клуба. Михаил вас проведет. Удивите нас, Кирилл Миронович, еще раз, и принятие в клуб у вас в кармане… Засим откланяюсь. Прошу прощения, Иван Федорович, что не могу задержаться. Время позднее, а сессии никто не отменял. Всего хорошего, господа.

— М-да, интересный рассказ. — Офицер отошел от окна и, взглянув на вытянувшегося по струнке визитера, стоящего в центре кабинета, кивнул: — Благодарю за информацию. Вы свободны, капитан, и… передайте мою благодарность вашим людям за проявленное участие. Их просьбы будут удовлетворены в обязательном порядке в ближайшее время. Я прослежу.

Тот щелкнул каблуками и, склонив голову в коротком поклоне, покинул кабинет начальника почти уставным шагом.

— Ох, уж мне эти «летуны» с их гонором. Как будто не под одним адмиралтейством ходим. Пф… — Хозяин кабинета покачал головой вслед закрывшейся двери и, шагнув к столу, вызвал секретаря: — Прикажи подать экипаж, хочу прокатиться за город.

— Будет исполнено.

Хозяин кабинета прошел к неприметной двери в углу кабинета и, отворив ее, оказался в небольшой комнате отдыха. Китель полетел на диван, скрипнули дверцы гардероба… а через четверть часа неприметный синий «Моран-V» уже вез одетого в цивильный костюм офицера по загородному тракту в сторону имения одного старого и надежного друга. Ну, в самом деле, не обращаться же к его сыну напрямую? Невместно.

Глава 5

Принять или не принять — вот в чем вопрос

Экзамен, законное «отлично»… и вперед, на встречу с Гюрятиничем. Как заверила Хельга, он сегодня должен быть в конторе. Хорошо еще, что от училища до Садовой можно пройти пешком минут за десять, иначе пришлось бы ждать трамвая, а из-за снегопадов эти трезвонящие вагончики напрочь забыли о такой вещи, как расписание. Брать же извозчика или «емельку»… ха, в припортовом районе проще нанять «селедку», чем найти такси.

Оказавшись на крыльце конторы, я стряхнул с фуражки и бушлата налипший за время прогулки снег и, сбив грязь с ботинок, открыл дверь в теплый, ярко освещенный холл конторы.

Хорошо, тепло… Скинув верхнюю одежду и оставив ее в небольшой гардеробной за низкой дверью в углу холла, я поднялся на второй этаж и, промчавшись по длинному коридору, на ходу приветствуя шастающих туда-сюда конторщиков, вошел в приемную перед кабинетом Гюрятинича.

Капитан «Феникса» принял меня неожиданно быстро — буквально через минуту после того, как секретарь доложил о моем приходе. М-да, все-таки купцы — это не бюрократы, время ценят…

— Доброго дня, Владимир Игоревич, — поприветствовал я Гюрятинича, оказавшись в его кабинете.

— И тебе здравствовать, Кирилл. Проходи, не стой на пороге. — Капитан кивнул на одно из кресел для посетителей, что стояли у приставки к его столу.

— Благодарю, — ответил я, устраиваясь в тяжелом, но довольно удобном, несмотря на официальность, кресле. Гюрятинич кивнул.

— Итак, я полагаю, ты пришел поговорить об изменении условий контракта или увольнении, не так ли? — проговорил Владимир Игоревич.

Я аж поперхнулся от удивления. Кто сдал? Хельга? Но она не в курсе моих «училищных» заморочек. Ни я, ни Завидич ничего ей не говорили. По крайней мере, я — точно! Не хватало еще, чтобы ко всей этой суете добавились нотации от сестрицы… А может, дядька Мирон сказал?

Справившись с удивлением и угомонив скачущие, словно заполошные, мысли, я мотнул головой.

— Можно и так сказать, Владимир Игоревич, — медленно проговорил я. — Тут вот какая ситуация сложилась…

Гюрятинич молча и не перебивая выслушал историю о нашем с Мишкой столкновении с китежцами и его последствиях, включая «ультиматум» директора.

— Собственно, я очень надеюсь, что мне удастся отвертеться от переезда в Китеж, но поскольку надежда — штука ненадежная, счел своим долгом предупредить вас о возможном вынужденном расторжении контракта.

— Я тебя понял, Кирилл. — Гюрятинич слабо улыбнулся, помолчал и договорил: — Не буду читать нотаций, поскольку не сомневаюсь, что твой опекун уже это сделал. Да и не мне тебя воспитывать. Надеюсь только, что случившееся научит тебя осмотрительности.

— Да уж. — Я скривился. Знал бы, чем обернется столкновение с китежцами, — постарался бы разрулить ситуацию без мордобития…

— Вижу, ты и сам понимаешь, — кивнул капитан и неожиданно усмехнулся. — Знал бы ты, сколько подобных проблем возникает на маршруте! Впрочем, ты первый матрос на моей памяти, умудрившийся вляпаться в такую неприятность не в походе, а в родном порту.

В ответ я только руками развел. Опять выделился…

— Не специально же… — произнес я тихонько.

— Пф! — отмахнулся капитан и окинул меня оценивающим взглядом. — Ладно. Я, конечно, рад, что ты не стал бегать от ответственности, как маленький, и нашел в себе силы прийти и рассказать о своих проблемах. Но могу заметить сразу, это не помешает мне стребовать с тебя неустойку за досрочное расторжение контракта.

— Так я же поэтому и пришел! — радостно кивнул я.

— Вот как? — Гюрятинич явно удивился моей реакции, и я поспешил объясниться:

— Мне нужен документ… письмо… не знаю, как это правильно называется… В общем, бумага, в которой будет написано, что вы намерены взыскать с меня эту самую неустойку, пусть даже и в судебном порядке.

— Во-от оно что… Смотрю, ты всерьез нацелился отбиваться от учебы в Классах, — понимающе кивнул Гюрятинич. — Уверен, что получится?

— Нет, но сдаваться не собираюсь, — ответил я.

— Что ж… будет тебе бумага. Точнее, не тебе, а дирекции училища, — произнес капитан. — Не люблю, когда у меня пытаются отобрать моих матросов.

Секретарь возник в кабинете Гюрятинича словно по мановению волшебной палочки. А потом мне осталось только удивляться подкованности нашего капитана в профессиональном крючкотворстве.

Выданная мне бумага… внушала. Тут было все! От перечисления статей законодательства и пунктов контракта, обосновывающих буквально неприличный размер неустойки и обещание содрать всю сумму с дирекции училища, до завуалированного обвинения в шантаже матроса «Феникса» и скромного сообщения о грядущей встрече с коллегами на банкете по случаю дня основания торгового флота.

И ведь не скажешь, что директору фактически пообещали «веселую» жизнь и разбор полетов на тему «не замай!». Все вежливо и корректно, не придерешься.

М-да, такого от Гюрятинича я не ожидал. Если он за каждого своего матроса заступается подобным образом, становится понятным то уважение, с которым к нему относятся подчиненные.

— Владимир Игоревич, — закончив с бумагами, заговорил секретарь. — Прошу прощения. Полчаса назад звонил ваш батюшка, просил передать вам… мм… приглашение на сегодняшний вечер. Он был весьма настоятелен.

— Настоятелен? — переспросил капитан. Секретарь кивнул. — Что ж, раз зовет, да еще и настоятельно… значит, съезжу. Благодарю, Никита.

Секретарь кивнул и исчез за дверью, оставив у меня в руке уже украшенное печатью Гюрятинича письмо в дирекцию училища.

— Вот