Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров

А потом наконец они вышли к Фельсеверу. Но перед тем, как вступить на столь желанную землю, Димостэнис повернулся к своей спутнице, совсем близко глаза в глаза, так чтобы она не смогла как обычно уйти от ответа.

- Я не умею открывать проходы, - четко отделяя слова друг от друга, произнес Дим.

Возможно он и не рыцарь в сверкающих доспехах, но ниже определенного уровня опускаться все равно не стоило. Всегда надо оставлять в себе хоть толику от того человека, которым ты в глубине души себя считаешь. Чтобы не потерять себя. Чтобы не забыть за что ты борешься.

- Я знаю, - Ираэль усмехнулась. – Иначе бы ты не пытался использовать энергию смерти, рискуя навсегда потеряться в мирах. Боги за что-то послали мне дикаря вроде тебя. Но с твоей силой и с моими знаниями, я думаю мы найдем способ. И ты выполнишь свою часть уговора.

Находясь внутри толпы, Димостэнис заметил, что в людях не было ненависти и жажды смерти. Нет, конечно были зеваки, для которых казнь или пытки являлись увлекательным зрелищем, но общим настроением толпы были – настороженность, непонимание, ожидание.

Фельсевер бурлил от событий, произошедших за последние миноры. Вероломное убийство князя Аввара собственной избранницей и ее родичами. Казнь главы рода Сарван и старших сыновей (правда в одном из постоялых дворов под хороший заказ и бутылочку редкого вина Диму удалось разговорить трактирщика, который шепотом поведал о том, что обвиненных на эшафот затаскивал прибывший с ними конвой, так как идти самостоятельно они не могли, да и выглядели они, как люди не один день пробывшие в застенках в компании палачей). Предательство Мюрджена и его правящего князя, который вместе с заговорщиками пытался захватить власть в Фельсевере. Прибытие принцессы Ланы вместе с имперцами и разоблачение преступников. Люди, наводнившие улицы в неизвестной форме со знаками разбитых сердец на медальонах, висящих на груди.

Но самой ошарашивающей новостью, переполняющей жителей Скалистого государства разными эмоциями стало убийство принцессы Ланы собственным братом. Побег принца Рамира, который призвал фельсеверцев бороться за свободу своей страны и выгнать всех агрессоров с родной земли. Захват власти людьми в незнакомой форме и назначение наместником главы рода одного из кланов, которые поддержали принцессу после гибели отца и признали ее союз с императором Астрэйелля действительным и благословленным Зелосом.

После чего Фельсевер и вовсе раскололся на два лагеря. Одни ушли вслед за молодым князем, признав его единственным законным правителем. Вторые присоединились к новому правителю, так как видели в принце Рамире отце и сестроубийцу, а также осквернителя традиций и устоев много аров господствующих в Скалистом государстве.

Пока Дим с Ираэль прокладывали себе дорогу ближе к помосту, кресла уже заняли их хозяева. Один – пожилой вельможа, с черными уже заметно посеребренными сединой волосами и благородным лицом, испещренным заметными морщинами. Второй – воин, одетый в дорогую, но удобную одежду, не стесняющую движений. Рядом с его креслом стоял тяжелый, двуручный меч. А на груди ярко выделялся медальон Братства.

К возвышению подъехала телега с осужденной. Рядом с ней сидел палач. И еще двое стражников напротив. В памяти Димостэниса избранница князя Аввара оставалось молодой яркой красавицей семнадцати аров отроду. С длинными блестящими волосами, шелковым покрывалом, ниспадающим на хрупкие плечи. Тонкими белыми руками, которыми она разливала вино для своего избранника и его гостей. Цветочным запахом кожи, который окутал его, когда она приблизилась, чтобы передать его кубок с напитком.

Нет, ее не били. По крайней мере видимых следов побоев или пыток на ней не было. Однако ее лицо было черным от боли и отчаяния, прекрасные некогда глаза с явными следами безумия осматривали толпу, бескровные губы шептали неслышимые слова. Казалось она не заметила, когда две пары рук подхватили ее с двух сторон и, вытащив из телеги, подняли на эшафот. Отпустив уже у самой плахи. Не поддерживаемая больше никем, она бессильно упала на колени.

Димостэнис сделал еще несколько шагов вперед, расталкивая впереди стоящих людей. Кто-то дернул его за рукав куртки. Он резко оглянулся.

- Ты куда? – зашипела на него Ираэль. – Чтобы ее спасти, тебе придется убить здесь всех. Ты готов на такой размен?

Он зло выдохнул. Повернулся к эшафоту. Если сейчас уйти в Тонкий мир и вынырнуть под носом у палача, то сработает эффект неожиданности. Возможно получится вообще обойтись без жертв. Потом он опять нырнет с княгиней в изнанку на несколько мгновений. Будет жестко для нее, но не так смертельно, как топор палача. Ираэль выставит щит от стрелков и стражи, и у них будет несколько мен на то, чтобы уйти.

Дим уже было собрался дать указания Ираэль, когда его заставил обернуться знакомый голос.

- Я требую альттаду!

Мужчина, взошедший на возвышение, скинул капюшон с головы.

- Я хочу защитить честь этой женщины и снять с нее обвинения в преступлении, которых она никогда не совершала!

Произнеся это, мужчина подошел к Лейле и помог ей встать. Что-то тихо сказал, отчего она резко подняла голову и с надеждой посмотрела на своего защитника.

- Ты кто такой?! – взревел воин в дорогой одежде, сидящий на одном из кресел.

Мужчина повернул голову, вздернув подбородок и окатил одного из Братьев высокомерным взглядом.

- Я тот, чье место ты сейчас занимаешь! – перевел глаза на пожилого мужчину, сидящего рядом. - Но, тан наместник явно знает, кто я такой!

Потом повернулся лицом к людям.

- Я – Рамир из рода Ахтара, прямой наследник князя Аввара и единственный законный князь этой земли!

- Вот как! – воин вскочил на ноги. – А по-моему - ты просто беглый преступник, совершивший тяжкие преступления и выгораживающий свою подельницу! И тебя надо казнить вместе с ней. Ты очень кстати пришел!

Лицо Рамира исказила гримаса брезгливости.

- Что еще можно ожидать от пришлого чужака? Но вы ведь, тан наместник, надеюсь еще помните свои корни? Откуда вы и как на нашей земле относятся к традициям?

Пожилой вельможа нервно жевал губы. В толпе начали раздаваться крики. Пока еще не ясно к чему они относились и кого поддерживали, но Рамир затронул нечто важное, живущее в душе любого фельсеверца.

- Я не убивал своего отца и не помышлял ничего злого против него!

- Еще скажи, что и